Дмитрий Коростелев - Право на жизнь

• Название: Право на жизнь
• Автор: Дмитрий Коростелев
• Жанр: Фэнтези

Растет мощь былинной Руси, а вместе с ней приумножается и слава киевского князя Владимира. Но враги не дремлют — византийский император засылает коварного и умелого убийцу Северьяна в Киев.

К счастью Северьян не справился с заданием императора. Не по силам ему оказался Владимир, да и Верховный волхв Белоян не сплоховал. Схватили неудачливого убийцу, а убивать не стали. Принудил его Белоян дать клятву верности князю киевскому и на первое задание послал...

Книга из многоавторской серии «Княжеский пир».

---

— Сроку тебе до завтрашнего утра, — сказал, как отрезал Белоян, — больше разговоров не будет. К рассвету к тебе зайдет дружинник, ты передашь ему только одно слово, да или нет.

С этими словами он вышел из сруба. За ним пулей выскочил Владимир.

— Зачем ты это затеял, медвежья твоя башка, зачем? — Не унимался он.

— Всему свое время, Княже, — криво улыбнулся Верховный Волхв, — всему свое время.

Глава 3.

С потолка капала какая-то дрянь. Этот звук, монотонный и однообразный бил по ушам, точно молот по наковальне. Отвлечься от него невозможно, ибо внимание приковать больше не к чему. Повсюду тьма. Густая, масляная, она неторопливо расползалась по маленькой тесной каморке, сковывала разум, чувства. Даже тренированное зрение Северьяна оказалось здесь бессильно. Воздух был затхлым, густым и холодным. Северьян вдыхал его с трудом, часто срываясь на злой режущий горло кашель. Нет, Князь определенно ошибается. До старости Северьяну здесь не дотянуть. Умрет от какой-нибудь хвори, это точно. Нет, как же глупо попался! Надо же, не совладать с Князем в честном поединке, срам то какой! Но тут уж Царьградские прихвостни подкачали, не предупредили, что князь — сам боец хоть куда. Теперь остается одно, согласиться с предложением Волхва или отказаться. Но, можно ли доверять княжескому слову? Наверное, можно. Одно неприятно, этот уродливый Волхв говорил о каком-то деле. Так просто не отпустят, всем чего-то надо. Царьградским магам услуги наемного убийцы, этим русам… а кто их знает, дикий народ. Усмехнулся. Сам ведь тоже из их племени, хотя и взращен иной землей. Землей истинных варваров. Но правитель у русов мудрый, хоть и горяч на руку. Ничего, с возрастом это пройдет. Если доживет до старости, конечно.

В запястья зло врезались бронзные колодки. Это кузнец перетянул, специально, что руки не выскользнули. Теперь даже если попытаться их вытащить, вся кожа на колодках останется. Да и хлопотно это, убивать себя пустыми руками. Но что-то делать надо. Быть может согласиться с требованиями Князя, а потом выбрать удачный момент, да и прикончить его? Тогда дело можно считать законченным. А в Царьграде ждет достойная награда. С таким богатством можно зажить там богато и знатно. Теперь в купцы может даже нищий пробиться… если денег раздобудет. Но нет, не мог Северьян нарушить данного слова, и забрать его назад не мог. Так что обещание сковывает его по рукам и ногам. Выхода нет, сбежать невозможно. Тут даже стены так и жарят колдовством.

Так, мучимый сомнениями и душевными распрями, Северьян погрузился в больной и тягостный, полный кошмаров сон.

Когда на небо выползла первая черная, как смоль туча и тугие холодные капли оросили сухую, потрескавшуюся после засухи землю, из-за двери покосившейся хижины показалась лысая, точно сморчок голова старого Валима. Выцветшее, испещренное словно бороздами, глубокими морщинами лицо его расплылось в корявой зияющей кровоточащими деснами улыбке. Мимо, шаркая ногами, проходил Городон, кинул взгляд на старика, улыбнулся в ответ.

— Вот, дед Валим, и дожил ты до первого дождя. А говорил, что раньше в могилу сойдешь!

— Эх, Городон, — хриплым, больным голосом отвечал старик, — рад я, что окроплю напоследок старческие кости живой водой. Не хотелось помирать, радости людской не увидев.

— На все воля Рода, — махнул рукой Городон, — и наша с тобой жизнь в его власти. Что в книге судеб написано, того уже не вычеркнешь. А сейчас, радуйся, веселись вместе со всеми, покуда живы мы и целы наши дома!

С этими словами воин подхватил точно пушинку, примостившуюся на завалинке секиру, и твердой походкой зашагал в сторону собиравшейся на опушке толпы. А старый Валим остался радоваться в одиночестве. Потирая больные в синих выпирающих узлах ноги, поднял подслеповатые мутные глаза к небу. Темные, седые облака закрыли собой полнебосвода, вдалеке, где-то на окраине хвойного леса рокотал гром, давился раскатами и урчал, словно огромная болотная жаба. Сгорбленные, будто под тяжестью невероятной ноши, деревья встрепенулись; подбадриваемые порывами ветра, увядшие листья на глазах распускались, наливались живительным соком. Пожухшая, полинялая трава выпрямляла спину, вялые стебли поднимались, тянулись к вожделенной влаге, как дети тянутся к груди матери. Природа оживала на глазах, а это значило, что урожай не пропадет назло Ящеру; звери вернутся в леса — будет простор охотникам; река наполнится водой и селяне не погибнут от жажды.

