Дарья Светлова - Дашка и Д

• Название: Дашка и Д
• Автор: Дарья Светлова
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Современные любовные романы

Здравствуй, Индонезия, страна островов! И привет тебе… Минуточку. А где псевдомуж на белом коне, то бишь на красном мотоцикле? Где-то на Флоресе? Сказочно. Любит – не любит, к сердцу прижмёт… Не поехать ли мне на Сулавеси? Что? Демидыч обещал вернуться? Это мы еще посмотрим. Принцы и принцессы, балийцы и сасаки, культурный шок и межкультурные различия в последней книге трилогии про путешествующую в поисках большой любви и смысла жизни Дашу Светлову.

---

Дашка и Д Дарья Светлова

© Дарья Светлова, 2017

ISBN 978-5-4485-4507-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По дороге печали

– Глупо было надеяться. Чего я ожидала?

Дашка грустила на верхней полке каюты для мотористов индонезийского плавучего транспортного средства «Пелни». На нижней полке и на полу на матрасе дрыхли два большеглазых и белокурых ангела из Голландии. Ангелы путешествовали в честь окончания с отличием средней школы и, как Дашка, перемещались с острова Флорес на остров Сулавеси. Каюта для мотористов была удачно куплена уже на борту за наличные. В кассе все билеты с койко-местами были проданы, предлагался лишь экономический класс, сулящий нежелательные перспективы экономного путешествия.

С ангелами Дашка познакомилась на пристани. Оба были под два метра ростом и торчали над вечерней темной толпой как два маяка. Надо было узнать, удалось ли им купить билеты в каюту и напроситься ночевать на полу. Ночи, аналогичной переезду на пароме Купанг—Флорес, Дашке очень не хотелось.

Корабли «Пелни» и паромы – необходимость для Индонезии – были задуманы для перемещения индонезийских жителей с одного острова на другой. Паромы поменьше и подешевле, корабли побольше и подороже; и те, и другие – лодки массового предназначения. Массового. Со всеми атрибутами этого определения. Такие понятия как ISO или «ехать с комфортом» индонезийского водного транспорта не касались. Сколько в Индонезии островов, островков и иных частей суши, выдающейся над морем, столько пассажиров набивалось на борт. Количество продаваемых билетов никто не ограничивал, а еще были безбилетники, платившие напрямую контролерам.

На паром Купанг—Флорес Дашка загрузилась одной из последних. Перед закрытыми воротами, ведущими на причал, в колонну по девять выстроились более опытные пассажиры с чемоданами, детьми и домашними животными, причем не кошками и собаками, а курами или свиньями на привязи. За два часа ожидания – Дашка еще не знала, что и корабли, и паромы никогда не уходят вовремя – люди, животные и багаж составили плотную массу, готовую в любой момент начать двигаться, сначала медленно, потом быстрее и быстрее, чтобы занять себе на пароме личное пространство, лучше на палубе, а, если не повезет, хоть где-нибудь.

Дашка вспомнила поездку Брянск—Москва в сидячем вагоне, на каждое место которого было продано по три билета. На пароме людей было больше. Пришлось действовать быстро. Увидев небольшую палубу наверху, на которой уже примостилось человек семь, Дашка жестом показала подросткам, что нужна помощь закинуть рюкзак, а сама забралась по пожарной трубе, постелила на пол оранжевую туристическую пенку и уселась, подложив под спину сумку с едой, водой и деньгами. Народ на палубе напротив одобрительно загугукал, молодец, миссис, не растерялась, теперь поедешь с комфортом.

Еще с каким. На палубе экономического класса люди сидели или лежали на креслах, под креслами, в отсеках, в проходах, на лестницах и даже подступы к туалетам были заняты. На нижней палубе транспортно-животноводческого класса пассажиры устраивались на крышах грузовых машин, на сиденьях стоящих в ряд мотоциклов, на лестничных пролетах и выступах в стене, на багажных коробках, чемоданах и мешках с рисом. Кто побогаче —подстелив соломенную циновку; кто пошустрее – отвоевав место, достаточное, чтобы ночью спать в привычной человеку позе. Над пассажирами и транспортом ехали цыплята – у них был свой паром в виде картонных коробок с отверстиями для воздуха. Цыплята нервничали, пищали, наступали друг другу на лапы, самые приспособленные занимали большие боковые отверстия и смотрели сверху вниз на людей. С пола на людей смотрели две огромные и три маленькие свиньи. Около свиней оставалось единственное свободное место, размером в три квадратных метра, на которое никто не позарился, поскольку свиньи, как и цыплята, тихо не путешествовали. Они с визгом делили территорию, чавкая, ели принесенный заботливым хозяином корм, под настроение хрюкали и по нужде ходили под себя. Любое проявление жизнедеятельности свиней сопровождалось радостными возгласами или терпеливо-усталыми взглядами пассажиров по соседству.

