Рене Госинни - Малыш Николя веселится

• Название: Малыш Николя веселится
• Автор: Рене Госинни
• Жанр: Детская проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-13725-7

Новые рассказы о весёлом, озорном мальчугане Николя снова подарят юным читателям радость встречи с их любимым героем! С этим обаятельным сорванцом и его друзьями никогда не бывает скучно. Поэтому каждый рассказ – это очередное приключение, проделка или игра. А уж на выдумки у этой компании фантазия никогда не иссякает…

---

Рене Госинни Малыш Николя веселится

© 2006 IMAV éditions / Goscinny – Sempе.

Художественные образы, сюжеты придуманы

Рене Госинни и Жан-Жаком Сампе.

Права на товарный знак сохранены за издательством IMAV.

© Левин В. Л., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016

Machaon®

* * *

Жильберту Госинни

Мятеж

Вчера после обеда Жоффруа принёс в школу большой мяч, и на перемене Бульон (наш воспитатель) сказал ему:

– Не надо играть этим мячом; кончится тем, что вы что-нибудь разобьёте или нанесёте кому-нибудь травму.

Тогда Жоффруа взял мяч под мышку, отошёл подальше и, пока Бульон разговаривал с каким-то старшеклассником, шарахнул ногой по мячу, но ему не повезло – мяч стукнулся о стену, отлетел прямо в руки Бульону, и Жоффруа заплакал. Бульон стал красным, сжал мяч, схватил за руку Жоффруа, и они пошли к директору. Жоффруа не вернулся в класс, потому что Бульон на два дня отстранил его от уроков.

Когда мы шли домой, все были расстроены, потому что Жоффруа – наш друг, а когда вас отстраняют от уроков, бывают жуткие неприятности, и ещё потому, что Бульон конфисковал мяч, а без него на пустыре в футбол не поиграешь!

– Бульон не имел права так делать, – сказал Эд.

– Да уж, – сказал я.

– Права, может, у него и не было, но он сделал, – сказал Руфюс.

– Вот как? – сказал Эд. – Ладно, мы ему покажем, что так нельзя! Знаете, парни, что мы сделаем? Завтра все явимся в школу вовремя, но, когда Бульон зазвонит на урок, мы не пойдём. А потом скажем Бульону: «Если вы хотите, чтобы мы поднялись в класс, отмените наказание Жоффруа и верните ему мяч!» И бац!

Идея была отличная, и мы закричали:

– Гип-гип, ура!

– Точно, – сказал Мексан, – они увидят, что с Бандой мстителей шутить нельзя!

Банда мстителей – это мы, а с нами правда шутить нельзя.

– Если вы хотите, чтобы мы поднялись в класс, отмените наказание Жоффруа и верните ему мяч, ну честно! Так мы и скажем Бульону, – заявил Эд.

– И бац! – добавил Клотер.

– Ну что, все согласны? – спросил Жоаким.

– Да! – закричали мы хором.

– Тогда до завтра, парни! – сказал Эд.

И он ушёл с Жоакимом, который живёт рядом с ним, и по дороге объяснял, что́ мы завтра скажем Бульону. Я был страшно горд, что состою в классной банде настоящих друзей, с которыми нельзя шутить. Альцест шёл рядом, жуя круассан; он вздохнул и, перед тем как уйти к себе домой, сказал мне:

– Завтра будет целая история!

В общем, Альцест был прав; будет целая история, а Бульон раз и навсегда усвоит, кто сильнее – он или мы.

Ночью мне спалось не очень хорошо; так всегда бывает, когда наутро надо делать что-нибудь особенное; и когда мама пришла сказать, что пора вставать, я уже проснулся и очень нервничал.

– Давай, давай вставай, лежебока! – сказала мама. Потом она посмотрела на меня и спросила: – Не хочешь вставать, Николя? Что-то не так?

– Я себя не очень хорошо чувствую, – сказал я.

Это правда, мне было так себе; в горле стоял ком, слегка болел живот, а руки были холодные. Мама приложила руку к моему лбу и сказала:

– Ты и в самом деле немного влажный…

Папа, который только что вышел из ванной, зашёл в мою комнату и спросил:

– В чём дело? У нас утренние предшкольные симптомы?

– Вид у него на самом деле не очень хороший, – сказала мама. – Я подозреваю, что… Знаешь, у его приятеля Аньяна свинка, и…

– Но у Николя уже была свинка, – ответил папа. – Ну-ка высунь язык, феномен.

Я высунул язык, папа погладил меня по голове и сказал:

– Думаю, он выживет… Собирайся, дружище, а то опоздаешь. И не делай такое лицо; если днём тебе не станет лучше, в школу после обеда ты не вернёшься. Договорились?

Я встал. Выходя из моей комнаты, папа обернулся и спросил:

– Тебе, случайно, школа не надоела?

– Да нет, – ответил я.

Когда я пришёл в школу, ребята уже собрались во дворе; говорили все мало. У Клотера был больной вид, а Альцест ничего не жевал.

– Парни, вы Бульона видели? – спросил Эд. – Он уже не будет так веселиться, вот!

– Да, – сказал Руфюс.

