Данил Корецкий - Секретные поручения

• Название: Секретные поручения
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-04-002528-9, 5-699-07148-2

После окончания университета начинающий юрист Денис Петровский поступает на работу в прокуратуру, а его сверстник журналист Сергей Курлов неожиданно становится грузчиком в коммерческой фирме. Никто не знает, что молодые люди выполняют секретное поручение по государственной программе борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Но политическая конъюнктура изменилась, программа свернута, и Петровский с Курловым остаются один на один с многочисленными проблемами и врагами.

---

— А почему у тебя глаза бегают? — брезгливо спросил Череп, — От нервов. Но глаза тут не главное. Положитесь на мое слово. Оно немало стоит в этом городе.

Череп положил книгу на колени, неохотно, будто через силу, пролистал. Каждая страница была заложена стодолларовой купюрой. 100… 100… 100… 100… 100…

100… 100… Л00… 100… 100…

— Два месяца, — он с силой захлопнул книгу и бросил на заднее сиденье. — И не думайте, что вам все дозволено. Я прекращу это в любой момент.

— Конечно, конечно… Мы все понимаем. Там за суперобложкой тетрадный лист. Папа набросал кое-какие соображения насчет нашей дальнейшей работы. Совсем немного — пунктиков пять или шесть… Да и не в формальностях дело. Жизнь вносит коррективы, на эти случаи есть телефон, верно? Главное, что мы протянули друг к другу мостик этого самого… взаимопонимания. Верно, товарищ полковник?

— Ни хера не верно! — отрезал Череп. Он повернул ключ в замке, с пол-оборота завелся и поехал к стоянке.

— Один мой коллега никак не хотел поверить, что вам понравится моя книга, — Севрюгин потеребил серебристую пуговицу, рискуя оторвать ее напрочь. — Мы с ним даже поспорили, ставки были довольно серьезные, так что… Словом, я очень рад, Николай Петрович.

«Жигуль» остановился метрах в двадцати от «Макдоналдса», не съезжая с шоссе.

Череп перегнулся через Севрюгина, распахнул дверцу с его стороны и сказал:

— Не думайте, что купили меня с потрохами. Я вам не друг и не холуй. Если я иногда закрою на что-то глаза, то только потому, что сам так решил. Ты меня понял? Так и передай своему Папе. И пусть не зарывается, а то я мигом превращу его в маму!

Оказавшись на улице, Севрюгин с облегчением перевел дух.

Через час Севрюгин стоял перед витриной небольшого рыбного магазинчика на Рубцовской набережной и что-то долго внимательно разглядывал там, будто пытался найти прыщик на собственном отражении в стекле. Он сделал дело, даже два. Теперь оставалось повеселить душу.

— Есть свежий палтус, — сказала продавщица. — Очень вкусная рыба, без костей.

— Свежий?

— Свежий.

— Э-э нет. Свежего палтуса я мог купить и на Черкизовской, и на Стромынке, и на Маросейке. Мне нужна рыба с душком, у которой живот вот-вот сам расползется.

Понимаете?

— У нас вы такой не найдете и не высматривайте, — отвернулась продавщица.

— Брось, подруга, — по-свойски сказал Севрюгин и поиграл соболиными бровями. Он нравился женщинам и знал это. Правда, только тем, которые еще не успели его узнать.

— Я не из торга, не из газеты и не из общества защиты прав потребителей. Сын упросил купить ему одного зверя, гада такого здоровенного, называется: голубой амазонский рак. Гвоздь клешней перекусывает. И питается, сволочь, одной тухлятиной, на палтуса вашего он даже смотреть не станет. Я второй день рыщу по всей Москве, ищу подпортившуюся рыбу — никто не сознается, что есть такая.

Глаза у продавщицы расширились.

— Где вы этого зверя держите-то?

— Аквариум из триплекса на полкомнаты. На полу стоит, ставить больше некуда. Я говорю сыну: кто-нибудь из нас обязательно туда свалится, и тогда…

— Минутку.

Продавщица нырнула в дверь, ведущую к подсобкам, тут же вернулась, сжимая в вытянутой руке прозрачный мешочек.

— Вот, — сказала она. — Это то, что вам нужно.

В мешочке свернулся подковой сазанчик, весь желтый, распухший. Севрюгин остолбенел от счастья.

— Ну и угодила, подруга! — радостно сказал он.

— Берите скорее, иначе развоняется, всех покупателей нам распугаете.

Севрюгин ловко вьщернул из кармана черный шуршащий пакет, раскрыл его; продавщица опустила туда рыбу, Севрюгин перехватил верх пакета тугим узлом, не выпустив наружу ни одного кубического миллиметра воздуха — и при этом еще умудрился сунуть девушке в ладонь сложенную в несколько раз купюру.

— Зачем? — негромко удивилась продавщица.

— Я купил то, что долго искал. Теперь всегда буду приходить только к вам.

Севрюгин еще раз качнул на прощание бровями, сверкнул белозубой улыбкой — и бодро направился к выходу.

— Минутку!..

Он обернулся. Продавщица смотрела влажными глазами, в которых читалась трагедия всей ее молодой зряшной жизни, вдруг оплодотворенной большим чувством.

— У вас… У вас пуговица сейчас оторвется, — смущенно выдавила девушка. — Вы ее лучше спрячьте в карман, жена потом пришьет.