На Дашкиной палубе тоже было не без изъянов. Каждые два часа с верхней палубы, куда пассажирам ход был заказан, раздавалось:

– Бойся!

Надо было увернуться, поскольку вслед за «бойся» матрос вытряхивал коробку с мусором. В воду и на головы пассажирам разноцветным дождем летели обертки, пустые пластиковые стаканы из-под быстрорастворимой лапши, сигаретные бычки, пепел и иная мелкокалиберная дребедень.

– Йо—го! – в один голос кричали пассажиры, закрывая головы.

– У—лю—лю! – кричали пассажиры с палубы напротив.

– Достали уже! – обижался кто-нибудь из Дашкиных соседей, стряхивая с плеча обертку от печенья, но при этом улыбаясь от уха до уха.

– Через час снова приду, – подмигивал матрос сверху и, тряхнув коробку еще раз, удалялся до следующего выброса.

Один из попутчиков, дед в драных штанах, с китайской косичкой и повадками балагура—алкоголика начал что-то вещать, видимо смешное, поскольку люди вокруг засмеялись. Подросток в белой майке повернулся к Дашке, поднял руку и провел ладонью перед переносицей, как волна.

– Сумасшедший, – сказал он.

Жест именно это и обозначал.

– Ты куда едешь? – спросил подросток.

– Флорес.

– О, хорошо! А откуда ты?

– Россия.

– О! У тебя есть семья?

– Конечно.

– И дети?

– Ага, сын, большой уже, в школе учится.

Где бы ты ни был, стоило тебе остановиться, как рядом оказывался индонезийский подросток, изучающий английский язык и желающий попрактиковаться. Плюсом для тебя была его помощь в переводе, ведь другие языка не знали, но тобой интересовались, пытались заговорить, узнать откуда ты, куда едешь, чем живешь, сколько тебе лет, замужем ли и есть ли у тебя дети. На последние два вопросы нужно было отвечать правильно. Что замужем и есть ребенок. Лучше взрослый, поскольку если ребенок маленький, люди не понимали, как можно было его оставить и уехать так далеко.

– У тебя только один ребенок?

– Да.

– Но почему?

Вопрос был задан осторожно и даже шепотом. Дашка задумалась.

– Не знаю. У нас так принято. Один, два, максимум три ребенка.

– Это потому что вы пользуетесь… … контрацептивами?

– Да… Нет… Нет! Просто так принято. В городах. Да и дорого. Если на юг России поехать, там большие семьи.

– У вас есть мусульмане?

– Есть. Как раз в их семьях может быть много детей.

– Я христианин, – вздохнул подросток и отважился задать еще один вопрос. Тоже шепотом, только опустив глаза вниз и подойдя к волнующей теме издалека. – У нас темная кожа, потому что солнце очень сильное…

Он вытянул руку вперед и ущипнул себя за предплечье. Дашка улыбнулась.

– А мы специально загораем, чтобы кожа стала такая же, как у вас. Это считается красивым.

– Ты не знаешь, почему мы такого маленького роста?

Вопрос, надо сказать, даже не личного, а национального самоопределения. Когда появляется, с кем сравнивать, появляются такие вопросы. Почему мы такого маленького роста? Почему мы не такие, как они. Дашка начала было объяснять про расы, но подросток упорно не понимал. Пришлось пойти простым путем.

– Многое зависит от еды. Например, китайцы невысокие, и они не пьют молоко. Их правительство провело кампанию, разъясняющую, что молоко полезно. Дети начали молоко пить и как результат стали расти быстрее и выше. Вы ведь молоко не пьете?

Подросток задумался и заулыбался.

– Да! Я тоже думал, что из-за еды.

Пример оказался понятным.

– И это ведь не важно, какого роста, – добавила Дашка. – У нас в России есть и высокие, и маленькие. Люди с севера невысокого роста, но плотные. Иначе замерзнут в холодном климате. На юге может быть легче худеньким. А в городах все очень и очень разные.

Умные и не очень, красивые и непривлекательные, чистюли и грязнули, атлеты и задохлики, сильно пьющие и сказавшие водке решительное «нет». И все это не важно! Не важно!

На палубу залез кудрявый парень с потрепанным жизнью лицом, в модных очках, джинсе с наворотом заклепок и настоящих туристических сандалиях. По-хозяйски растолкал всех, уселся посередине, достал из сумки бутылку с кремом от солнца – на поверку оказавшейся лосьоном для тела – и деловито намазал руки и лицо. Вокруг парня по-быстрому сорганизовались остальные и появилась бутылка с виски, на этикетке которой красовался бравый генерал с орденами во всю грудь. Жидкость темно-желтого цвета аккуратно наливали в крышку и дегустировали по кругу.

– Да, – сказал парень Дашке по-английски, улыбаясь широко, приветливо и виновато. – Я такой. Я люблю виски. Мы немножко выпьем, но шуметь не будем.