– Потому что, раз этого предателя Аньяна тут нет, идти в класс будет некому, а для уроков им нужны мы. Учительница не увидит нас и пойдёт к Бульону узнать, в чём дело, а когда она всё узнает, то пойдёт к директору жаловаться на Бульона. Мы хорошо посмеёмся, вот увидите!

– А как мы это сделаем? – спросил Клотер.

– Когда Бульон зазвонит, – стал объяснять Эд, – все остальные построятся, а мы останемся здесь и никуда не пойдём. Тогда Бульон подойдёт к нам спросить, почему мы не строимся, а мы ответим: «Отмените наказание Жоффруа и верните ему мяч или на уроках нас не будет!»

– А кто ему скажет? – спросил Клотер.

– Ну не знаю, например, я, – сказал Эд, – ты, ты или ты.

– Я? – спросил Руфюс. – Почему я? В конце концов, идея-то твоя!

– Всё ясно, – сказал Эд. – Ты предатель? Я так и думал.

– Я предатель?! – закричал Руфюс. – Нет, месье, я не предатель! Но я не люблю, когда меня держат за дурака! Легко предлагать другим – а вот попробуй сам!

– Точно! – сказали Клотер и Мексан.

– И вообще, я тебе не подчиняюсь! – закричал Руфюс. – Ты не вожак банды!

– Раз так, ты больше не в банде! – сказал Эд.

– Ну и ладно, тем лучше! Не, ну честно! – крикнул Руфюс. – Я не трус, чтобы слушаться тебя, оттого что ты орёшь громче всех!

И Руфюс убежал.

– Пусть валит, – сказал Эд. – Нам в банде предатели не нужны.

– Ну да, – сказал Мексан. – Но в одном он прав – ты нам не командир!

– Да? Хорошо, можешь присоединяться к этому предателю! – заорал Эд.

– Отлично! – закричал Мексан. – Я не люблю, когда мной командуют!

И он ушёл с Клотером и Жоакимом.

– Раз мы остались втроём, – сказал Альцест, – смысла больше нет. Уроки начнут без нас, а мы будем наказаны.

– Ты такой же предатель, как остальные, вот что, – сказал Эд.

– И вообще, зачем Жоффруа валял дурака?! – закричал Альцест. – Бульон ему не разрешил играть этим мячом, вот и не надо было строить клоуна!

– Так ты теперь на стороне Бульона? – спросил Эд.

– Я ни на чьей стороне, – ответил Альцест, – просто не хочу, чтобы меня отстраняли от уроков из-за какого-то непослушного болвана! А потом дома у меня будет скандал и меня лишат сладкого. Так что, если этот идиот попал мячом в Бульона, я не буду есть клубнику со сливками? Застрелитесь!

И Альцест ушёл, кусая толстый бутерброд с сыром.

– Ну что, иди, иди! – закричал мне Эд. – Чего ты ждешь? Ты ведь тоже предатель?

– Я предатель?! – закричал я. – Не больше, чем ты! Повтори, что сказал!

Мы не успели подраться, потому что зазвенел звонок и мы пошли строиться, но на ходу я сказал Эду:

– На следующей перемене я тебе покажу! Посмотрим, кто из нас предатель!

Зубной врач

Мы заканчивали завтрак, когда мама сказала папе:

– Я договорилась, у Николя сегодня после обеда встреча с дэ-а-эн-тэ-и-эс-тэ-о-эм.

Папа перестал складывать свою салфетку, вытаращил на маму глаза и спросил:

– С кем?

– С дантистом, – объяснил я. – Я не хочу идти!

Мама сказала, что к зубному врачу надо сходить, потому что у меня уже несколько дней болят зубы, а после посещения врача болеть не будут. Я объяснил маме, что волнуюсь не из-за того, что случится после, а из-за того, что будет во время посещения. Потом я заявил, что зубы у меня совсем не болят, и стал плакать.

Тут папа стукнул рукой по столу и крикнул:

– Николя, как тебе не стыдно! Я не люблю, когда хнычут! Ты уже не младенец, веди себя как мужчина. Зубной врач не сделает тебе больно; он очень добрый и даст тебе конфет. Всё, ты будешь храбрым и пойдёшь с мамой к врачу.

Тогда мама сказала, что к дантисту меня отведёт папа, потому что свидание назначено и для него. Папа, похоже, очень удивился. Он стал говорить, что ему надо на работу, но мама напомнила, что он взял отгул на вторую половину дня, почему визит к врачу и назначен на послеобеденное время. Папа сказал тоненьким голосом, что зуб ему не слишком мешает и можно перенести всё это на потом. Он посмотрел на маму, поглядел на меня, и мне показалось, что ему тоже захотелось плакать.

После обеда мы всё-таки отправились с папой к зубному врачу. Нельзя сказать, что в машине мы очень веселились. Я никогда не видел, чтобы папа ехал так тихо; судя по виду, он очень сильно задумался. Потом, не глядя на меня, он сказал:

– Николя, между нами, мужчинами… Что ты думаешь, если мы прогуляем визит к дантисту? Можем просто покататься, а маме ничего не скажем. Хороший трюк.

Я ответил папе, что это правда хороший трюк и я «за», но, думаю, маме этот трюк не понравится. Папа вздохнул и сказал, что он пошутил. Я восхищаюсь своим папой, потому что у него хватает смелости шутить, когда он переживает.