Евгений Коршунов - И придет большой дождь…

• Название: И придет большой дождь…
• Автор: Евгений Коршунов
• Издательство: Лумина
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1983
• ISBN: 5-372-00408-8

Почти пять лет прошло с тех пор, как Петр Николаев впервые побывал в Гвиании. Но размеренная жизнь старшего научного сотрудника, особенно после всего того, что ему пришлось увидеть и пережить за недолгое время пребывания в Африке, с каждым днем все больше и больше тяготила. И молодой журналист искренне обрадовался, когда ему предложили работу заведующего бюро Информационного агентства в Гвиании.

За пять лет все изменилось — старый президент Симба умер, в Гвиании обнаружились огромные запасы нефти. Не желая терять контроль над ресурсами, британское правительство подготовило операцию «Золотой лев», цель которой — расколоть Гвианию, спровоцировать кровопролитие и позволить ввести в страну иностранные войска. Петр Николаев как всегда оказался в гуще событий...

---

— Слушаюсь, сэр, — по-военному щелкнул он каблуками.

— Я уверен, что вы будете нам полезны. В тех краях неспокойно. Извечная история — племена враждуют, христиане и мусульмане…

И человек в темных очках протянул Жаку сухую, сильную руку, смуглость которой подчеркивалась жестким белоснежным манжетом.

«А он в Африке не новичок», — отметил про себя Жак.

ГЛАВА II

1

В то время как зеленый «пежо» с нашими героями спешил к Луису, другой такой же быстроходный автомобиль пересекал границу соседней с Гвианией республики Боганы. В дипломатическом паспорте, который предъявил его единственный пассажир, было написано: «Джеймс Аджайи, министр информации Гвиании».

Петр хорошо знал этого человека.

Они познакомились в Москве, когда туда прибыла делегация гвианийских парламентариев. Официальным главой делегации был огромный северянин с большим животом, с круглым детским лицом и писклявым голосом. Но уже в первый же день заметили, что он во всем слушается другого члена делегации, плотного человека с чуть косящими умными глазами и рысьими усиками.

Человек этот был Джеймс Аджайи, лидер парламентской группы Демократической партии.

Агентство прикомандировало Петра к делегации.

Однажды во время антракта — они были на балете «Лебединое озеро» в театре Станиславского — Аджайи разоткровенничался.

— Я капиталист, — сказал он. — Да, да, ваш классовый враг. Но я достиг всего сам. Теперь у меня собственные фабрики, дома и плантации сахарного тростника. На них работают и кормятся сотни людей, и они благодарны мне, потому что я даю им работу в стране, где царит безработица. Скажите моим рабочим, что меня надо выгнать, и они убьют вас. Они знают, что если будут хорошо работать, то смогут пробиться, как пробился я…

— И много их уже пробилось? — насмешливо спросил Петр.

Аджайи пожал плечами.

— Выживают сильнейшие…

— А остальные умирают с голоду?

— Такова жизнь, — философски ответил Джеймс. — Впрочем, у нас в Африке с голоду умереть невозможно, не то что в Европе или Америке. У нас есть «закон семьи»: если человеку не повезло, его содержит семья, родственники, вся деревня. Потом его устраивают на работу: в родне всегда есть человек, который пробился. Он обязан помогать остальным, потому что остальные помогали или помогут в свое время ему.

— Ну, знаете, как это называется…

— Ну и что? Что в этом плохого? — Аджайи искренне удивился. — Что плохого в том, что человек помогает своему родственнику? Разве любовь к отцу и матери, брату и сестре — это плохо? Это же естественно. И помогать брату получить хорошую работу тоже естественно, и помочь сестре получить государственную стипендию — тоже.

— Значит, используя собственное положение, можно отдать стипендию своей сестре — пусть она будет совершенно не способна к учебе — и не дать эту стипендию другому, достойному человеку, который мог бы потом принести пользу стране?

— Если такой человек и пробьется, то, в свою очередь, он будет раздавать стипендии своим сестрам и братьям, а не моим. И не посмотрит, что, может быть, моя сестра будет способнее его брата. Он отдаст стипендию брату. Какая разница?

Аджайи доверительно наклонился и положил толстую руку Петру на колено:

— Слушайте… приезжайте к нам… в Гвианию… Познакомлю с высшим обществом… Вам они не понравятся — стяжатели и капиталисты, но все равно познакомлю. Интересные люди!

2

Когда Петр приехал в Луис, он уже через несколько дней принялся разыскивать Аджайи. Еще в Москве тот вручил ему свою визитную карточку — с телефоном и адресом.

Петр позвонил, и секретарь, выспросив, кто говорит, попросил обождать немного у телефона. А затем Петр услышал знакомый голос:

— Хэлло! Питер? Добро пожаловать!

— Мистер Аджайи, — начал было Петр.

— Никаких «мистеров»! — услышал он в ответ. — Просто Джеймс. Мы ведь старые друзья, а? — Аджайи не давал Петру раскрыть рта: — Вы с женой? Да? Великолепно! Где мой дом — знаете? Не знаете? Ха, приезжайте в… (он назвал аристократический район города) и спросите любого. Когда? Хм… Хотя бы в воскресенье. Да, да, в пять часов. О'кэй!