Севрюгин внимательно осмотрел себя, подергал обвисшую серебристую пуговицу на блейзере.

— Ничего. Авось не оторвется.

Он подмигнул и захлопнул за собой дверь. Потом Севрюгин перешел улицу и подошел к телефону-автомату.

— Я буду через полчаса, Малыш, — обронил он в черное эбонитовое сито трубки. — Соберите людей. Есть хорошие новости.

Севрюгин медленно повесил трубку на рычаг таксофона и, прежде чем сесть в машину, улыбнулся круглой красной роже на рекламном щите LG Electronics. Но улыбка была не столько веселой, сколько угрожающей.

Ровно через тридцать минут он, как и обещал, прибыл на место. Ореховая дверь под вывеской «Днипро» была заперта, за стеклом белела универсальная табличка «Переучет». Севрюгин постучал. Табличка отъехала в сторону, в ореховой раме мелькнуло побитое оспой лицо. Дверь тут же распахнулась.

— Все на месте, — произнес человек в белом фартуке, пропуская Севрюгина внутрь.

— Даже Папа приехал. Он, кажется, догадывается, что за новость ты привез.

— Хорошо, Малыш.

Севрюгин пересек пустой обеденный зал, сверкающий хромированными ножками перевернутых на попа стульев, прошел на кухню. Вся басманная контора собралась здесь: Рустам, Кровля, Шайн, Два-Кило, Зебра, Мальков и Шалимо. Папа сидел, широко расставив толстые короткие ножки, уложив локти на холодную электроплиту, и буравил Севрюгина острым тугоплавким взглядом.

— Смотрите, сияет, как надраенный самовар, — сказал Папа, кивая конторским. — Ну что, взял?

— Взял, — просто сказал Севрюгин. Пакет с тухлой рыбой он бросил в угол. — Я же говорил — все дело в цене. Замначальника ГУВД полковник Миролевич потянул на восемьдесят одну тысячу четыреста долларов. Это недорого. С учетом Ьго перспективности, разумеется.

— Хера нам его перспективность, — толстая шея Папы, складками стекающая на воротник сорочки, покраснела. — Главное, уже сегодня можем работать не стесняясь. И посылать всех в задницу!

— И гребись оно все в рот, — веско сказал Шайн, доставая специально припасенный для такого случая литровик «Баллантина». Малыш приволок охапку хрустальных стаканов на толстой «платформе», Зебра отправил кого-то из своих за тунцами в масле, два повара в темпе вальса резали тонкими пластинками лиловый астраханский лук, поливали его кислым сухим вином и припудривали черным перцем — готовили любимую закусь для Папы. Настроение у всей басманной конторы разом подпрыгнуло, и только Кровля сидел тусклый, хмурый и остервенело жевал свою жвачку.

Севрюгин присел на край плиты, снял свой небесно-голубой блейзер, с силой рванул пуговицу. Пуговица осталась в его руках, вслед за ней потянулся гибкий тонкий провод. Устройство для скрытой видеосъемки имело тарабарское кодовое наименование и более понятное сленговое обозначение «Рыбий глаз», в России их еще не видели, даже в КГБ такой модели не было. Слишком дорого, у государства таких денег нет. А у Папы есть. За «Рыбий глаз» контора когда-то отвалила пять «штук», так что если быть точным, на именном ценнике полковника милиции Н. П.

Миролевича должна стоять цифра 86 400.

Папа сунул в карман протянутый Севрюгиным прибор, снова протянул руку. На этот раз в пухлую ладошку легла маленькая аккуратная кассета.

— Что так долго?

— Крутил по городу на всякий случай, проверялся…

На самом деле Севрюгин переписал пленку для себя. Действительно «на всякий случай».

— Сегодня банька за счет конторы. И курево, и порево, и все остальное. Зебра в Мытищах одну евреечку раскопал, на ней клейма негде ставить, но похожа на молодую Варлей, как я не знаю кто — одно лицо, одна фигура, представляешь? Это, я тебе скажу…

— Спасибо, Папа, — сказал Севрюгин. — Только сначала я хочу стребовать должок у Кровли. Две недели назад он поспорил со мной, что полковник в глаза мне наплюет и не возьмет ни цента.

— Ну, раз так — дело святое, чего там, — развел Папа руками. — На что спорили?

Севрюгин нашарил взглядом хмурое жующее лицо в дальнем конце кухни.

— На протухшую рыбью требуху. Сырую, без специй.

Все знали, что полковник тут ни при чем. Когда в прошлом году Севрюгин подсел, Кровля пришел к его бабе, насильно влил в горло пару стаканов водки и повалил на койку. И еще ходил пару месяцев, пока не надоела. А когда надоела — привел трех дружков и поставил ее «на хор», а сам сидел, смотрел, посмеивался. Настенка Кровле давно нравилась, да все нос воротила, считала его ниже себя, вот он и отыгрался по всем статьям. Севрюгину пятнадцать лет корячилось, а то и вышак, только кто ж мог знать, что он через шесть месяцев откинется! Те трое в организацию не входили, поэтому уже давно гнили в земле, но Кровлю он из-за бабы трогать не мог… Хотя ясно было — добра между ними не будет и просто так это дело не кончится.