Том Клэнси - Государственные игры

• Название: Государственные игры
• Автор: Том Клэнси
• Жанр: Триллер

Остросюжетный роман популярнейшего современного американского писателя Тома Клэнси, написанный им совместно со своим соотечественником Стивом Печеником в форме политического триллера. Он продолжает серию книг этих авторов под общим названием “Оперативный центр”. На этот раз речь идет о попытке европейских и американских неонацистов достичь мирового господства с помощью как традиционных методов террора и насилия, так и современных компьютерных технологий.

---

Эти игры помогут распространить идеи нетерпимости, но это лишь начало. Через месяц с момента реализации этих игр он затеет и осуществит свой самый амбициозный план игры. Это станет кульминацией дела всей его жизни, и начнется все с бесплатного распространения компьютерной игры среди всех пользователей Интернета. Игра называлась “RIOTS” – “Revenge Is Only The Beginning” «Riots – восстания (англ.); Revenge Is Only The Beginning месть является только началом (англ.).» – и должна была помочь в ускорении кризиса, который и не снился Америке даже в самых кошмарных снах.

И пока среди американцев будут разброд и растерянность, а Германия займется борьбой с собственными расходившимися неонацистами, он вместе со своими партнерами расширит границы собственных деловых империй.

Расширит? – спросил Доминик сам себя. Нет. Они отберут то, что должно было принадлежать нам всегда.

В восьмидесятые годы, когда, президенту Миттерану понадобились деньги для правительственных программ, многие французские предприятия претерпели национализацию. В девяностые в большинстве своем эти фирмы стали разваливаться из-за непомерных расходов на медицинское обслуживание служащих, выплат в пенсионный фонд и старания ублажить всех французских граждан, которые привыкли, что о них кто-то должен заботиться от колыбели до гробовой доски. Неудачливые компании потянули за собой многочисленные банки. Все вместе взятое послужило причиной роста безработицы до потрясающих цифр: 11,5% в 1995 году и 15% сегодня, а среди высококвалифицированных работников и вдвое больше. И пока все это происходило, Национальное Собрание ничем не занималось. Ничем, только ставило печать на любые пожелания президента и его элитарных советников.

Доминик начал бы менять существующее положение вещей с продажи этих компаний и их приватизации. Некоторые из льгот для служащих придется упразднить, но зато безработные получат рабочие места, а работающие – защищенность. Он также планировал установить свой контроль над Французским банком. Деньги “Демэн” помогут его поддержать и расширить, а международные отделения позволят вкладывать деньги в бесчисленные операции за рубежом. Появятся возможности беспрепятственно перемещать денежные средства, обходить налогообложение и торговать валютой по выгодным курсам. Он уже совершил ряд сделок по приобретению британской киностудии, китайского табачного производства, канадской фармацевтической фирмы и немецкой страховой компании. Обладать контролем над важнейшими отраслями экономики за рубежом – это равнозначно тому, что держишь ногу на горле правительства.

Одиночки и небольшие фирмы маневрировать подобным образом не могли, а вот международным корпорациям это было по плечу. Как однажды сказал его отец: “Превращение тысячи франков в миллион – нелегкое дело, а вот превращение ста миллионов в двести – почти неизбежность”.

Того, что пыталась, но не смогла в восьмидесятые годы сделать Япония – стать доминирующей экономической силой в мире, – Франция добьется в двадцать первом веке.

– Германия… – презрительно пробормотал себе под нос Доминик. Их история начиналась как история порабощенного народа, разбитого Юлием Цезарем еще в 55 году до нашей эры. И чтобы выручить германцев, понадобились франкские племена и франк Шарлемань.

Доминик уже договорился с французским певцом записать клип с недавно сочиненной песней “Хитларэп”. Гусиный шаг в ритме тарантеллы показывал немцев в их истинном обличьи: нация лишенных чувства юмора мужланов. Добившись всего, чего хотел для Франции, Доминик собирался непременно поставить всех этих Гансов на место, и он не мог себе отказать в удовольствии для начала разобраться с Хаузеном.

Анри уже позвонил и доложил, что задание успешно выполнено. Во всех выпусках новостей только и говорили о пожаре. Прежде чем пожарным удалось овладеть ситуацией, сгорела половина исторического квартала Сант-Паули. И это было хорошо, хотя Доминику стало любопытно, чем же ответит высокомерный герр Рихтер. Убьет сегодня вечером по пути на торжественное шествие Жан-Мишеля? Совершит нападение на фирму-дистрибьютер товаров “Демэн” в Германии? Вряд ли. Это подняло бы ставки на опасную высоту, не говоря уже о том, что ни та, ни другая акция по-серьезному Доминика не задела бы. А может, Рихтер капитулирует и примкнет к общему строю? Это тоже сомнительно. Рихтер слишком горд, чтобы полностью починиться. А если он сообщит в прессу о тайной деятельности Доминика? Маловероятно. Рихтер недостаточно об этом осведомлен, да и в любом случае, кто бы ему поверил? Он всего лишь неонацист и поставщик сексуальных развлечений. В любом случае тут никакие следы не ведут к Доминику.

