Элла Сагинадзе - Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

• Название: Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы
• Автор: Элла Сагинадзе
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4448-0815-3

Почему в России до сих пор нет памятника С.Ю. Витте? Сделавший головокружительную карьеру благодаря своим талантам, а не рождению, этот российский деятель был архитектором крупнейших экономических и политических преобразований начала ХХ века. Его имя символизирует стремительный промышленный подъем, широкое строительство железных дорог, золотовалютную реформу и прочный курс рубля. Наконец, манифест 17 октября 1905 года был подписан царем под давлением Витте и революционных событий и стал первой российской «конституцией». Несмотря на огромные заслуги, Витте не был в почете на родине, разделив таким образом судьбу многих российских реформаторов. В книге молодого петербургского историка Эллы Сагинадзе раскрывается малоизвестная сторона образа Витте – восприятие публикой его деятельности после ухода в отставку. Автор анализирует двойственную репутацию реформатора в контексте фобий русского общества.

---

Элла Сагинадзе Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Редакционная коллегия серии

HISTORIA ROSSICA

Е. Анисимов, А. Зорин, А. Каменский, Ю. Слёзкин, Р. Уортман

Редактор серии

И. Жданова

В оформлении обложки использован фрагмент картины И.Е. Репина «Портрет министра финансов С.Ю. Витте». 1903

© Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

© Э. Сагинадзе, 2017

© ООО «Новое литературное обозрение», 2017

* * *

Памяти моего деда,

Александра Михайловича Коптелова

Благодарности

В основу этой книги легла кандидатская диссертация, которую я писала в 2009–2013 годах в Европейском университете в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) и Санкт-Петербургском институте истории (СПбИИ) РАН. Приступив к написанию диссертации, я плохо представляла себе масштаб предстоящей работы, но уже тогда понимала, насколько амбициозна и сложна задача написать книгу «про Витте» в Петербурге, где научный интерес к этому государственному деятелю имеет давнюю академическую традицию. Я глубоко признательна Е.В. Анисимову за энергичную поддержку на начальном этапе: она очень помогла мне решиться на этот рискованный шаг. На моем непростом пути я неизменно получала поддержку и советы со стороны многих людей.

В первую очередь я считаю своим приятным долгом выразить сердечную благодарность моему научному руководителю – Борису Ивановичу Колоницкому. Он всегда заинтересованно и с должной критичностью вникал в мои тексты, проявляя поистине безграничное терпение. Сотрудничество и постоянный обмен опытом со столь компетентным специалистом были одним из важнейших стимулов к совершенствованию моих исследовательских навыков. Он неизменно вдохновлял меня. Я не перестаю поражаться его эрудиции и высоким профессиональным стандартам. Разумеется, вся ответственность за излагаемые в книге суждения и оценки лежит на мне, но и обучением ремеслу, и появлением этой книги я во многом обязана Борису Ивановичу.

На разных этапах исследовательского пути мне сопутствовала удача, которая выпадает далеко не каждому. В прошедшие годы Борис Васильевич Ананьич и Рафаил Шоломович Ганелин щедро делились со мной своими обширными знаниями и опытом. В минуты авторских терзаний их теплое участие и содействие были особенно ободряющими и вдохновляющими. Помню, как накануне защиты диссертации Р.Ш. Ганелин меня успокаивал: «Не волнуйтесь! Граф не подведет. Граф еще никого не подводил». Он говорил с такой подкупающей убежденностью, что не поверить ему было решительно невозможно. Хочется думать, что и я не подвела графа… Бесконечно сожалею, что сейчас не могу задать Борису Васильевичу и Рафаилу Шоломовичу многие вопросы, которые появились у меня в процессе подготовки рукописи к изданию.

Становлением в качестве исследователя культурной истории я во многих отношениях обязана М.Д. Долбилову, поначалу вдохновившему меня заняться ее изучением власти и поддерживавшему в моменты сомнений и разочарований. В рамках читаемого им в ЕУСПб авторского курса меня увлекли вопросы символической репрезентации власти, а написанное по итогам курса учебное эссе об С.Ю. Витте окончательно определило мои научные интересы.

Работы А.Л. Зорина неизменно меня восхищали и пробудили интерес к культурно-историческим механизмам создания образов реформаторов в российской культуре. Я польщена тем, что он любезно согласился консультировать меня. Его экспертная оценка и методологическая поддержка помогали с увлечением и азартом исследовать столь замысловатые сюжеты.

Сложно выразить словами глубину моей признательности руководителям семинаров факультета истории Европейского университета В.В. Лапину, М.М. Крому, В.М. Панеяху, а также всем слушателям, посещавшим семинары, за их полезные замечания, размышления и комментарии.

Данью благодарности я обязана всем моим коллегам по СПбИИ РАН, а в особенности отделу революций и общественного движения: Н.Н. Смирнову, Б.Б. Дубенцову, Н.В. Михайлову, П.Г. Рогозному, покойному С.И. Потолову, В.Ю. Черняеву, Т.А. Абросимовой, К.А. Тарасову. Большая честь для меня – чувствовать себя причастной к высоким традициям Института: с теплотой я вспоминаю наши обсуждения и дискуссии, которые так много дали и уму, и сердцу.

