Василий Болдырев - Директория. Колчак. Интервенты

• Название: Директория. Колчак. Интервенты
• Автор: Василий Болдырев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-227-07487-4

Белый генерал Василий Георгиевич Болдырев – фигура загадочная. Сперва называл советскую власть «красным кошмаром, который давит и душит Родину». Осенью 1918 года стал членом Директории и был назначен главнокомандующим. Во время военного переворота, когда Директорию арестовали, а Совет министров избрал верховным правителем России Колчака, Болдырев был в Уфе. Будь он в Омске, история могла пойти по другому пути, потому что часть офицеров поддерживала генерала, и у него были все шансы стать правителем.

В 1922 году во Владивосток вошли красные. Болдырев, вместо того чтобы уехать в Японию, остался в городе и был арестован. Отсидел в тюрьме, получил работу в Сибирской плановой комиссии. Жил в Новосибирске. В 1933 году расстрелян за «контрреволюционную деятельность».

---

Вот и управляйте в таких условиях: под носом у начальства и такое вопиющее безобразие.

И что мерзее всего, для всех это как будто неожиданная новость.

В вечернем заседании правительства опять бесплодие. Обсуждение фантастического проекта об Юридическом совещании, которому очень хочется быть старым Государственным советом.

Как резину, жевали вопрос о комиссии по железнодорожным делам.

Всеми силами протестовал против внедрения в армию американского союза христианской молодежи71.

Борьба с Административным советом

Омск. Вагон. 18 октября

Утром прибыл П.В. Вологодский. Встречала исключительно Сибирь. Нам официально не сообщили о часе приезда, а потому никого от нас не было. Конечно, это произвело неприятное впечатление и пошло нам на минус. Авксентьев поехал было, но Вологодского уже не застал на вокзале.

К Вологодскому поехал Кругликов – был принят сдержанно. Вологодский обещал приехать в правительство к 2 часам, но потом позвонил Авксентьеву, что ему предварительно надо сходить в баню, – явная отплата за наше отсутствие при встрече. Прием – не лишенный чисто местного колорита. Мне это даже понравилось, но Авксентьев очень взволновался. Он временами близок к истерике. Действительно, обстановка очень нервная.

Слухи со всех сторон: явный саботаж и агитация против Всероссийского правительства. Слухи о переворотах в чисто мексиканском стиле.

Вынужденное бездействие правительства, конечно, нервирует всех бесконечно. Страх перед переворотом и угроза диктатуры, видимо, сбили с толку и Виноградова. Он тоже во власти тревожных слухов.

Посетил отряд Красильникова. Заметил крупные непорядки. Кричали «ура».

Омск. Вагон. 19 октября

Розанов сообщил мне, что в городе ходит слух, что в меня бросали бомбу. Остается одно – сказать, что слухи о покушении сильно преувеличены. Конечно, они такой же вздор, как и все другие слухи.

У Розанова целый вечер просидели вожди здешних кадетов. Они считают авторитет Всероссийского правительства безнадежно погибшим из-за слабости и бездействия. Забыли только добавить, что они же всемерно этому помогают.

Главари из Административного совета будто бы повсюду трубят о своей над нами победе и что, ввиду нашей слабости, им даже не придется прибегать к получившим здесь распространение мексиканским способам устранения.

В 11 часов у меня была японская миссия с подполковником Микке во главе; хитрят72, приехали за информацией. Держатся независимо, но почтительно. Это первые настоящие солдаты из иностранцев.

Вскоре приехал адъютант Авксентьева просить для выслушания доклада министра внутренних дел С.С. Старынкевича. Дело касалось генерала Белова, о котором ходят тоже фантастические слухи и который является чуть ли не злым гением Сибири, но, благодаря тонкой и умной политике, не только держится, но и властвует, по крайней мере, в сибирских военных кругах.

Старынкевич тоже болен страхом переворота. С кем этот почтенный министр – указать трудно. Со стороны эсеровской части Директории отношение к нему чрезвычайно предубежденное.

Слушали потом прибывшего первый раз на заседание Директории П.В. Вологодского. Довольно невзрачен по внешнему виду, не ярок и по содержанию. Просто сер. Сообщил факты, более или менее уже известные.

По сообщению Вологодского, японские представители присутствие их войск на станциях Сибирской железнодорожной магистрали объясняют приказом микадо: «поддержать порядок в Сибири, охваченной большевистским движением». А американский корреспондент, наоборот, заявил ему, что общественное мнение Америки удивляется, почему русская интеллигенция ведет борьбу с такой передовой партией, как большевики, – в силу чего будто бы Вологодский должен был познакомить своего собеседника с «ролью и поведением большевиков».

