Кристофер Хитченс - Почему так важен Оруэлл

• Название: Почему так важен Оруэлл
• Автор: Кристофер Хитченс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94777-5

Одного из самых влиятельных интеллектуалов начала XXI века, Кристофера Хитченса часто и охотно сравнивают с Джорджем Оруэллом: оба имеют удивительно схожие биографии, близкий стиль мышления и даже письма. Эта близость к своему герою позволила Хитченсу создать одну из лучших на сегодняшний день биографий Оруэлла.

При этом книга Хитченса не только о самом писателе, но и об «оруэлловском» мире – каким тот был в период его жизни, каким стал после его смерти и каков он сейчас. Почему настолько актуальными оказались предвидения Оруэлла, вновь и вновь воплощающиеся в самых разных формах. Почему его так не любили ни «правые», ни «левые» и тем не менее настойчиво пытались призвать в свои ряды – даже после смерти.

В поисках источника прозорливости Оруэлла Хитченс глубоко исследует его личность, его мотивации, его устремления и ограничения. Не обходит вниманием самые неоднозначные его черты (включая его антифеминизм и гомофобию) и эпизоды деятельности (в том числе и пресловутый «список Оруэлла»). Портрет Оруэлла, созданный Хитченсом, – исключительно целостный в своей противоречивости, – возможно, наиболее близок к оригиналу.

---

Реальная власть практически любой аристократии опирается на народ, от нее отличный. Норманны господствуют над саксами, германцы – над славянами, англичане – над ирландцами, белые люди – над людьми черными и так далее, и так далее. До сих пор в нашем собственном языке остаются свидетельства нормандского господства. Аристократу гораздо проще оставаться безжалостным, представляя, что собственная его кровь и плоть совершенно отлична от плоти и крови холопа. Отсюда – нездоровый интерес к расовым различиям, вся эта современная муть о форме черепов, разрезе глаз, составе крови и прочее, и прочее. В Бирме мне приходилось слышать расовые теории не столь, возможно, жестокие, как доктрина Гитлера, но точно не менее идиотские».

Совсем недавно я был занят чтением эссе покойного С. Вэнна Вудворда, блестящего американского историка, автора академических трудов о «Старом Юге». Однажды ему довелось исследовать параллели между рабовладением в Америке и крепостничеством в России. Тогда он обнаружил (и это не сильно его удивило), что российские аристократы действительно были убеждены в принадлежности своих холопов к существам низшего порядка. (К примеру, бытовало мнение, будто кости у них черные…)[14]

В период написания этого эссе Оруэлл пристально следил за развитием ситуации в Северной Африке, глубоко сожалея о том, что правительствам Англии и Франции не хватает воображения, чтобы организовать вторжение во Французское Марокко и помочь установить там независимый антифранкистский режим во главе с изгнанными испанскими республиканцами. Во время испанской гражданской войны подобная формула, пусть и несколько адаптированная к военным условиям, предлагалась левым фронтом испанской революции. Левые поддерживали независимость Марокко из принципа, хотя и не без мысли о том, что поскольку изначально военно-фашистский мятеж Франко вспыхнул именно в Марокко, подобная стратегия дает хороший шанс ослабить его тылы. Официальные левые, а в особенности – сталинисты, выступали против данного плана на том основании, что его реализация может вызвать раздражение французских и английских властей, у которых в Северной Африке были свои интересы. Не собираясь ограничиваться этими малодушными доводами, они развернули шовинистическую пропаганду против диких «мавров», которых принудительно призвали под католические знамена крестового похода Франко. Хотя маврам приписывалась крайняя жестокость, и сражавшиеся на стороне республики изо всех сил старались не попадать к ним в плен, однако в текстах Оруэлла того периода в отношении к подданным испанских колоний не проскакивает ни тени ксенофобских – или, в современной терминологии, расистских взглядов. (Более того, перед самым началом Второй мировой войны Оруэлл провел в Марокко пару сезонов за написанием романа, и его записи того периода полны искренней симпатией к населению страны, включая евреев и берберов).

Его глубокое неприятие империализма настойчиво и громко звучит в каждой теме его творчества. Неприятие это может принимать противоречивые формы – он искренне восхищался строками Киплинга: «Пускай вам кажется смешным грошовый наш мундир. Солдат-то дешев, но хранит он ваш покой и мир»[15], поскольку ему казалось, что в них верно схвачено ханжество, во многом свойственное либерализму сытых. Однако в общем и целом он всегда настаивал на том, что колониальный «рэкет» развращает британцев и приводит к деградации жителей колоний. Даже в годы Второй мировой войны, когда господствующие умонастроения формировались желанием не-раскачивать-лодку и сплотить ряды перед общим врагом, Оруэлл придерживался мнения о том, что одним из исходов войны должна стать деколонизация. В серии брошюр под названием «Прожектор», составителем которой он был, звучали его требования повысить статус Индии с колонии до полноценного и независимого союзника («Лев и единорог»). В этой же серии появилась его вступительная статья к брошюре Джойса Кэри «Свобода Африки». Работая в индийской службе ВВС, где, по его собственным словам, сражался за то, чтобы сохранить чистоту «их маленького уголка эфира», трудился бок о бок с признанными сторонниками независимости, которые могли оказаться и коммунистами, и националистами.

