Владимир Коршунков - Дорожная традиция России. Поверья, обычаи, обряды

• Название: Дорожная традиция России. Поверья, обычаи, обряды
• Автор: Владимир Коршунков
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00091-095-5

В книге исследуются дорожные обычаи и обряды, поверья и обереги, связанные с мифологическими представлениями русских и других народов России, особенности перемещений по дорогам России XVIII – начала XX в. Привлекаются малоизвестные этнографические, фольклорные, исторические, литературно-публицистические и мемуарные источники, которые рассмотрены в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах.

Книга адресована специалистам и студентам гуманитарных факультетов высших учебных заведений и всем, кто интересуется историей повседневности и традиционной культурой народов России.

---

Такие вот, верили люди, случаются на дороге предсказательные, пророческие встречи. Иной раз это встречи не просто с потусторонним, а с самой смертью. Подобно тому, как гадание – это всегда общение с «иномирными» вещими силами. В дорожной ситуации почитавшиеся простыми людьми православные святые, да и сама Богородица выявляют людям свою грозную, опасную сущность.

В народе были широко распространены представления о зачарованных кладах. Знали, что чаще всего клады находились под охраной «нечистой силы». А брать их можно было, имея при себе цветок папоротника. В конце XIX в. собиратель фольклора М. А. Синозерский записал от Пимена Назарова, крестьянина Витебской губернии, быличку, в которой стерегущая клад «нечисть» привиделась мужику тройкой на дороге. Дескать, как-то раз один мужик потерял лошадей и пошёл их искать. Уже стемнело, а лошадей всё нет. Повернул мужик обратно. Слышит, что сзади по дороге кто-то едет на тройке, кричит ему: «Посторонись!» Мужик свернул и шапку снял, думая, что это господа едут. Вот тройка уже рядом. Оттуда кричат ему: «Снимай лапти, а то худо будет!» Мужик снял – а тройка-то и пропала, будто провалилась. Тогда только догадался он, что, верно, бродя по лесу, зацепил цветок папоротника, ненароком сорвал его и заронил в лапоть. А седоки-то были сами «нечистые». Когда лапти снял – цветок выпал оттуда, а они его и подхватили[150].

В г. Тульчине Винницкой области Украины в 2005 г. были записаны рассказы о живших там некогда еврейских извозчиках – балагулах. В еврейских местечках они бывали людьми бедными, невысокого статуса. Однако в рассказах-воспоминаниях они наделялись особенными чертами: по словам собиравшей и изучавшей эти истории М. В. Хаккарайнен, балагулы в них «приобрели наибольшую славу»; «балагулы в некотором смысле наделены сакральными чертами»; парадоксально, но в рассказах «их наделяют чрезвычайно высокой властью». Хаккарайнен писала: «Профессия извозчиков, связующего звена между местечком и окружающим миром, заставляла их выезжать далеко за территорию города. Можно думать, именно поэтому с этой профессией связаны таинственные истории. ‹…› Иногда в рассказах об извозчиках присутствуют чудесные события, связанные с дальними поездками, – встреча с потусторонними силами, получение таинственно появившихся драгоценностей»[151].

И в наши дни нередко можно услышать рассказы о необычных дорожных случаях. Вот, к примеру, такая, связанная с дорогой, история: «Эжва – это считается район Сыктывкара. На самом деле туда надо ехать по старой дороге. Езды минут 40–50 от центра. Старая дорога проходит через кладбище, там кладбище раньше было, по нему дорогу проложили. И ночами, когда едут, там всякое видят… Похоронные процессии и всякое такое. И одиночные люди тоже встречаются. Там много из-за этого аварий случается. Сейчас там проложена и ещё одна, новая дорога – так на ней ничего такого не случается»[152].

В Сунском районе Кировской области, со слов местной жительницы Н. В. Мальцевой, недавно было записано: «По дороге от Курчума до Мурино есть участок дороги у “рощи” (там есть лес), там очень часто случаются аварии на одном и том же месте, в основном автомобильные катастрофы»[153].

