Михаил Мельтюхов - Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря

• Название: Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря
• Автор: Михаил Мельтюхов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0602-0

Книга посвящена изучению сложных советско-прибалтийских отношений 1939–1940 гг. Во второй половине ХХ века в советской историографии эти события изучались с учетом политической конъюнктуры и все наиболее сложные темы упоминались вскользь, а то и просто замалчивались. Затем в постсоветской историографии превалировал резко критический подход к описанию этих проблем. Однако по мере расширения доступа к документам того периода появилась возможность непредвзято взглянуть на советско-прибалтийские отношения в их динамике. Читатель узнает, в какой военно-политической обстановке были подписаны советско-прибалтийские договоры о взаимопомощи, как были созданы в Прибалтике советские военные базы и с какими проблемами столкнулись размещенные там войска Красной армии, как складывались отношения СССР и стран Прибалтики осенью 1939 – весной 1940 гг. Основное внимание уделяется наиболее политизированным в общественном мнении событиям лета 1940 г., когда в условиях начала Второй мировой войны в Прибалтике была восстановлена Советская власть и произошло ее вхождение в состав СССР.

Книга предназначена не только для специалистов, но и для всех любителей вдумчивого чтения, интересующихся историей своей страны.

---

После возвращения обоих членов литовской делегации в Москву 10 октября в 19.30 начался третий раунд советско-литовских переговоров, в ходе которого был еще раз обсужден проект единого договора, выработанный на базе двух советских и литовского проектов. В конце концов, в 2 часа ночи 11 октября был подписан датированный 10 октября «Договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой» сроком на 15 лет, предусматривавший ввод 20-тысячный контингента советских войск. Советские базы должны были разместиться в местах, которые будут определены по взаимному соглашению. Стороны взяли на себя обязательство не заключать каких-либо союзов и не участвовать в коалициях, направленных против другой стороны. Советский Союз брал на себя обязательство оказывать помощь литовской армии вооружением и военными материалами на льготных условиях. В договоре специально оговаривалось, что его выполнение не должно затрагивать суверенные права сторон, в частности их экономической системы и государственного устройства. Для проведения договора в жизнь создавалась Смешанная комиссия на паритетных началах. Договор был ратифицирован СССР 12 октября, Литвой – 14 октября и вступил в силу 16 октября после обмена ратификационными грамотами в Каунасе. Тем временем начавшиеся 8 октября советско-литовские экономические переговоры завершились подписанием 15 октября торгового соглашения на период с 1 ноября 1939 г. по 31 декабря 1940 г., которым был установлен двусторонний торговый оборот в 40 млн литов[283].

27 октября был подписан дополнительный советско-литовский протокол, которым в изменение статьи 2 договора от 12 июля 1920 г. устанавливалась новая линия границы между СССР и Литвой, которая получила Виленский край общей площадью 6 909 кв. км с населением около 482,5 тыс. человек[284]. 31 октября заместитель наркома иностранных дел В.П. Потемкин направил В.М. Молотову докладную записку, в которой указал, что 1 ноября должна начаться работа по демаркации советско-литовской границы, для чего было предусмотрено создание смешанной комиссии в составе 4 человек от каждой стороны и 2 подкомиссий по 3 человека. Соответственно 3 ноября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное 4 ноября постановление СНК СССР № 1824-472сс, согласно которому в Москве создавалась Центральная смешанная советско-литовская комиссия. Председателем советской делегации был назначен заведующий правовым отделом НКИД Л.М. Куроптев, а ее членами – комбриг А.М. Василевский и полковник А.А. Смирнов от Генштаба и майор П.В. Теплов от пограничных войск НКВД. Литовскими представителями в комиссии стали директор политического департамента МИД Э. Тураускас, полковник А. Крикшчунас, капитан Лесис и Левицкас. Непосредственная работа по демаркации возлагалась на две советско-литовские подкомиссии. «Полевые работы должны быть закончены к 1 февраля 1940 г. Оформление материалов демаркации должно быть закончено в кратчайший срок и, во всяком случае, не позднее 15 апреля 1940 г.»[285]. 28 ноября постановлением СНК СССР № 1975-549сс была утверждена Инструкция для советской делегации в Центральной смешанной советско-литовской пограничной комиссии[286]. 5 декабря был подписан советско-литовский протокол об обмене ратификационными грамотами по Дополнительному протоколу о границе от 27 октября[287].

