Томас Костейн - Королевский казначей

• Название: Королевский казначей
• Автор: Томас Костейн
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-275-01162-8, 5-275-01164-4

Томас Костейн (1885-1965) — известный американский писатель, профессиональный журналист. Его первый роман вышел в 1942 году, и с тех пор он полностью посвятил себя историческим исследованиям. Костейн написал десятки произведений, которые переведены на многие языки.

Действие романа «Королевский казначей» происходит в средневековой Франции времен правления Карла VII. В центре сюжета — жизнь реально существовавшего человека Жака Кера, посвященного во многие тайны двора. Читатель становится свидетелем неожиданных поворотов судьбы этой незаурядной личности, настоящего финансового гения.

---

— Сударь, я ее не видел. Мне только сказали, что она почти ничего не ест — капельку пищи и глоток вина. Больше мне ничего не известно, сударь.

— Наверное, она больна? Может, ее так обижали, что она после этого не может есть?

— Девушка очень худая. Тощая и бледная.

— Она… — Кер никак не мог заставить себя задать самый важный и тяжелый для него вопрос, — ее пытали?

Старина Филипп отрицательно покачал головой:

— Сударь, мне сказали, что ее не трогали. Я считаю, что у нее нет аппетита, потому что она всего боится. Она постоянно задает всем один и тот же вопрос. Она не перестает его задавать.

— Какой вопрос?

— Кажется, она очень боится, что ее сожгут на костре. Ей кто-то сказал, что так казнят женщин, виновных в отравлении. Сударь, но она права. Их действительно так казнят. Эти мысли не дают ей спокойно жить. Она ни о чем больше не может говорить. Сударь, она очень боится смерти на костре.

Кер отвернулся. Он встал с постели и нетвердой походкой направился к окну, откуда был виден кусочек неба.

— Да, — мрачно сказал он, — меня это не удивляет. Бедное дитя! Неудивительно, что она постоянно думает об этом!

Когда Валери появилась в дверях, Кер решил, что она потеряла зрение. Она медленно продвигалась вперед и, казалось, не видела его.

Девушка была одета в тюремные одежды. Юбка волочилась по земле, рукава были очень грязными. В одежде было множество прорех. Клочья соломы висели на одежде, некоторые стебельки зацепились за волосы. Валери была очень худой, под глазами у нее залегли темные тени. Керу стало ясно, что девушка полностью потеряла надежду. «Как ужасно они обошлись с тобой, бедное дитя!» — подумал Кер.

Девушка стояла у двери, глядя в окно и прикрывая рукой глаза от непривычного света.

— Валери, — промолвил Кер.

Она быстро повернулась на звук его голоса. Удивление на ее лице быстро сменилось выражением радости. Валери подбежала к Керу, широко расставив руки.

— Они мне не сказали, что я увижу вас! — воскликнула девушка. — Я думала, что они меня переводят в другую камеру. Господин Кер, мне так хотелось вас увидеть и узнать, как у вас дела!

Ее глаза привыкли к свету, и Валери внимательно взглянула на Кера.

— Они хорошо к вам относились? — Она помолчала, а потом продолжила: — Сударь, а где Робин? Вы что-нибудь о нем слышали?

Кер медленно кивнул:

— Он здесь, в этом городе. Мне удается держать с ним связь.

— Сударь, вы не можете ему передать, что я его очень люблю и постоянно о нем думаю, даже если… меня обуревают самые страшные мысли.

— Конечно, я сразу же свяжусь с ним.

Кер положил руки девушке на плечи и с грустью оглядел ее.

— Вы не должны терять веры, — сказал он. — Все будет хорошо, и не сомневайтесь в этом, Валери.

Девушка опустила голову.

— Сударь, я потеряла всякую надежду. Сначала я была уверена, что вы найдете возможность помочь мне. Я ждала и каждый день думала, что вот сейчас откроется дверь и мне скажут, что я свободна. Этого не случилось, и мне пришлось примириться с правдой, что вы тоже сидите в тюрьме и ничего не можете для меня сделать. Я так давно потеряла надежду на счастливый исход. Не могу точно сказать, сколько это продолжалось, потому что я потеряла счет времени. Я очень долго находилась в темноте и могла отличить день от ночи, только когда они приносили мне поесть.

— Ты говоришь, что они держали тебя в камере без окна? Девушка медленно кивнула:

— Да, сударь. К этому сначала было трудно привыкнуть, но потом я смирилась. Можно привыкнуть к самым ужасным невзгодам, даже если вы слышите, как крысы шастают по полу, шлепаются на пол лягушки. — Девушка подняла глаза, и Кер увидел в них ужас. — Нет, сударь! Я не права. Не ко всему. Нельзя привыкнуть ждать чего-то, и ничего не слышать, и бояться прихода смерти в такой ужасной форме! — Она снова опустила глаза. — Сударь, я, наверное, жуткая трусиха!

Кер слушал девушку и думал: «Если возникнет необходимость, я могу поторговаться с ними — моя жизнь в обмен на жизнь Валери. Они настолько заинтересованы в том, чтобы сделать меня виновным перед всем миром, что охотно даруют ей жизнь в обмен на мои признания!»

Эта идея давно приходила ему на ум, но он пытался не задумываться об этом. Кер понимал, что таким образом ему придется расстаться не только с честью, но и с жизнью. Ему придется признаться, что он убил Агнес Сорель, и это будет записано в исторических хрониках.

