Брайан Толуэлл - Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»

• Название: Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»
• Автор: Брайан Толуэлл
• Жанр: Ужасы и Мистика

Меч и мужество против звёздной магии в продолжении легендарного романа Брайана Толуэлла «Раб Змеиной Королевы»! Реки крови смывают целые города хайборийских стран. Тхутмертари, владычица мрачной Стигии, опираясь на мощь своего раба, продолжает кровавый поход против всего мира. Зло, воплощённое в новоявленной богине, угрожает скорой гибелью всему человечеству. Чтобы исправить свою роковую ошибку, Конан, король, лишённый трона, решается на невозможное. Его ждут великие битвы за свободу Хайбории.

---

– Наша история известна мне, о почтенный, – взволнованно произнес молодой Конан. – Ты хочешь, чтобы Секиру взял я?

Парасан покачал головой. Этот вождь слишком юн, горяч и неопытен, чтобы проникнуться истинной сутью момента. Впрочем, подумал жрец, таким же был и тот, первый, Конан двадцать пять лет тому назад, Конан-победитель. Сумеет ли юный Конан повторить его подвиг? Парасан знал ответ на этот вопрос.

– Да, сын мой, – сказал он. – Возьми ее, Секиру Варуны, и пусть она оживет в твоей руке, как ожила в руке другого Конана. Рази ею стигийцев, и верь в нашу победу. Тогда не будут страшны тебе ни люди, ни демоны, ни гули, ни чары нечестивые… Иди, сын мой, и помни, ты – наш вождь!

Молодой Конан принял огромную Секиру из старческих рук Парасана. Непривычное тепло разлилось по его телу. Конан понял, что обрел не только надежное и могучее оружие – он обрел преданного друга. Секира рвалась в бой, как рвался в бой сам юный Конан. Оба мечтали окропить блестящую голубовато-серебристую сталь кровью врага. А еще они мечтали каждый о своем: Секира – о возвышенном, о вечной своей миссии нести Свет Митры в этот жестокий мир, а человек, принявший ее, – о вечной славе победителя стигийцев, о земной славе, которая далеко превзойдет славу того, легендарного Конана, в чьей тени ему приходилось жить с самого его рождения…

– Митра и Тайя, – поклялся юный вождь и, поклонившись старому жрецу и своей матери, вышел из чертога.

Дарис собиралась последовать за ним – приготовления к решающей битве со стигийцами требовали личного присутствия правительницы – как вдруг выражение лица Парасана остановило ее. В глазах старика стояли слезы. Правительница обняла его и тепло, равно любящая дочь, промолвила:

– Ну же, Парасан, укрепи дух свой! Негоже тебе лить слезы перед битвой! Мы победим, ты сказал верно…

Старый жрец отшатнулся от нее, и она ужаснулась внезапной перемене, произошедшей с ним. Страдальческий голос, голос несчастного человека, раздавленного злой участью, прозвучал подле алтаря Солнечного Бога:

– Я обманул! Я обманул их, понимаешь?! Впервые в жизни я обманул доверившихся мне!

Дарис побледнела, ибо не ждала услышать такие слова.

– Что ты говоришь, почтенный?! Кого ты обманул? И в чем?

Слезы текли по каналам морщин, когда Парасан говорил:

– Я обманул всех, обманул сознательно, ибо правда явилась бы непосильным испытанием для их душ. Я обманул тайанцев. Я обманул твоего сына, Дарис. Я солгал… Но тебя я не хочу обманывать. Ты росла на моих глазах, ты дочь Авзара, ты признанная государыня нашей земли. Ты должна знать правду и принять свою участь осознанно, как принял свой жребий я.

Настроение Парасана передавалось Дарис, она с тревогой вопросила:

– О чем ты? Я не понимаю…

Бросив печальный взгляд на алтарь Солнечного Бога, верховный жрец укрепил свой дух и проговорил:

– Мы обречены. Нас ждет не победа, а погибель. Я знаю это наверняка, ибо ни кто иной как Митра послал мне сие ужасное видение.

– Мы потерпим поражение?! – с трепетом воскликнула правительница. – Митра поведал это тебе? Так ты хочешь сказать, что мы будем разбиты и Тайя снова станет провинцией Стигии?!

Парасан с грустью посмотрел на нее. Дарис была зрелой женщиной, но годы сохранили ей красоту. Волосы цвета вороного крыла ниспадали на плечи, а на волевом лице с резкими чертами не было ни единой морщинки. Фигура правительницы Тайи еще не потеряла девичьей привлекательности.

– Нет, дочка, – тихо молвил Парасан. – Я сказал именно то, что сказал. Всё гораздо хуже. Мы не будем разбиты. Мы будем уничтожены, все тайанцы до последнего человека. И Тайя не станет более стигийской провинцией. Наша страна просто исчезнет с лица земли…

Дарис взмахнула головой, стараясь избавиться от злого наваждения. Слова Парасана казались ей безумными, и она подумала, сохранил ли рассудок старый жрец или всё же годы взяли свое, не позволив ему закончить жизнь в уме ясном и чистом…

– Это так, дочка, – повторил Парасан. – Я в здравом уме и надеюсь сохранить его до последнего вздоха, хотя и непросто будет это…

– Я не верю тебе, жрец, – глухо сказала правительница. – Твои видения не более чем колдовской морок. Я не верю, что Митра причастен к ним. Может быть, демоны Стигии задумали заморочить тебе голову, чтобы лишить нас веры.

