Сергей Баев - Наши в городе. Сборник новелл

• Название: Наши в городе. Сборник новелл
• Автор: Сергей Баев
• Жанр: Путешествия и география

Жизнь – это не сахар. Особенно современная. Особенно в российской провинции. Тем не менее герои новелл Сергея Баева не отчаиваются, даже когда отчаяние подступает к сердцу! Они ищут свои пути, борются и не сдаются. Пестрая городская палитра, – от элиты до бомжей, от интеллектуалов до маргиналов, – служит ослепительным фоном для захватывающих приключений персонажей.

---

– Молодец, доченька…

…Таня закрылась в ванной, умылась холодной водой, стряхивая с себя следы пребывания в ночном клубе и покосилась на зеркало, не узнавая себя, прошипела: «Какая я всё-таки сука конченная, эгоистка неисправимая. Всё! С понедельника начинаю новую жизнь».

Танино отражение грустно скривило пересохшие губы, нагло ухмыльнулось и дерзко ответило: «Опять ты врёшь! Ни одного дня без трёпа не можешь прожить. Иди проспись, пьянь – дрянь».

…Разговор по душам с туалетным зеркалом давно стал привычным делом для Тани, поскольку больше некому излить израненную, заблудшую, несчастную душу.

– Ну как потусовалась, тварь бездушная? Про мамкину днюху чуть не забыла?

– А ты, чо, такая насквозь правильная, чтобы меня жизни учить? Иди ты к едрене фене…

– Я совесть твоя, твоё второе, хорошее «Я». Я добра тебе желаю. Хватит уже порхать стрекозой по жизни. Всё это когда-нибудь плохо кончится…

– Плохо – это как?

– А сама не догадываешься? Доведёт тебя твой Игорёк до холодного мраморного стола и сам рядом ляжет.

– Надоела ты мне. Не учи меня жить.

…Танина мама тихонько шагнула к ванной, прислушалась и громко спросила: «Дочь, с кем это ты беседуешь?»

– Это вода шумит.

– Чего ты так долго?

– Выхожу я уже, пописать, блин спокойно, не дадут…

…Елена Александровна пристроила подаренные розы в вазу и вернулась на кухню: «Серёжа, ты не забыл, что в шесть надо маму встретить. Давай снимай фартук, умывай руки и мигом на вокзал. За рулём осторожно, дорога мокрая».

Сергей Юрьевич послушно кивнул, вытянулся в рост, приложил ладонь к виску и игриво ответил: «Слушаюсь! Можно исполнять, товарищ командир?»

– Как был глупым пацаном, так и остался. Тебе пятьдесят три скоро, а ты, как дурак, вечно блаженный.

– А вы, Елена Александровна, не хамите! Я, между прочим, известный прозаик и член Российского Союза Писателей.

– То, что ты член, – это точно, а романы твои тоскливые, ничтожные, мухосранские, никто не читает, кроме убогих бабушек, разведённых, горемычных женщин и вдовствующих, неадекватных истеричек…

– Лена, я умоляю, не начинай, будь милосердной к моему творчеству…

– У тебя десять минут, чтобы прыгнуть за руль и двинуться на ж.-д. вокзал. Время пошло… Да, кстати, возьми розы, маме подаришь, ей приятно будет. Этот шикарный букет немного покатается с тобой, и в итоге в эту же вазу вернётся.

– Всё, я помчался. Танюшку не буди, пусть ребёнок поспит; сегодня допоздна шумно будет.

– Ты знаешь, Серёжа, почему я с тобой столько лет живу?

– Нет!

– Умеешь ты острые углы сглаживать и каждодневный бытовой негатив не замечать…

– Спасибо, Леночка, на добром слове, я тебя обожаю.

…Сергей Юрьевич осторожно пилил по мокрому, осеннему Томску и вспоминал, как они тридцать лет назад поженились, как прозябали практически в нищете, как Танечка родилась, – такой маленький, розовый поросёночек, как он вдруг романы начал писать, исключительно дамские, как его под псевдонимом «Елена Штайнер» номинировали на премию «Писатель года». Всё это произошло как-будто вчера, и вот уже его прекрасной Елене исполняется пятьдесят.

…Летит время со скоростью курьерского поезда, а за окном мелькают бесцельно прожитые годы, забытые лица, сотни знакомых и десятки фальшивых друзей.

До прихода курьерского Москва – Томск оставалось пятнадцать минут. Сергей Юрьевич зарулил на привокзальную площадь, нашёл парковку, поставил машину на сигнализацию и поплёлся на перрон.

…При виде электровозных фонарей встречающие оживились, зашумели, обрадовались и напрочь забыли промозглые, бесконечные минуты ожидания. Скорый Москва – Томск, как в старые добрые времена, подходил к вокзалу по расписанию секунда в секунду.

…Сергей Юрьевич достал из пакета букет жёлтых роз, несколько раз встряхнул его и зачем-то пересчитал цветы. Их оказалось ровно тридцать. «Что бы это значило?», – встревожился он, быстро выдернул один цветок и швырнул его в урну. Его поступок оказался своевременным, ведь, тёща, Мария Игнатьевна, – дотошная семидесятилетняя женщина, обязательно пересчитала бы цветы и приняла бы на свой счёт коварный намёк.