В действительности он не просто сохранял чистоту их маленького уголка, он делал гораздо больше. Его радиожурнал «Голос» был высококачественной передачей о литературе, где самые современные идеи излагались без тени снисходительной надменности, где обсуждались новейшие произведения Э. М. Форстера, Т. С. Элиота, Стивена Спендера, Уильяма Эмпсона и Герберта Рида. Благодаря «Голосу» его аудитория, состоявшая из образованных индийцев, была в курсе последних тенденций. В серии авторских комментариев на военную тему Оруэлл особое внимание уделял забытым «фронтам», делавшим эту войну мировой: столкновениям колониальных и антиколониальных сил в Эфиопии, Тиморе, на Мадагаскаре, Яве, в Марокко и других местах, где обещания союзников сражаться на стороне свободы подвергались серьезному сомнению. Когда его приглашали выступить в передачах, транслирующихся в Индии, под его собственным именем, аргументируя это высокой его популярностью на субконтиненте, он ставил обязательным условием возможность без оговорок и купюр излагать свои антиколониальные взгляды. В своих письмах он неустанно критиковал недостаток мужества и шаткость принципов британского правительства в центральном вопросе индийского самоуправления и никогда не прекращал доказывать, что предоставление независимости само по себе было бы крайне желательным шагом и, кроме того, могло бы стать сильным тактическим ходом перед лицом японской агрессии. Он практиковался в некоторых известных ему азиатских языках и всегда живо интересовался происходящим в нежно любимой им Бирме.

В 1938 году, сам того не зная, он прошел «проверку» со стороны министерства по делам Индии. Один либерально настроенный редактор в Индии хотел пригласить Оруэлла в качестве автора редакционных статей для издания Pioneer, г. Лакхнау, и обратился по этому поводу за советом к лондонским властям. В ответ им был получен настоящий шедевр бюрократической утонченности за авторством А. Ч. Джойса, начальника отдела информации министерства по делам Индии:

«По некотором размышлении у меня не возникло сомнений в его способностях как автора редакционных статей, однако полагаю, что, принимая во внимание то, что я рассматриваю не просто как принадлежность к левому крылу, но, возможно, как склонность к экстремистскому мировоззрению и очевидную силу характера, вам следует быть готовым к затруднениям, когда дело дойдет до столкновения взглядов…»

Этого своего уважения к «очевидной силе характера» Оруэлла министерство иностранных дел не раскрывало вплоть до 1980 года: до сих пор остаются закрытыми некоторые разделы заведенного на него досье. Надзор за вещанием Имперской службы BBC осуществлял все тот же А. Джойс. Огромное количество времени Оруэлл тратил на то, чтобы обойти, избавиться от подобного надсмотра и вмешательства. С одной стороны, Оруэлл был вынужден посоветовать Э. М. Фостеру не упоминать работ К. С. Шелванкара на том основании, что книги его в Индии были запрещены. Однако всего несколько месяцев спустя мы видим Оруэлла, пишущего Шелванкару с просьбой выступить с несколькими передачами на тему истории фашизма под собственным своим именем. Бирманский коллега Оруэлла (из Моулмейна) по имени М. Мьят Тан получил строгий выговор от Джойса за передачу «Значение тред-юнионизма для рабочего». Посвященная этой дискуссии раздраженная записка Джойса позволяет предположить, что он подозревает, что за всем этим стоял как раз сам Оруэлл.

При написании романа «1984» Оруэлл, несомненно, использовал свой опыт работы на BBC. Комната, в которой проходили редакторские совещания Восточной службы компании, – номер 101 в здании штаб-квартиры BBC на Портленд Плейс, само по себе являющемся возможным архитектурным прототипом «Министерства правды» («миниправ»). Более того, в описаниях концепции интеллектуального двуличия и головокружительных перемен курса политической линии очевидно слышится нечто, с чем ежедневно сталкивался Оруэлл, имея дело с пропагандой. В августе 1942 года, сразу же после того, как все руководство Индийского национального конгресса было арестовано британцами, Оруэлл пишет в своем дневнике следующие строки:

«Сегодня в эфире был Хоррабин, и, как обычно, мы представили его как человека, составлявшего карты для «Набросков истории» Уэллса и «Взгляда на всемирную историю» Неру. Информация эта проталкивалась при каждом удобном случае, реклама запускалась задолго до передачи, связь Хоррабина с Неру способна привлечь многих в Индии. Сегодня все упоминания о Неру были вырезаны из анонса – Н. в тюрьме и поэтому теперь он Плохой парень».

Оруэлл часто делал ссылки на радиовыступления Черчилля, отношение к которому у него колебалось от полного восхищения до неприятия иногда проскакивающего у Черчилля высокопарного тона. Возможно, его бы позабавило открытие факта, разглашенного лишь в конце 1970-х годов, – многие из этих звездных упражнений в риторике были записаны и выпущены в эфир мистером Норманом Шелли, обладавшим способностью к мимикрии актером, ведущим «Детского часа», который занимал одну из самых маленьких студий в штаб-квартире на Портленд Плейс. Для масс голос чревовещателя стал голосом Лидера…