Михаил Мельтюхов - Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря

• Название: Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря
• Автор: Михаил Мельтюхов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0602-0

Книга посвящена изучению сложных советско-прибалтийских отношений 1939–1940 гг. Во второй половине ХХ века в советской историографии эти события изучались с учетом политической конъюнктуры и все наиболее сложные темы упоминались вскользь, а то и просто замалчивались. Затем в постсоветской историографии превалировал резко критический подход к описанию этих проблем. Однако по мере расширения доступа к документам того периода появилась возможность непредвзято взглянуть на советско-прибалтийские отношения в их динамике. Читатель узнает, в какой военно-политической обстановке были подписаны советско-прибалтийские договоры о взаимопомощи, как были созданы в Прибалтике советские военные базы и с какими проблемами столкнулись размещенные там войска Красной армии, как складывались отношения СССР и стран Прибалтики осенью 1939 – весной 1940 гг. Основное внимание уделяется наиболее политизированным в общественном мнении событиям лета 1940 г., когда в условиях начала Второй мировой войны в Прибалтике была восстановлена Советская власть и произошло ее вхождение в состав СССР.

Книга предназначена не только для специалистов, но и для всех любителей вдумчивого чтения, интересующихся историей своей страны.

---

22 декабря Л. Наткевичус вновь обратил внимание В.П. Потемкина на проблему возвращения подвижного состава железных дорог Виленской области, которую литовская сторона старалась поднять на проходящей в это время в Москве советско-литовской железнодорожной конференции. Литовский дипломат высказал идею аренды подвижного состава у СССР. Его советский собеседник обещал передать эти пожелания НКПС[623]. Однако этот вопрос так и остался нерешенным. Тогда 16 марта 1940 г. литовская сторона передала СССР вербальную ноту, в которой вновь просила о возвращении в Виленскую область подвижного состава железных дорог. Принимая этот документ, Молотов ответил, что «он не находит возможным удовлетворить эту просьбу литовского правительства, и высказывает пожелание покончить с этим вопросом». Тем не менее, литовский посланник просил дать письменный ответ на переданную им ноту[624]. Выполняя эту просьбу, 29 марта советская сторона передала литовской миссии в Москве ответную ноту, в которой отмечалось, что она не усматривает в договоре от 10 октября 1939 г. оснований для удовлетворения просьбы Литвы о передаче ей части подвижного состава бывших польских железных дорог[625]. Тогда 10 апреля 1940 г. Литва просила «дать в аренду некоторое количество паровозов и вагонов». В ответ заместитель наркома иностранных дел СССР В.Г. Деканозов обещал выяснить этот вопрос в НКПС[626]. Тем временем 24 февраля литовская сторона предложила СССР создать специальную смешанную комиссию для рассмотрения ряда имущественных претензий, относящихся к г. Вильно и Виленской области. Однако в ответ советская сторона 19 мая заявил, что договор от 10 октября 1939 г. не налагает на нее обязательства возвратить имущество и ценности, даже если бы они и были вывезены из Виленской области[627].

Кроме того, еще 3 декабря 1939 г. Л. Наткевичус поставил перед советской стороной вопрос о возвращении в Вильно вывезенных в Минск книг из библиотеки Т. Врублевского[628]. 17 декабря Молотову была передана литовская нота от 13 декабря о возврате вывезенных из Вильно архивных документов, в том числе и «Литовской метрики», и книг из библиотеки Врублевского[629]. 16 марта 1940 г. в беседе с В.М. Молотовым Л. Наткевичус еще раз поднял вопрос о части не переданных Литве архивных материалов и библиотеке Врублевских[630]. 27 марта заведующий отделом Прибалтийских стран НКИД А.К. Лысяк направил В.М. Молотову и его заместителю В.Г. Деканозову докладную записку № 152/пб, в которой указал, что литовский посланник 13 декабря 1939 г. просил о возвращении Литве вывезенных из Вильно в Минск архивов и библиотеки Врублевских. СНК БССР считает, что все эти материалы имеют отношение к истории Белоруссии и должны оставаться в архиве АН БССР. Однако АН СССР предлагает вернуть библиотеку, так как все эти книги есть в библиотеках СССР, кроме «Устава богослужения православной церкви», но все журналы 1919–1939 гг. на белорусском языке следовало оставить в БССР. Относительно архивных документов предлагалось передать Литве те материалы, которые не имеют значения для истории белорусского народа[631].

17 апреля в беседе с заместителем наркома иностранных дел Деканозовым Наткевичус вновь коснулся вопроса «о возвращении Литве библиотеки Врублевских и исторических архивов г. Вильно и Виленской области». Его собеседник ответил, что вопрос находится в стадии изучения для определения того, какие материалы могли бы быть переданы Литве[632]. 26 апреля Деканозов направил в СНК СССР проект решения по этому вопросу, в котором полагал целесообразным вернуть то, что не имеет историко-революционного значения, но «Литовскую метрику» не отдавать[633]. 10 мая Наткевичус вновь напомнил Деканозову о том, что до сих пор не получил разрешения вопрос о возвращении Литве архивных материалов и библиотеки Врублевских[634]. В итоге, 28 мая своим распоряжением № Со-5473 СНК СССР разрешил передать Литве все материалы, не имеющее историко-революционного значения. Для их отбора следовало создать комиссию в составе И.И. Никитинского (Главное архивное управление НКВД), И.К. Зябкина (политический архив НКИД) и академика Б.Д. Грекова, которой следовало провести работу по согласованию с председателем СНК БССР[635].