…Сергей Юрьевич логично рассудил, что продавщица цветов попросту ошиблась, и успокоился.

…Состав в последний раз с шумом дёрнулся и встал, как вкопанный. Встречающие завизжали от восторга и бросились встречать своих московских друзей, родных и близких…

Параграф 3. Тёща

…Заметив на перроне зятя с букетом, Мария Игнатьевна не поверила в искренность встречи и сразу смекнула, что дочка и её муж чего-то от неё явно хотят, поскольку раньше её никогда не встречали с цветами.

– С чего вдруг розы, Сергей?

– Мария Игнатьевна, почему вы во всём видите какой- то подвох?

– Потому что я не первый год на свете живу. Помнишь: «Бойтесь данайцев дары подносящих». Что-то тут не то…

– Я вам мамой клянусь, букет от чистого сердца, специально для вас полдня по городу искал.

– Сдаюсь. Я почти поверила.

– Как добрались, Мария Игнатьевна?

– В целом нормально. С попутчиками крупно повезло, – со мной в купе находились приятная, интеллигентная женщина примерно моих лет и двое глухонемых, причём, все следовали от Москвы до Томска. Что самое интересное, – эта дама тоже училась в школе номер пятьдесят три, только выпускалась тремя годами раньше. Это невероятное совпадение! Мы с ней всю дорогу ностальгировали по школьным годам, наплакались вдоволь.

– Давайте ваш чемодан. У вас что там, московские кирпичи или золотые гири?

– Сергей, какие кирпичи, это подарки.

– У нас вроде всё есть; не надо было так тратиться…

– Но ты же раскошелился на шикарный букет.

– Цветы – это радостное настроение, незабываемое ощущение и приятные эмоции, это – духовное, а вещи, – они сугубо банальные, материальные, получил и тут же забыл. Согласитесь, что я прав?!

– Я гляжу, ты уже изъясняешься, как романы строчишь, ну вылитый писатель.

– Вы мне явно льстите, Мария Игнатьевна. Я всего лишь обычный ремесленник с пером в руке и метафорами в голове. Давайте дома об этом потолкуем. Холодно, пойдёмте к машине.

– Сергей, извини, но поезжай один. У меня нарисовалось одно важное дело. Буквально через час я буду. И не задавай лишних вопросов, это моя маленькая тайна.

– Мария Игнатьевна, в семь соберутся гости, умоляю, не опаздывайте. Вы же прекрасно знаете свою дочь, она напрочь изведётся сама и всех достанет.

– Всё, Сергей! Это не обсуждается; давай дуй, а то я время теряю…

…Зять смущённо пожал плечами и потащился с огромным чемоданом к своей машине. Тёща направилась на стоянку такси…

…Машины различных марок с шашечками на боку выстроились вереницей в ожидании клиентов, водители стайкой кучковались и дымили, высматривая конкурентов – бомбил. Таксомоторная, привокзальная мафия строго охраняла свою территорию, не допуская чужаков, пресекая малейшие попытки перехватить пассажира. Между таксистами и левыми бомбилами уже давно шла настоящая война за деньги клиентов; и те и другие нанимали крепких, спортивных ребят для разборок. Дело иногда доходило до массовых драк с серьёзными увечьями с обеих сторон, но никто не хотел уступать, отдавать доходное место – привокзальную площадь.

Эта не объявленная, жестокая, кровопролитная война длилась уже два десятилетия, а с появлением в городе лиц кавказской национальности, желающих подзаработать на извозе, только усилилась. Как ни странно, менты защищали не местных сибиряков, а приезжих, по той простой причине, что джигиты больше отстёгивали за ментовскую крышу. Никакого патриотизма, но как известно, деньги решают всё. По большому счёту, милиция-полиция, сама, того не желая, провоцировала национальную ненависть.

…Заметив грациозно вышагивающую даму семидесяти лет, совсем не похожую на томских старушек, таксисты разом примолкли и восхищённо переглянулись.

Бригадир водителей, аж присвистнул и философски изрёк: «Москвички, они в любом возрасте москвички».

Пожилой таксист, находившийся первым в очереди за клиентами, мигом набросил учтивую маску на своё, до синевы выбритое лицо и чуть ли не с поклоном прощебетал: «Мадам, куда изволите ехать?».

Назвать Марию Игнатьевну бабушкой у него не поворачивался язык, да и прикид её выглядел совсем не по-старушечьи.

– Любезный, мне нужно на кладбище, и как можно быстрее.

– У нас три кладбища. Вам на какое?

– На Бактин.

– Вам со скидкой! Приготовьте всего навсего пятьсот рублей.

– Если вы меня там подождёте двадцать минут и доставите обратно в город, то получите тысячу.

– Годится! Поехали!

– С вами приятно иметь дело. Когда я последний раз наведывалась в Томск, сервис оставлял желать лучшего.

– Что вы имеете ввиду?