Несколько подобных легенд зафиксировано С. С. Михайловым, который изучал Гуслицы – местность на востоке Подмосковья. Это истории о двух «проклятых местах» на дороге, где постоянно случаются автомобильные аварии, причём со смертельным исходом. В народных рассказах фигурирует «белая невеста», появление которой накануне аварии всегда означает, что прямо сейчас произойдёт нечто страшное. Про неё говорят, будто это и вправду была невеста. Как водится на свадьбах, повозка с нею быстро мчалась. И когда повозка перевернулась, невеста погибла. С тех пор её призрак показывался людям в соседнем лесу, и часто такие встречи оканчивались смертью людей. Потом там проложили асфальтовую дорогу, и «белая невеста» стала являться автомобилистам. В авариях погибали только юноши и молодые мужчины. (О «белой невесте» или «белой даме» ходят легенды и в других местах Подмосковья.) Ещё в Гуслицах рассказывают про закопанных в насыпи шоссе убитых солдатах того стройбата, что в 1970-х гг. прокладывал эту дорогу. Вот неприкаянные мёртвые стройбатовцы, дескать, и мстят проезжающим. А ещё там есть «кладбища удавленников» и прочие «нехорошие» места. Людей, проходящих поблизости от них, может часами «водить»[154].

Дорога представала перед путником пространством странноватым, таинственным, изобилующим мороками и опасностями. Обстоятельства передвижений решительно поменялись, однако многое из традиционного восприятия дороги и поныне остаётся с нами и в нас.

Глава 2. Напутствия, дорожные приветствия, молитвы и обереги

Путники поравнялись. Линдин гость глянул встречному в глаза и сказал:

– Здорово, дедок!

Котомочный старик старых своих с влажными веками глаз не отвёл, брякнул было «Здорово, корова…», но опомнился и, понимая, чт о говорит, ответил:

– Бог тебе, чуженин, навстречу – здравствуй и ты тоже.

Асар Эппель. «Чужой тогда в пейзаже»

Напутствие и дорожное приветствие

И в доавтомобильную эпоху езда по бесконечным российским дорогам бывала нелегка, а то и смертельно опасна. В народе говорили: «Попостись, помолись, да и в путь соберись!»; «Не помолившись Богу, не езди в дорогу»[155]. Отправление в дальний путь было серьёзным событием, которое нужно было хорошенько подготовить, причём требовалось заручиться помощью сверхъестественных сил.

Русские этикетные формулы – напутствия и дорожные приветствия – могут быть интересны как неотъемлемая часть словесного (лексико-фразеологического) отражения дорожной традиции. Их суть и смысл определяла тогдашняя дорожная повседневность.

Известный писатель и этнограф С. В. Максимов (1831–1901) отмечал, что по всей России отъезжающего напутствовали: «Счастливый путь!», а на Севере: «Никола в путь, Христос подорожник!» А вот что Максимову говорили в Западной Сибири – в Тобольской губернии, когда он выезжал с крестьянского двора, куда завернул по дороге:

«Угостивши “на доброе здоровье”, меня проводили обычным для святой Руси и вековечным напутствием:

– Счастливого пути!

– Добрых встреч! – подговорил кто-то сбоку.

Неровен час – на грунтовых дорогах всякая беда может случиться: настукает бёдра и спину на глубоких ухабах, которые в Сибири называются нырками; в ином месте выбросит из саней; в лесу нахлещет лицо сосновыми ветками. Летом колесо сломается, а починить негде; лошади пристанут посреди дороги, а сменить их нечем; мост провалится, они все такие непрочные, и т. п. Я сел в кошеву. Ямщик оглянулся: всё ли-де готово, ладно ли уселся, не забыл ли чего?

– С богом! – отвечаю я ему.

– С богом – со Христом! – проговорил он и ударил по лошадям.

