Валентин Богданов - Раздумья в сумерках жизни

• Название: Раздумья в сумерках жизни
• Автор: Валентин Богданов
• Жанр: Короткие истории

В книгу Валентина Николаевича Богданова вошли произведения разных жанров: тут и рассказы, и повести, и очерки, и, видимо, самим автором изобретённый жанр – потешинки. Разнообразны и темы: деревенская жизнь, служба в армии, работа в тайге, охота, рыбалка, любовь… Объединяет их одно: богатый жизненный опыт автора. Будь то повести о любви или крохотные юморески-потешинки – перед читателем не придуманные сюжеты, украшенные словесными узорами, а сама жизнь, описанная честно, правдиво, убедительно. Вслед за А. Ахматовой автор с полным правом мог бы сказать про себя: «Нет, и не под чуждым небосводом, и не под защитой чуждых крыл, – я был тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был…»

Эта интересная книга адресована широкому кругу читателей разных возрастов.

---

Валентин Богданов Раздумья в сумерках жизни

Эту книгу посвящаю своей жене, незабвенной АЛЕКСАНДРЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ БОГДАНОВОЙ, милому и доброму человеку, неутомимому труженику, заботливо согретой любовью и уважением своих детей и внуков, нравственному авторитету всей семьи.

Валентин Богданов,г. Тюмень, декабрь 2016 г.

Репортаж из прошлого (сказание о былом)

«Ни грешным, ни безгрешным, ни смертным, ни бессмертным сотворили мы тебя для того, чтобы сам творил судьбу свою, чтобы мог быть свободным ты, свободным по собственной воле и по велению своей совести. Лишь тебе одному даровали мы расти и развиваться в соответствии с собственной волей свободного существа.

Ты несёшь в себе семя вселенского бытия».

Пико делла Мирандола.«Речь о достоинстве человеческом».

Вести из Захламино. Вчера, ранним утром, в Захламино началось весеннее наводнение. Изза резкого потепления в горах быстро растаял снег со льдом, и вода бурными потоками начала захлёстывать низины. Река Уркаганка мигом вспухла, её ледяной панцирь с грохотом раскололся и медленно, с шумом и треском, набирая мощь, двинулся вниз по течению. Тут она во всю свою мощь и взбесилась. Эта небольшая речушка была прозвана так заключёнными из многочисленных лагерей, которые находились здесь в недавнем прошлом. Да так это лагерное прозвище и прикипело к ней, начисто стерев из памяти местных жителей её прежнее название.

Сегодня уже началось затопление огородов, угрожающее гибелью семенам ранней зелени, слишком рано внесённым в землю. Бурные потоки Уркаганки несут с собой всякий хлам и забивают им огороды, которые захламинские бабы баграми, вилами и граблями отправляют обратно в реку. Обуты они в резиновые охотничьи сапоги, юбки задраны намного выше колен; ругаясь, борются с наплывающим хламом. Захламинские мужики в это горячее время сидят на завалинках своих покосившихся от старости домишек, курят, пьют водку и восхищаются.

– Глика ты! Как Уркаганка разыгралась нонче, а с нашими бабами вместе очень даже интересно смотрится. Хоть в кино снимай, хоть картину рисуй. Прямо красотища. А юбчонки свои, твою мать, задирать надо бы пониже. Не тот случай, и не к добру это – всем им прилюдно так делать. В мужское охмурение нас шибко вводят. Надо бы им кликнуть, одёрнуть, что хоть природа и взбунтовалась и нас возбудила, а себя будь любезна соблюдай! Да ведь на самое малое замечание так изругают, что и не рад будешь, что рот открыл. А всё-таки мужики, надо прямо сказать, што своя бабёнка с задранной юбкой на улке заманчивей смотрится, чем дома. Ха-ха! Ишь ты-ы! Тв-вою ма-ать!.. Но кажется, мужики, что нам в этом случае и посоветовать бы им нелишне. Не положено вам, дорогуши вы наши, по своему происхождению свои ноги так прилюдно оголять, и точка… Но советуй им – не советуй, не послушаются, они же коллективно всегда упёртые… Но што забавно, ведь от чужой бабёнки с оголёнными ногами, бывает, и глаз не оторвёшь. Ха-ха-ха! Да ну-у, ты-ы! Вот ведь какой щекотливый чертёнок у нас, мужиков, в нашем организме водится, да ещё в самом стыдном месте, что никак от него не избавишься… Да и не надо, помилуй нас, Господи! Што забавно, братцы, так ведь только и зыркаем, и зыркаем своими глазищами, где там у какой бабёнки невзначай што оголилось, а наши глаза уже к тому месту прилепились. Ха-ха! Братцы-ы, да так оно и есть! Гы-гы! – пьяно похохатывали мужики в этот день весеннего безделья, подаренного половодьем.