Советско-прибалтийские договоры в восприятии современников

Начавшаяся война в Европе и действия Красной армии в Польше после 17 сентября 1939 г. не улучшили советско-английских и советско-французских отношений, ухудшившихся после подписания договора о ненападении с Германией, который был воспринят английским и французским руководством как поражение их внешнеполитической стратегии. Вместе с тем, не желая подтолкнуть Светский Союз к дальнейшему сближению с Германией, Англия и Франция не стали обострять проблему советского вмешательства в германо-польскую войну, а стремились уточнить советскую позицию относительно войны в Европе. В Лондоне и Париже обозначилось два внешнеполитических курса в отношении Москвы. Один из них рассматривал СССР как главного противника западных союзников, для нанесения ущерба которому были хороши все средства, а второй исходил из необходимости первоначального разгрома Германии, что требовало привлечения Москвы к антигерманскому фронту любыми возможными способами. В любом случае западные союзники были заинтересованы в провоцировании напряженности в советско-германских отношениях. Кроме того, англо-французская пропаганда активно использовала тезис о «красной опасности» для Европы[288].

При этом реакция западных союзников на действия Советского Союза в Прибалтике была достаточно спокойной. Так, 30 сентября советский полпред во Франции сообщил в Москву, что «советско-эстонское соглашение не вызывает критики. Признается, что законное ограждение наших интересов в Балтийском море проведено в рамках соблюдения суверенитета Эстонии и что у СССР нет намерения изменять статус-кво балтийских стран»[289]. Вместе с тем во Франции начали разрабатываться различные планы действий против Советского Союза, в которых определенное место отводилось и государствам Прибалтики. Уже 5 октября председатель комиссии по иностранным делам палаты депутатов французского парламента Ж. Мистлер заявил латвийскому посланнику в Париже О. Гросвальдсу, что прибалтийские государства должны быть готовы к совместному выступлению против СССР, для чего им необходимо заключить между собой военный союз. 12 октября исполняющий обязанности заведующего разведывательным бюро генштаба французской армии Дж. Мьерри говорил Гросвальдсу о подготовке англо-французских операций против Советского Союза и подчеркнул, что одновременно «должны будут выступить прибалтийские государства, Финляндия и скандинавские страны»[290].

Тем временем французская пресса активно обсуждала действия Москвы в Прибалтике, особенно подчеркивая их антигерманскую направленность. Так, 9 октября газета «Тан» отмечала, что «Германия проиграла войну на Востоке, так как она должна отказаться от всех намеченных ранее планов своей экспансии в этой области». Соответственно констатировался «плачевный конец великой мечты о германской гегемонии в Центральной и Восточной Европе, против которой Советская Россия воздвигает сейчас гигантскую стену, простирающуюся от Балтийского моря до Черного». 13 октября та же газета отмечала, что договоры СССР со странами Прибалтики «определенно направлены против германской державы», которая не решается на борьбу против большевистской России[291]. 11 октября советский полпред в Париже сообщил в Москву: «Вообще надо отметить, что французы и ранее относились гораздо спокойнее к нашему укреплению на Балтике, чем англичане. Объясняю это сравнительно слабой заинтересованностью французов в Балтике. Наша балтийская акция все время расценивалась в двух разрезах – в разрезе бесспорных и никем не оспариваемых наших интересов и в плане оттеснения немцев от Балтики. Последний момент особенно оттеняется и подводит к выводам Черчилля о совпадении конечных интересов»[292]. 19 октября советский полпред в Париже сообщил в Москву о том, что относительно прибалтийской акции здесь «возобладало мнение, что СССР не выйдет из нейтралитета и что его балтийская политика, ослабляя германизм и преграждая ему дорогу на Восток, объективно и в перспективе выгодна Франции»[293]. 28 октября французское посольство в Москве сообщало в Париж, что «для Франции выгодно получение Россией обратно территорий, которыми она владела в 1914 г. и которые позволяют ей сохранять равновесие с Германией»[294].

Схожую позицию заняла и Англия. 6 октября в беседе с советским полпредом И.М. Майским военно-морской министр У. Черчилль заявил, что «Англия не имеет оснований возражать против действий СССР в Прибалтике. Конечно, кое-кто из сентиментальных либералов и лейбористов может пускать слезы по поводу «русского протектората» над Эстонией или Латвией, но к этому нельзя относиться серьезно». Английский министр прекрасно понимал, что «СССР должен быть хозяином на восточном берегу Балтийского моря, и он очень рад, что балтийские страны включаются в нашу, а не в германскую государственную систему. Это исторически нормально и вместе с тем сокращает возможный «лебенсраум» для Гитлера. Здесь опять-таки интересы Англии и СССР не сталкиваются, а скорее совпадают»[295]. 8 октября английский посол в Москве доложил в Лондон, что благодаря договорам с Эстонией и Латвией Советский Союз, несомненно, получает «важные стратегические выгоды в виде незамерзающих портов, которые будут служить передовыми постами для защиты Кронштадта и Ленинграда». Столь же очевидно, что все эти предосторожности направлены против Германии[296]. 10 октября в беседе с латвийским посланником в Лондоне министр иностранных дел Англии констатировал, что в создавшихся условиях Латвия поступила разумно, подписав договор с СССР[297].