И все же что-нибудь Рихтер да сделает. Должен сделать. Честь обязывает.

Отвернувшись от окна, Доминик направился к себе в кабинет. Порассуждать занятие всегда интересное, но абсолютно бесцельное. Доминик мог быть уверен только в одном: он был рад, что находится на своем месте, а не на месте Рихтера.

Глава 23

Четверг, 15 часов 23 минуты, река Ляйне, Германия

Когда деревья чуть расступились, Карин Доринг, посмотрев вперед, даже улыбнулась, что она редко себе позволяла.

Лагерь раскинулся в одном из самых красивых мест из всех, что ей доводилось когда-либо видеть. Семья Манфреда лет десять назад купила этот участок на реке Ляйне. Это были восемь с лишним гектаров пахнувшего свежестью леса, ограниченного рекой с востока и высоким холмом с запада. С севера его защищал глубокий провал, а деревья укрывали землю от любопытных взглядов с воздуха.

Разбитый последователями Доринг лагерь представлял собой четыре ряда двухместных палаток по пять штук в каждом. Сверху тенты прикрыли ветками, чтобы их нельзя было заметить с воздуха, когда власти займутся поисками украденного со съемочной площадки трейлера. Автотранспорт, на котором приехали обитатели лагеря, был составлен рядами южнее палаток и тоже замаскирован.

Гарбсен, ближайший к лагерю город, находился километрах в тридцати южнее. Наземные поиски террористов, напавших на съемочную группу, начнутся именно там и двинутся в сторону Ганновера – места проведения основных мероприятий в рамках “дней хаоса”. А это было намного юго-восточнее. Власти навряд ли станут искать их здесь, в этом волшебном месте из сказок братьев Гримм. Они не могут себе позволить распылять силы, по крайней мере не в течение ближайших трех суток, а по окончании “дней хаоса” Карин и ее последователи отсюда исчезнут. Даже если полиция придет к выводу, что нападение – ее рук дело, и даже если им удастся отыскать лагерь, захватить кого-либо у них все равно не получится. Часовые поднимут тревогу, а служебные собаки задержат полицию на время, достаточное, чтобы сжечь реликвии или утопить их в озере. Грустная, но необходимая предосторожность, ибо свидетельств об их причастности к нападению на съемочную площадку быть не должно.

Пусть только попробуют нас поймать, пренебрежительно подумала Карин. И если только понадобится, они будут сражаться до последнего солдата. Пусть немецкое правительство издает свои законы с извинениями, не соглашается с собственным прошлым, пресмыкается перед Соединенными Штатами и остальной Европой. Она со своими соратниками не станет прогибаться. А придет время, и Германия примет с распростертыми объятиями то наследие, которое она помогла сохранить.

Сорок прибывших сюда членов отряда “Фойер” относились к самым преданным последователям Карин. Когда микроавтобус подъехал ближе к лагерю, среди тех, кто находились неподалеку от его периметра, раздались приветственные возгласы. К тому времени, когда Рольф пристроил микроавтобус с южной стороны от установленных в ряд остальных машин, “фойермэншен”, как называла их Карин и что по-немецки значило “пожарники”, уже выстроились полукругом. Вскинув руки в нацистском приветствии, только не с вытянутыми, а со сжатыми в кулак пальцами, они раз за разом принялись выкрикивать: “ Sieger Feuer!” – “пламя – победитель”.

Выйдя из кабины, Карин никак не ответила на приветствия. Она подошла к задней дверце автобуса и, распахнув ее, извлекла стальной шлем. На нем были пятна ржавчины, его черный подбородочный ремешок из кожи потерся и потрескался, но маленький щит с красно-бело-черной эмблемой на белом поле с правой стороны шлема и серебристый орел со свастикой с левой остались непотускневшими и чистыми.

Карин вытянула руки со шлемом перед собой и приподняла лицо, как если бы собралась кого-то короновать.

– Воины дела, – торжественно заговорила она, – сегодня мы одержали великую победу. Эти реликвии Рейха были отобраны у праздных коллекционеров, всяких там умников и отставных вояк. Теперь они снова находятся в руках настоящих бойцов. В руках истинных патриотов.

– Зигер фойер! – одновременно выкрикнули “пожарники”, и Карин передала шлем ближайшему к ней молодому человеку. Буквально дрожа от благоговения, он поцеловал его и снова выбросил руку вверх.