Вести из Захламино. Третий день Захламино закрыто непроглядным туманом. Но его жители не унывают и говорят, что это к лучшей перемене погоды. Хоть и крутого нрава в разгар половодья их Уркаганка, но, сколько помнят старожилы, никогда ни за один порог не заходила. «Совесть имеет», – с уважением говорят о ней все жители. Однако огороды она затопила почти полностью, и вода схлынет только в конце июня. Об огородном урожае и думать шибко не надо, считай, что он банным тазиком накрылся. Теперь захламинским бабам нет необходимости задирать подолы юбок выше колен, и мужского остроумия из-за этого заметно поубавилось. Конечно, задирают, не без этого, но по вспыхнувшей нужде своего муженька, которого только весенняя пора и возбуждает, а в остальное времечко он не особенно на это горазд. Шибко на работе уламывается. «Да провались она пропадом такая жизнь!» – с оглядкой иногда ругаются бабы, но терпят, привыкли, поскольку с рождения приспособились к укладу деревенской жизни, каким испокон веков жили их предки. Понимают, что зря да прилюдно не надо лишнего наговаривать на своего муженька. Он же родненький, судьбой дареный. Знают, видят, что весь световой день, в горячую летнюю пору мужик на работе сил не жалеет и, чего греха таить, редко, но не забывает и её, свою жёнушку, потискать в своих крепких объятиях, от чего и потомство появляется. А без этого и жить-то на белом свете нет смысла. Да и какой толк от пустоцвета? Да никакого, по их разумению. Может, оно и так, говорят другие, но ведь кому-то надо было, чтобы пустоцвет выдурел среди благоухающего цветения других растений? Вот то-то и оно.

Вести из Захламино. Всю ночь над Захламино бушевала первая весенняя гроза, но радости не принесла, лишь пьющих мужиков с улицы по домам разогнала. Огороды затоплены. По улице ранним утром прогнали стадо коров и овец, и по ней сейчас ни пройти, ни проехать. Да Уркаганка чуть раздалась вширь и краешком зашла в огороды, но дальше не посмела. Зато захламинским бабам снова приходится задирать юбки, чтобы пройти по улице. Для кого это смех, а для них – безвинный грех. На завтрашний день в Захламино назначен сельский сход, на который прибудет глава района. Эта новость некоторых взволновала не на шутку, а кого и всерьёз напугала. Шутка ли, но такое событие в их жизни впервые случается. Для пущей важности повесили на дверях начальной школы старый лозунг «Правильной дорогой идёте, товарищи!». Но захламинцев партийные лозунги давно не вдохновляли. Любопытный читатель может в недоумении спросить: «А почему?» – и любой захламинец, не задумываясь, ответит: «А по херу да по кочану!» – как у нас обычно по всему отечеству отвечают на глупые вопросы. Никаким лозунгам они давно не верили, а этот, завалявшийся в амбаре, вывесили для глаз большого начальника, мол, и мы, захламинцы, как и весь наш народ, тоже верной дорогой идём. Народная дипломатия в отношениях с властью им тоже была не чужда, но скорее от страха перед ней, по инстинкту самосохранения. Явной боязни перед начальством они старались не показывать, поскольку редко его видели, а если и приходилось, то старались на глаза ему не попадаться.

А в те начальные дни половодья, после банной услады, мужики уже вторую неделю обмывали своё счастливое возвращение из тайги, где всю зиму промышляли зверя. Бабы терпеливо ждали своих кормильцев в горячие объятия, а тут навязался этот непонятный сход, на котором, по их предчувствию, либо личный скот конфискуют, либо снова огороды обрежут до самых крылечек, как раньше случалось. Вроде Бога захламинцы не гневили, но милости от тогдашней власти, да любой, никогда не ждали, сроду такого не было. И в их озабоченные головы лезут только нехорошие предчувствия от результата этого схода, провались он в Уркаганку. «Вот и поживи нормальной жизнью в нашем Захламино. Ведь при любой власти у нас не жизнь, а мучение неодолимое», – с горечью и обидой говорят они между собой.

Вести из Захламино. Это лето в Захламино местные знатоки обещали жарким, а вышло прохладным, зато богатым на разные события, ранее здесь не случавшиеся. В тот день глуховатый ОсипКузьмич, бессменный секретарь сельсовета, с милиционером Рахимом решали государственной важности вопрос о выявленном у них по итогам переписи населения излишнего электората. Очень неожиданно в их деревню заявился Петруха Березняков, демобилизованный с флотской службы, при полной форме и с внушительным чемоданом. Встречали его земляки с нескрываемой радостью и весельем. Три дня Захламино горланило удалые пьяные песни, заливалось смехом, развлекалось коротким и злым мордобоем, без чего здесь никакой праздник не проходил. Местные мужики нрава были горячего, физически сильные и в любом споре неуступчивые. И порою в этих пьяных драках не понятно было, кто с кем дерётся, а кто кого разнимает.

Однако в третью ночь в Захламино стояла непривычная тишина.

Рахим во время драки решительно встал, надел фуражку и хотел было навести порядок, но благоразумный Осип Кузьмич дружески его предупредил:

– Не ходи, слыш-ка, туды, Рахимка, прибьють по пьяной дури.

Рахим в нерешительности остановился, чуть подумал, снял фуражку и глухим голосом ответил:

– Пугай бабку Кузьмич, я и сам могу кого надо прибить, – но на улицу не пошёл, а занялся работой, склонившись над столом, с ворохом бумаг.