– Я жрец Митры и сумел бы отличить мистерии Митры от видений, посылаемых силами Тьмы, – сурово молвил старик. – Нет, Дарис, нам никуда не уйти от правды. И ты должна знать ее, эту горькую правду, ибо только так сумеешь достойно встретить свой конец.

– Но почему?! – в отчаянии возгласила Дарис. – Почему обязательно должно случиться худшее?! У нас сильная армия. Наши люди сражаются за свою свободу. В руках моего сына Секира Варуны, вечный талисман Тайи. Наше дело правое, и сегодня мы сильны так, как не были сильны никогда за века нашей истории – так почему мы должны проиграть?! Неужели из-за того, что нам противостоит не человеческая армия, а полчище змеелюдей? Так наши тайанцы не страшатся их, этих чешуйчатых демонов! Они сильны и выносливы, это правда, но их можно убить человеческим оружием. Змеелюди сражаются пешими; им не устоять против нашей кавалерии. У них нет луков, а у нас есть, и каждая стрела, пущенная тайанцем, берет жизнь врага. Мы раздавим голову гадине, ты еще увидишь это, Парасан! – убежденно заявила правительница. – И если ты не возьмешь себя в руки, я вынуждена буду заключить тебя под стражу. Я не могу допустить, чтобы ты смущал сердца наших воинов своими безумными пророчествами!

Старый прелат сокрушенно покачал головой. Он взял Дарис за руку и подвел к самому алтарю.

– Что ты чувствуешь, дочка?

– Ничего, – пожала плечами Дарис. – А что я должна чувствовать?

Парасан ничего не ответил ей. Он ждал. Они молчали. Спустя некоторое время Дарис проговорила, и голос ее звучал несколько иначе, чем прежде:

– Давай выйдем отсюда, Парасан. Мне трудно дышать…

Старик скорбно наклонил голову.

– Ты чувствуешь то же, что и я, дочка. Хотя ты не чародейка и не жрица, и мистерии божеств чужды тебе.

– Что это было? – с трепетом спросила женщина, отойдя от алтаря.

– Дыхание Смерти. Смерть окружает нас, и нет от нее спасения… – затворив очи, молвил Парасан. – Я ощущаю, как крепнет и разрастается сила Зла, спешащего раздавить Тайю. Ты права, мы сильны, как никогда прежде, но и Зло еще никогда прежде не было столь могуче.

– Тхутмертари… – прошептала Дарис.

– Да. Ее чудовищная воля движет событиями. Демон не успокоится, пока не уничтожит Тайю. Это не только ее личная месть за отца, но и месть Сета Митре.

– А что же Митра? Неужели он даст нам погибнуть?!

– Митра, Податель Жизни, велик и могуч, – вздохнул Парасан. – Однако за величие и могущество богам приходится расплачиваться свободой. Они более ограничены в своих поступках, чем мы, люди. Я уверен, если бы Митра мог нам помочь, он бы сделал это. Но он не может. Мы должны принять свою участь такой, какова она есть.

Правительница Тайи почти что с ненавистью посмотрела на алтарь Солнцеликого.

– Зачем же нужен нам такой бог, который не может защитить своих детей от черного колдовства?!

– В тебе говорит обида, – задумчиво молвил жрец. – Но грех обижаться на светлого бога. Митра дал понять мне: ваша жертва не станет напрасной. Вы погибнете, и погибнет ваша страна, но на Весах Судьбы ваши души займут достойное место. Вослед вам, поведал он мне, явятся другие, и совладают со Злом…

– Ах, если бы Конан был с нами… – прошептала Дарис, и Парасан без лишних слов понял, какого Конана она имеет в виду.

– Конан еще придет, я верю, дочка, и одержит победу. Ему на роду написано побеждать.

– А что делать нам, отец? Властны ли мы что-то изменить в своей судьбе?

– Тайанцы будут сражаться и умрут, как подобает героям, – сказал Парасан. – Только так мы сможем приблизить торжество Митры и оправдать жертву, которую Солнцеликий обречен принести на Алтарь Судьбе. А от нас с тобой потребуется особое мужество, дочь моя, ибо смерти нашей назначено быть особенно ужасной… Впрочем, у тебя всегда найдется иной выход.

Глазами он указал на кинжал, висящий на поясе правительницы. Дарис поймала его взгляд и отстранилась.

– Нет, Парасан, – твердо молвила она. – Я останусь с моим народом. Я буду сражаться до конца, до победы, как сражалась бы, не скажи ты мне всего этого. Но я благодарна тебе. Пусть двое несут тяжкую ношу; это всё лучше, чем один… Можешь быть уверен, отец, Митре за меня не будет стыдно!

– Я знал, что ты это скажешь, дочь Тайи и Авзара, – тепло заметил Парасан и обнял Дарис.

Горячие слезы снова брызнули из старческих глаз. Очи Дарис были сухи, ибо она была правительницей гордой Тайи и не имела права на слабость.