Тем временем 7 ноября 1939 г. латвийское правительство учредило Комитет по снабжению советских гарнизонов, председателем которого был назначен Г. Штольц, а 28 ноября издало закон о запрещении снабжения советских гарнизонов в обход Комитета и утвердило Правила его работы. За поставку латвийскими фирмами советским гарнизонам товаров помимо Комитета устанавливался штраф в 10 тыс. латов. Официально Комитет должен был содействовать снабжению, но фактически он устанавливал монопольные цены, примерно на треть более высокие, чем на латвийском рынке[636]. Понято, что советские дипломаты в Латвии сообщили в Москву о том, что «настроение “заработать” зашло настолько далеко, что лат[вийское] пра[вительство] потеряло чувство меры и стало на путь ограничения и связывания коммерческой деятельности торгпредства. Обычно принятые формы связи с фирмами и частными лицами, которые для нас были выгодны, ныне нарушаются вмешательством государства. У торгпредства нет обязательства вести торговлю через комитет, чего нет и в других странах, нет этого и в торговом договоре, а поэтому правильнее было бы заявить латышам, что мы считаем себя свободными в выборе организаций для заключения сделок. С комитетом, на равных началах с другими фирмами мы будем иметь дело при том условии, если это госконтора, – комитет будет продавать дешевле и лучше». Кроме того, в беседе с министром иностранных дел Латвии советский полпред в Риге «выразил неудовольств[ие] по поводу чинимых препятствий комитетом». На следующий день министр земледелия пригласил советского полпреда и «дал обещание, что никаких препятствий комитет чинить не будет и стремление продать подороже также будет им караться»[637]. С 1 декабря председателем Комитета был назначен старший агроном Министерства земледелия И. Кризбергс, а 2 декабря был опубликован список из 11 организаций, которые получили право заключать торговые сделки по снабжению советских гарнизонов в Латвии[638].

1 декабря советский полпред в Латвии получил указание Москвы заявить протест против запрещения латвийским фирмам заключать с торгпредством торговые сделки на товары для советский войск помимо вновь созданного Государственного комитета по снабжению советских гарнизонов. Эти меры являются дискриминацией СССР и противоречат торговому договору от 4 декабря 1933 г. Советская сторона заявляла, что сохраняет за собой право закупать у латвийских фирм товары как для экспорта в СССР, так и для снабжения советских войск. Через Комитет товары будут закупаться в том случае, если его цены будут соответствовать ценам на латвийском рынке[639]. 3 декабря 1939 г. соответствующий протест был передан латвийской стороне, которая обещала устранить всякие недоразумения. Правда, 7 декабря в ответной ноте латвийская сторона указала, что закупка продуктов в Латвии для советских гарнизонов торгпредством не подпадает под действие договора о внешней торговле и не предусмотрена торговым договором. Поэтому советскому торгпредству не следует смешивать закупки товаров на экспорт и для гарнизонов в Латвии. Также сообщалось, что задачей Комитета является облегчение снабжения советских войск, предотвращение спекуляции и учет снабжения латвийского населения. Тем не менее, 18 декабря министр земледелия издал распоряжение о выделении 25 фирм, которым разрешалось заключать сделки с советским торгпредством[640].

Определенные политико-экономические вопросы возникли и в советско-литовских отношениях. Так, 11 декабря СССР направил Литве меморандум, в котором указывалось, что в соответствии с заключенным договором советское правительство полагает, что «пропуск грузов, направляемых из СССР в адреса советских воинских частей, расположенных на территории Литовского государства, будет проводиться свободно, без взимания таможенных пошлин и всяких других сборов, а также без каких-либо таможенных формальностей». В ответной ноте от 17 февраля 1940 г. литовская сторона согласилась с предложением о не взимании таможенных сборов, но настаивала на определенном соблюдении таможенных формальностей, предусмотренных литовским законодательством. В частности, ввозимые в страну животные и продукты питания подлежали ветеринарному и санитарному контролю[641].

Тем временем 25 октября 1939 г. литовская сторона поставила вопрос о возможности пропуска на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины уроженцев этих мест из состава 14 тыс. интернированных в Литве бывших польских военнослужащих. Согласовав этот вопрос с НКВД, заместитель наркома иностранных дел В.П. Потемкин направил 5 ноября в правительство докладную записку с предложением о реализации этого мероприятия. Соответственно, 9 ноября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное в тот же день постановление СНК СССР № 1851-484сс, согласно которому следовало принять «военнопленных бывшей польской армии, интернированных в Литве, жителей Западной Украины и Белоруссии, изъявивших желание вернуться на родину». Принимавшийся рядовой и младший командный состав следовало распустить по домам, а офицеры, военные чиновники и полицейские направлялись в Юхновский и Южский лагеря, где проходили фильтрацию. Причем следовало «считать этот пункт в отношении офицеров и полицейских чиновников строго секретным». Пропуск этих лиц через границу следовало осуществлять через контрольно-пропускные пункты в Гудогае и Марцинканцах по 250 человек в день. Для отбора и приемки интернированных в Литву направлялась правительственная комиссия в составе комбрига Г.А. Петрова (председатель), капитанов М.М. Удачина, В.А. Соловьева, Г.Я. Злочевского, капитана госбезопасности С.А. Родителева, лейтенанта госбезопасности И.Г. Варьяша, старших лейтенантов госбезопасности Б.И. Кутъина и А.А. Пчелкина[642].