Кер усадил девушку на стул, повернув лицом к свету.

— Вы когда-нибудь раньше думали о том, какое это чудо — солнце? Скоро вам удастся покинуть эту темную тюрьму и отправиться туда, куда вы пожелаете, где станете купаться в ласковых теплых лучах.

— Скоро? — В голосе девушки прозвучала робкая надежда. — Как бы мне хотелось вам поверить! Но… Нет, это невозможно, и я понимаю, что вы это говорите, чтобы подбодрить меня.

— Вы должны меня слушаться и верить каждому мной сказанному слову. Суд состоится здесь, и уже назначена дата, хотя мне не объявили, когда это будет. Наверное, все свершится скоро. У меня создалось впечатление, что они уже готовы нанести удар. В этом я абсолютно уверен. Я отправлюсь на суд один. Если они будут продолжать меня обвинять — а я не верю, что они вынесут обвинительный приговор, ведь доказательств у них нет, — вас отпустят, и вам даже не придется появляться в суде. Если меня осудят, вас станут судить как мою сообщницу.

Девушка задрожала, услышав последние слова Кера. Он вновь поспешил ее успокоить:

— Если все пойдет не так, имеются и другие способы вас спасти. Я уже начал готовиться к этому. Не задавайте мне вопросов, но не сомневайтесь, что в конце концов вам удастся освободиться. Клянусь верой в Бога и надеждой в небесное прощение, что это правда.

Пока девушка слушала Кера, выражение ее лица менялось. Когда Валери вошла в его камеру, она была в полном отчаянии, но сейчас несколько приободрилась.

— Вы действительно так думаете? — шепотом спросила она. — Неужели это правда?

— Да, дитя мое. — Кер сильно волновался. — Но чтобы получить свободу, которую я вам обещаю, придется помочь мне. Это будет сделать нелегко. Вы должны быть готовы… он сделал паузу, — к тому, что на вас станут сильнейшим образом давить. Они пойдут на все, чтобы получить от вас признание, которое можно будет использовать против меня.

— Как они могут надеяться получить от меня это признание? — У нее широко раскрылись глаза, девушка слегка порозовела. На ее лице читались самые разные эмоции: удивление, недоверие и возвращавшийся страх. — Я им ничего не скажу. Они думают, что я стану лгать, чтобы навредить вам?

— Вас уже допрашивали?

— Дважды. На следующий день после нашего ареста меня привели к господину Гуффье, и он меня долго допрашивал. Спустя месяц, когда меня перевели в другую тюрьму, меня привели к нему во второй раз. Он расспрашивал меня, наверное, час, снова и снова задавал прежние вопросы. Иногда он их формулировал по-иному.

— Вам угрожали, когда вы отказывались говорить, что км было нужно? Гуффье не грозил применить к вам другие методы?

Валери покачала головой:

— Он был разочарован. Я слышала, как он сказал: «Она очень хитрая и держится за свою историю, как пиявка». Во второй раз Гуффье выглядел очень злобным, но мне не угрожал.

Кер понизил голос:

— Они смогут добиться своего только в том случае, если получат от одного из нас признание. Мне кажется, они попытаются добиться признания прежде всего от вас, Валери. — Кер наклонился к девушке, не сводя с нее взгляда. — Ваши муки скоро начнутся. Они станут вас допрашивать часами, день за днем. Попытаются поймать вас в ловушку, заставить вас противоречить самой себе и, конечно, станут угрожать. Они могут настолько вымотать вас, что вам захочется во всем признаться — лишь бы поскорее закончился этот кошмар. Все, что угодно, только бы освободиться от них и немного отдохнуть. Дитя мое, в этом и заключается реальная опасность! Если вы сдадитесь, то действительно сможете отдохнуть от них, но всего несколько часов, за которыми последуют ваша и моя казни. Они вам станут давать обещания и даже согласятся освободить вас, если вы будете свидетельствовать против меня. Ничему не верьте. Их обещания ничего не стоят. Если вы один раз спасуете перед ними, они тут же воспользуются этим и вынесут вам и мне смертный приговор. Вы должны быть мужественной и стойкой, Валери. Наши жизни теперь только в ваших руках, помните об этом.

— Я это знаю, — шепнула Валери. — Я думала об этом много раз и понимаю, что меня ждет, если я проявлю слабость и спасую перед ними.

Надзиратель не стал запирать дверь камеры и стоял в коридоре. Они видели, что он не спускает с них глаз, и слышали, как звенят его ключи.

— Старина Филипп скоро отведет вас в вашу камеру, — шепнул Кер. — Мне хотелось так много вам сказать, но сейчас для этого нет времени. — Он упал на колено перед девушкой и взял ее руку. — Они хитры, как змеи, эти люди, которые будто бы олицетворяют справедливость. Они могут прийти к вам и сказать, что я во всем признался и что вы сможете спасти свою жизнь, если сделаете то же самое. Они даже могут заявить, что я во всем обвинил вас. К таким уловкам они прибегают чаще всего — стараются натравить друзей друг на друга. Валери! Если вы цените свою жизнь, не верьте ничему, что они станут рассказывать про меня. Я не собираюсь брать на себя вину за преступление, которого я не совершал. Клянусь Богом, если даже они начнут меня пытать, я буду говорить только правду.