— Хвала Сварогу! — прошепелявил Валим и, прикрыв гноящиеся веки, подставил лицо свежему дождю. Кристально прозрачные капли скатывались по щекам, словно слезы, замирали в расщелинах морщин, застывали в глазных впадинах. Крупные капли, точно землю орошали сухие потрескавшиеся губы.

На поляне веселились селяне. Молодые девки завлекали мужиков в кусты, бабы постарше горланили песни. Старики, кто еще не растерял силы, суетились среди молодых, поучая нерадивых отроков премудростям жизни, другие же, подобно Валиму, примостились на завалинках.

— Наши боги всегда с нами! — раздалось рядом. Валим открыл глаза, неясным взором вгляделся в широкую, чуть сгорбленную фигуру с посохом в руках. Между тем фигура приставила посох к стене, а сама примостилась рядом со стариком. Вперив мутный взгляд, Валим наконец разглядел хмурое лицо волхва Лукия. Длинные седые волосы водопадом спадали ему на плечи, на лбу перехваченные обручем. Широкие надбровные дуги скрывали цепкие зеленые глаза, узкие обычно плотно сжатые губы теперь тронула легкая, мимолетная улыбка.

— Боги помогают достойным, — хрипло сказал старик, — а ты Лукий, что не веселишься со всеми?

— Не мое это дело, зайцем скакать, да подолы девкам задирать, — усмехнулся волхв, — моя забота весь беречь да людей лечить. Да и стар я уже… — Лукий потянулся, тяжело зевнул.

— Не тебе о старости горевать, — молвил Валим, — ты еще и половину моей жизни не прожил, а уже судьбой гнушаешься.

— Нет, Валим, не судьбой я гнушаюсь, — мрачно сказал волхв. Взгляд его устремился куда-то вверх, за облака, там, где расправив крылья в личине сокола парит Род, — сон мне был вещий. Снилось, что пришли на наши земли черные безликие люди… не хочу говорить, но, боюсь, не долго нам осталось…

— Плохой сон, — подтвердил Валим, кривясь, потирая больную ногу.

— Вещий сон, всегда плохой, — тихо сказал волхв, — чую я перемены страшные. Пройдут они по земле Русской, словно дикий вепрь по огороду, взрыхляя основы, сжигая веру черным пламенем. Сам Ящер в страхе попятится перед новым злом, которое тяжким бременем ляжет на наши плечи.

— Смолкни, волхв, — хмуро сказал Валим, — не сей преждевременную беду своими словами. Лучше глянь окрест. Люди веселятся, радуются дождю, сотворенному при помощи Сварога твоими руками и возносят хвалу богам.

— Ты как всегда прав, Валим, — тяжело вздохнул Лукий, — а я, словно глупый отрок, брызгая слюнями вещаю о конце света, не разобравшись толком в собственных мыслях.

— Волхв должен сомневаться, иначе какой он волхв, — дружелюбно буркнул старик, вперив взгляд перед собой, где по раскидистыми ветвями дуба бегали и кричали мальчишки.

— Смотри, что Северьяшка вытворяет, — засмеялся волхв, словно ребенок, тыкая пальцем в дерущихся детей, — один супротив троих, — могучий воин вырастет. Хотя я все-таки надеюсь сделать из него волхва…

Лукий тяжело вздохнул. Мать мальчика убила себя, когда суженый ее погиб на охоте. Волхв корил ее и поныне. Не должна была она так просто уходить, бросив свое дитя на произвол судьбы… не должна… Когда она умерла, Северьяшке было два года. Повезло мальчонке, он так и не узнал, что значит потерять мать. Тогда-то волхв и взял его под свою опеку, остальные селяне не хотели принимать мальца в свою семью.

— Волхв из него не получится, — крякнул Валим, — Лютичи — могучие воины… Северьян, пострел шустрый, а ежели кто его обидит, спуску не даст ни кому. Эх, постреленыш! — усмехнулся Валим, — сколько говоришь весен ему?

— Семь, — шепнул Лукий.

А в это время Северьян, уже одолев Ледяшку и Зубра, зарычав, словно волк, повернулся лицом к стоящему на ногах Ярке. Тот, крикнув напоследок, утирая слезы, побежал к дому. А Северьяшка, бросив пренебрежительный взгляд на поверженных противников, неторопливо зашагал к сидящим старикам.

— Здоровья тебе дед Валим, и тебе дед Лукий, — поклонился он.

— За что побил мальчишек? — Серьезно осведомился Лукий, но в глазах волхва плескалась веселая задорная искорка.

— Они говорили, что Ящер сильнее Рода! Ведь это неправда?!

— Конечно неправда! — Заявил волхв.

— Ну вот и я им говорю то же, а они не слушают, — виновато потупил взор Северьян.

— Только ли из-за этого? — Хитро прищурился Валим.

— Нет, — признался мальчонка, — Зубр обозвал Дубравку глупой девчонкой.