Вологодский очень много распространялся об обещаниях, будто бы данных ему французским представителем Реньо относительно займа Сибирскому правительству, который с цифры 180–200 миллионов франков возрос в конце концов до миллиарда! Симпатии Вологодского на стороне Англии, Франции и Италии. В действиях Америки и Японии он видит корыстные цели. Реальным результатом, достигнутым Вологодским, была ликвидация второго Сибирского правительства, выделенного той же Сибирской областной думой, так называемого правительства Дербера – Лаврова73, осевшего во Владивостоке, и некоторый компромисс с Хорватом – «временным правителем» на Дальнем Востоке, находившимся также во Владивостоке.

После информации, которая, полагаю, умышленно обрисовала довольно пренебрежительное будто бы отношение к нам союзников74, определенно я понял только одно: что при решении вопроса о Дальнем Востоке приходится считаться с Хорватом. У него прочные связи и в политическом и экономическом мире, особенно среди японцев и китайцев.

Коснулись затем нашего больного вопроса о взаимоотношениях с Сибирским правительством.

Вологодский отнекивался, что он еще не дал себе точного отчета в этом вопросе. Спросил, между прочим, как мы отнеслись бы к сохранению его в роли председателя Сибирского совета министров.

Я высказался совершенно отрицательно, указав, как невыгодна для всех нас эта неопределенность положения с Сибирским советом министров.

«Так вы хотите, чтобы совет министров Временного Сибирского правительства был стерт?» – осторожно спросил меня Вологодский.

Я ответил: «Нет, зачем же стерт – пусть он сам распустится».

Ответ по этому вопросу сибиряки дадут в понедельник.

В вагоне меня ждал приехавший с Вологодским министр путей сообщения инженер Степаненко с телеграммой генерала Дитерихса, крайне бестактной в отношении и Сибирского и Всероссийского правительств.

Телеграммой этой признавалась не соответствовавшей обстоятельствам момента введенная Временным Сибирским правительством сдельная плата для железнодорожников, причем министру путей сообщения, наиболее заинтересованному в этом вопросе, не было сообщено даже содержание телеграммы.

Я немедленно телеграфировал генералу Сыровому об отмене его распоряжения.

Вечером два раза прибегал ротмистр С. из Ставки предупредить, что мы в сетях интриги и заговоров, предлагал усилить охрану и тоже явно намекал на измену Белова.

Не знаю, что им руководит, – он слишком близок к генералу Андогскому75, а этот последний к министру Михайлову.

Омск. 20 октября

Перебрался на новоселье. После тесного вагона – простор огромных и, к сожалению, пока еще холодных комнат. Оба адъютанта и В.Г. Шмелинг76 будут жить со мной.

С утра обычные доклады.

От генерала Иванова-Ринова две важные телеграммы: одна – с ориентировкой относительно Дальнего Востока, подтверждающая, что японцы попросту оккупируют нас; другая – с организационными данными в связи с положением на Дальнем Востоке.

Был Белов. Около его имени все больше и больше наматывается клубок слухов и сплетен. Инстинктивно как-то многому не верю и думаю, что многое идет из военно-академической кухни.

Кстати, Белов сообщил мне о проекте Андогского сделаться магистром ордена офицеров Генерального штаба, конечно провалившемся. Чего только не выдумает безделье!

В моей ставке тоже немало интриганов. Розанову будет нелегко все это уладить.

В 11 часов 30 минут вместе с Вологодским говорили по прямому проводу с Владивостоком. Иванов-Ринов докладывал о необходимости немедленного создания на Дальнем Востоке должности чрезвычайного комиссара с помощником по военной части. Кандидатами, видимо под давлением местных влияний, выдвинул на первый пост Хорвата, на второй – генерала Флуга.

Вечернее заседание: обычное бесплодие, провел лишь постановление о размещении находившихся в Сибири военнопленных.

Омск. 21 октября

Прибыл английский генерал Нокс. После встречи на станции Ветка Нокс и сэр Ч. Элиот77 прибыли в штаб Сибирской армии, где я их и приветствовал. В штаб приехал и Авксентьев.

С Ноксом прибыл П.П. Родзянко, племянник председателя последней Государственной думы, он на службе в английских войсках.

В 11 часов 30 минут выехали на парад, сошедший отлично. Чудесная погода благоприятствовала общему настроению.

Объезжали войска с Ноксом – верхами. Он и его спутники удивлялись результатам, какие были достигнуты всего за месяц обучения.

Труднее было угадать впечатление японцев, которых я также пригласил на парад. В отношении японцев уже создалось определенное предубеждение; их поведение на Дальнем Востоке и в Забайкалье было просто безобразным. Почти каждый день получались сведения о неприятностях самого грубого свойства.

Сегодня, между прочим, говорили, что они будто бы где-то по дороге продержали под арестом Нокса, несмотря на флаг его величества короля Великобритании, висевший над вагоном. Арест продолжался четверть часа. Нокс умалчивает об этом. При его огромном самолюбии и чисто британской заносчивости – это факт исключительный. Но, видимо, бывают моменты, когда и британская гордость должна казаться не замечающей наносимого ей оскорбления. Такова логика силы и обстоятельств.