Неделя пролетела быстро. Наступило воскресенье.

Петр попросил Абу, шофера бюро Информага (к этому времени уже удалось подобрать для бюро кое-какой штат), прийти, несмотря на выходной день: сам он знал Луис еще плохо.

Найти дом Аджайи оказалось действительно просто. Абу спросил первого встречного велосипедиста, лишь только они въехали в квартал местной аристократии, и тот подробно объяснил дорогу.

Решетчатые, крашенные под серебро ворота в мощной стене белого камня оказались запертыми.

Абу посигналил, и откуда-то из глубины обширного двора шаркающей походкой появился парень с заспанным лицом. Придерживая у пояса сползающие рваные брюки, он подошел к решетке и завел с Абу долгий разговор на местном языке.

В конце концов Абу протянул ему сквозь решетку визитную карточку Петра, и парень неторопливо удалился.

В ожидании Петр вышел из машины и принялся разглядывать усадьбу сквозь решетку. В конце двора оказалась еще одна стена — бетонная, из-за которой виднелась красная черепичная крыша двухэтажного дома. Стена дома, выходившая во двор, была глухой, без окон. Лишь несколько узких щелей, напоминавших бойницы, глядели в пустой двор — без единого кустика, без единого деревца.

Наконец из калитки во второй стене появился все тот же детина, подошел к воротам и, ни слова не говоря, принялся их отпирать. Как только Абу въехал во двор, ворота опять оказались запертыми.

В дальнем углу двора виднелся застекленный подъезд с далеко выступающим навесом. Дверь была открыта.

Петр и Вера переглянулись и вошли. Они оказались в приемной. Молодой парень в строгом костюме вскочил из-за металлического стола «модерн».

— Миссис и мистер Николаевы? — спросил он с полупоклоном.

— Да, это мы, — ответил Петр.

— Мистер Аджайи просил вас пройти в гостиную и немного подождать. У него совещание.

Секретарь услужливо распахнул массивную дверь. Они прошли небольшой коридор, в который выходило полдюжины закрытых дверей, и оказались на просторной террасе, вымощенной каменными плитами. Над террасой простирался навес из зеленых волнистых пластмассовых листов. Предвечернее солнце, пробиваясь сквозь зелень пластмассы, окрашивало все вокруг в приятный изумрудный цвет. Все казалось изумрудным — и камни-террасы, и мраморные столики, расставленные по ее необъятной ширине, и глиняные горшки с диковинными растениями.

Петр подошел к одному из столиков — у самого края террасы, выходящей на широкую, пустынную лагуну, — и отодвинул стулья.

Стена дома, к которой примыкала терраса, была целиком стеклянной. За стеклами виднелись две просторные комнаты — гостиная и столовая. Мебель в них была новенькая и самая современная, дорогая, выставленная напоказ, как в витрине магазина.

Но вот в витрине появилась невысокая хрупкая гвианийка в строгом сером костюме. Она приветливо улыбнулась гостям сквозь стекло, подошла к нему, нажала кнопку на раме — и стеклянные рамы разъехались в разные стороны.

— Миссис Аджайи, — представилась гвианийка, приветливо улыбнувшись.

Хозяйка дома непринужденно уселась в кресло, закинула ногу на ногу.

— Мой муж будет очень рад вас видеть, — начала она, обращаясь к гостям, обернулась к Петру и принялась с интересом разглядывать его. — Так вот вы какой! — наконец сказала миссис Аджайи. — Тогда на фотографиях в наших газетах вы выглядели куда старше!

Она засмеялась и обернулась к Вере:

— Вы знаете, несколько лет назад даже я чуть было не поверила, что ваш муж — заговорщик и приехал в Гвианию для организации беспорядков. — Она замолчала, подбирая слова.

— Мистер Аджайи говорил мне в Москве, что он с самого начала не верил во всю эту историю, — пришел ей на помощь Петр.

— Да, да, — поспешно согласилась миссис Аджайи. — Он много рассказывал о вас, мистер Николаев, когда вернулся из поездки в СССР. О, сколько было рассказов! Я так жалею, что не могла поехать с ним. Это можно было бы устроить, но ведь и у меня работа. Я работаю на телевидении — организую детские передачи. А вы?..

— Я учительница.

— О… Вы окончили колледж?

— Университет.

— Но это же страшно дорого!

В этот момент в гостиную из внутренней двери вошел хозяин. С ним шли два европейца в дорогих серых костюмах. Хозяин дома издалека помахал гостям рукой.

— Хэлло, сейчас, сейчас…

Его спутники слегка поклонились, важные, полные собственного достоинства. Все трое скрылись в доме. Миссис Аджайи вздохнула.

— Дела. Вечно дела, дела, дела. Все эти иностранные бизнесмены ищут себе гвианийских партнеров. Раньше они бы с моим мужем не стали и разговаривать, а теперь… Теперь он помогает им зарабатывать хорошие деньги.