Неоднократные беседы с Д. Дэрроу, Ф. Вчисло, Д. Макдональдом, И.В. Лукояновым, С.К. Лебедевым, С.В. Куликовым, Ф.А. Гайдой, В.Л. Степановым, А.Ю. Полуновым, В.В. Керовым, А.В. Мамоновым, Б.С. Котовым не только позволили уточнить главные аргументы моего исследования, но и существенным образом повлияли на него. Каждому из них я необычайно признательна.

Многие друзья и коллеги читали и комментировали части рукописи на различных этапах подготовки исследования. Я особенно благодарна Н.Д. Потаповой, Д.Я. Калугину, Д.А. Бадаляну, М.А. Витухновской-Кауппала, Ю.А. Сафроновой, В.Е. Кельнеру, В.А. Дымшицу, А.В. Степанову, К.Е. Балдину, Е.С. Норкиной, М.С. Федотовой, Я.С. Гузей, Т.С. Шевчук. Доброжелательная критика Марии Сакаевой и Анны Гавриловой, а также моей близкой подруги, Натальи Лакеевой, взявших на себя труд прочитать черновик монографии, заставила меня по-новому взглянуть на сюжеты, которые казались очевидными.

На протяжении нескольких лет я безжалостно мучила друзей, коллег, родных рассказами о судьбах реформ в России в целом и о Сергее Юльевиче в частности. У коллег в Европейском университете даже появилась верная примета: «Если где-то слышен разговор о Витте, значит, рядом находится Элла». Так или иначе, среди моих друзей и знакомых, кажется, не осталось ни одного, который не знал бы, кто такой С.Ю. Витте.

В 2012 году я располагала стипендией Германского исторического института в Москве, благодаря чему имела возможность провести несколько месяцев в московских архивах. Эта книга не была бы написана и издана без поддержки благотворительного фонда «Ступени», которая дала мне возможность посвятить два года этой работе. Мне приятно поблагодарить исполнительного директора фонда О.А. Поликарпову и лично А.Б. Чубайса за поддержку проекта.

Я благодарна И.Д. Прохоровой за интерес к моему исследованию и невероятно рада возможности опубликоваться именно в «Новом литературном обозрении». Многие книги серий «Historia Rossica» и «Россия в мемуарах» есть в моей домашней библиотеке. Моя искренняя благодарность также И.А. Ждановой и А.В. Абашиной за помощь в подготовке рукописи к изданию.

Введение

Если правда, что каждое общество имеет тех представителей, которых оно стоит, то трудно найти более характерную историческую фигуру ‹…› Граф Витте – это своего рода микрокосм русской истории на пороге XX века.

А.В. Руманов[1]

Граф Сергей Юльевич Витте известен каждому, кто интересуется российской историей. Это неудивительно: масштаб его реформаторской деятельности впечатляет и сегодня. Огромное по протяженности полотно железных дорог и строительство Великого сибирского пути, золотовалютная реформа и прочный курс рубля, винная монополия, Портсмутский мирный договор с Японией, Манифест 17 октября 1905 года, стремительные темпы развития промышленности, появление целой сети политехнических институтов – для многих все это прочно связано с именем Витте. По легенде, Витте однажды даже сказал о себе: «Что бы было тогда с Россией, если бы в ее истории не попадались такие, как я?»

Карьера Витте считалась самой стремительной в бюрократическом мире за весь XIX век. Заняв в 1891 году кресло министра путей сообщения, он перескочил сразу пять ступеней Табели о рангах. Витте не был похож на других бюрократов, потому что пришел во власть из сферы железнодорожного дела. По обыкновению чиновник получал классическое образование в гимназии и университете и формировался на государственной службе. Однако начиная с царствования Александра III в правительство стали привлекать людей, которые были не карьерными бюрократами, а компетентными специалистами в той или иной области управления, – из университетских кругов, как Н.Х. Бунге, либо из деловой среды, как И.А. Вышнеградский или С.Ю. Витте.

В прошлом опытный и успешный предприниматель, Витте обладал удивительно современным пониманием публичности. Он считал воздействие на общественное мнение неотъемлемой частью политики и условием пребывания политического деятеля у власти, а собственная популярность в обществе занимала его ничуть не меньше, чем успех в бюрократической карьере. Подозрительное, даже враждебное отношение правящих кругов Российской империи к печати было характерным явлением[2]. Вразрез с практикой имперской бюрократии министр стремился обосновать в прессе, российской и иностранной, свои взгляды, инициировал заказные статьи. Да и сам в молодые годы печатался в периодических изданиях[3]. Министр часто пропускал вне очереди к себе на прием журналистов, тут же обходя вниманием влиятельных сановников и губернаторов – к их большому неудовольствию. Витте никогда не преследовал газетчиков, но каждое утро просматривал свежую прессу и выступал с опровержением острых публикаций. Среди близких к сановнику публицистов были сотрудники крупнейших российских изданий. Граф, как никто иной, хотел представить себя величайшим реформатором, которому не было равных по историческому масштабу личности и государственному дарованию.