– Скатертью дорога! – подговорил кто-то со стороны.

– Буераком путь! – подшутила разбитная девушка из гостивших и угощавшихся прях»[156].

Выражение «скатертью дорога!» появляется здесь в контексте вполне уважительных напутствий, однако звучит оно уже несколько иронично и тем самым переключает речевую ситуацию, переводя её в насмешку. Между тем изначально это выражение явно было обычным добрым напутствием, указывающим на желательность того, чтобы дорога была ровной и гладкой, как скатерть[157]. Уподобление пути-дороги: скатерти, половику, ткани, отрезу материи, верёвке, нити – древнее и хорошо засвидетельствованное у русских и у многих других народов, как древних, так и современных[158]. В славянских загадках скатерть символически обозначала дорогу или поле[159].

В поэме И. С. Аксакова «Бродяга» (1846–1850) есть это традиционное сравнение:

Прямая дорога, большая дорога!
Простору не мало взяла ты у Бога:
Ты вдаль протянулась, пряма, как стрела,
Широкою гладью, как скатерть, легла[160].

Подарком умершей бабке-повитухе в Полесье был рушник или фартук. Его клали к ней в гроб или же отправляли для неё на «тот свет» с другим покойником. По заключению Г. И. Кабаковой, такой подарок преподносился, во-первых, оттого, что «ткань и есть “женские деньги”». А во-вторых, потому, что отрез ткани «более всего соответствует миссии повитухи», поскольку про неё говорят, что она «дарогу стлала рибёнку в путь»[161].

Следы вполне серьёзного употребления выражения «скатертью дорога!» сохранились, к примеру, у П. И. Мельникова-Печерского в романе «В лесах» (вторая половина 1850 – начало 1870-х гг.): «Путь вам чистый, дорога скатертью!..»; «…Дорога тебе скатертью – Бог в помощь, Никола в путь!»[162] У него же в рассказе «Медвежий Угол» (1857) дважды повторено обычное для XIX в. сравнение гладкой, хорошей дороги со скатертью: «Что за дорога туда! Ровная, гладкая – ни горки, ни косогора, ни изволочка, – скатерть-скатертью»; «Хороша дорога в Чубаров – скатерть-скатертью»[163]. Вот и герой поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (1860–1870-е гг.) старик Савелий рассказывал, что прежде крепостные крестьяне из его деревни жили себе поживали за чащобами и болотами, никто к ним добраться не мог – ни помещик, ни власти. Потом провели туда дорогу, и всё стало по-другому: «А ныне – барин под боком, // Дорога скатерть-скатертью… // Тьфу! прах её возьми!..»[164] Один из персонажей романа «Хлеб» (1895) Д. Н. Мамина-Сибиряка так судил о выгодах отправки товаров по железной дороге, а не гужевым транспортом: «Главное, не ест перевозка, – нет месячных распутиц, весенних и осенних, нет летнего ненастья и зимних вьюг, – везде скатертью дорога»[165]. У него же в рассказе «Гроза» (1885, из цикла «Уральские рассказы») в речи неграмотной старушки это выражение использовано для характеристики счастливых возможностей: «Ведь нынче что, жить да жить барышням надо, да господа благодарить, потому везде скатертью дорога: и в телеграф, и в учительши, и в разные конторы…»[166] Подобным образом в «Сократе Иваныче» Мамина-Сибиряка (1899, из цикла «Сибирские рассказы») оно приведено в авторской речи: «С университетским дипломом в кармане ему, конечно, везде была скатертью дорога, но он вернулся на родной Урал…»[167] И в его очерке «Отрава» (1887, из «Уральских рассказов»), напутствие «Скатертью дорога…», произнесённое кланявшимся и лебезившим перед начальством мужиком Вахрушкой при отъезде экипажа «вашего высокоблагородия», судя по контексту описанной ситуации, тоже прозвучало уважительно[168].