Ольга Щекотинская - Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки

• Название: Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки
• Автор: Ольга Щекотинская
• Жанр: Русское современное

Психологическая драма о поисках себя, оcнованная на реальных событиях. В этой книге есть всё – и тяготы эмиграции, и переоценка ценностей, и душевные терзания героини, связанные с попытками избавиться от любовной зависимости, и опыты по расширению сознания, и йога, и тантра, и путешествие в Таиланд в поисках духовности. Изменить себя возможно – это доказывает история героини. Эта книга, без сомнения, поможет многим женщинам по-новому взглянуть на себя и осознать причины своих любовных неудач.

---

Трудно описать, что я чувствовала, сидя в полном одиночестве в маленькой холодной комнатушке. Это был и страх, и стыд, и ощущение полной беспомощности… Невозможно было предположить, сколько времени предстоит здесь провести. Может быть, нас уже и не отпустят и перевезут прямо в тюрьму… А может быть, депортируют в Россию. Я могла ожидать всего, чего угодно. Но самым ужасным было то, что меня разлучили с Кириллом. В тот момент я чувствовала такую огромную любовь к нему… Все на свете я отдала бы за то, чтобы опять оказаться рядом с ним, пусть в тюрьме, пусть в России, да где угодно, лишь бы только мне отдали его обратно…

На допросе я рассказала всю правду. То, что приехали сюда работать, амстердамская кинофирма заинтересовалась нашим сценарием и по этой причине запросила для нас вид на жительство. Для раскрутки проекта нужно время, а зарплату нам никто, естественно, не платил. Деньги, которые мы привезли с собой из России, давно закончились, поэтому ситуация стала настолько критической, что пришлось решиться даже на воровство.

Видимо, Кирилл рассказал то же самое. Да и вынесенные нами из супермаркета вещи были предметами первой необходимости – стиральный порошок, зубная паста, какая-то недорогая еда… В полиции ведь тоже люди работают. А может быть, у них была такая установка – того, кто попался первый раз, отпускают.

Как же я была рада снова увидеть Кирилла. Мы, не проронив ни слова, обнялись, вышли из здания полиции и пешком добравшись до злополучного супермаркета, рядом с которым был пристегнут наш велосипед, направились домой. Больше мы никогда не позволяли себе подобных вещей.

На следующий день я дала объявление о поиске работы в местную бесплатную газету со смешным названием «Виа-виа», что в переводе на русский приблизительно означало «из рук в руки». Текст звучал так: молодая русская женщина с медицинским образованием ищет работу по уходу за больными и предлагает помощь по хозяйству. Через несколько дней мне позвонил мужчина, который представился хозяином отеля в городке Нарден неподалеку от Амстердама, и сообщил, что ему нужен именно такой человек, как я. Попросил приехать и сказал, что все объяснит на месте. Это была огромная удача.

Оказалось, что в этом отеле по совершенно непонятным причинам постоянно жила пожилая и очень больная женщина. Ее проживание оплачивал сын. Женщина страдала полным недержанием мочи в связи с какой-то давней травмой. По каким причинам она со своим диагнозом жила в отеле, а не в соответствующем медицинском учреждении, мне до сих пор трудно предположить. Но тем не менее это было так.

Горничная, постоянно работавшая в отеле, просто не в состоянии была войти в номер этой постоялицы. От запаха, стоящего в комнате, у нее тут же начинался приступ тошноты. Поэтому Питер – так звали хозяина – и решил нанять русскую с медицинским образованием и даже готов был платить за эту грязную работу больше, чем всем остальным служащим – целых 12.50 гульденов в час вместо 10. Мои обязанности должны были заключаться в том, чтобы ежедневно менять несчастной женщине белье на кровати и по возможности убирать комнату.

Конечно же, я согласилась. И первое, что сделала – посадила беднягу в ванну. Мне даже удалось промыть и кое-как расчесать ее достаточно длинные волосы, которые спутались в некое подобие дредов… Потом я целый день отмывала комнату. Видимо, усилий горничной с трудом хватало только на то, чтобы снять с постели мокрое белье и постелить чистое. На всех находящихся в комнате предметах лежал толстый слой пыли. Раковина была почти черного цвета от покрывавшего ее грязного налета.

Через какое-то время я поняла, что женщина помимо всего еще и страдает алкоголизмом, поскольку она почти сразу же стала настойчиво просить принести ей рюмочку дженевера – голландского варианта можжевелевой водки. Питер, услышав об этом, категорически запретил давать ей больше одной рюмки в день. И я старалась беспрекословно выполнять его указания.

Работой моей Питер был доволен. Постепенно он начал расширять круг моих обязанностей. Сначала он доверил мне убирать и другие номера в отеле, а спустя некоторое время стал даже позволять стоять за стойкой бара. Лучше бы он этого не делал…

Дело в том, что бар отеля был излюбленным местом встречи мужчин, проживающих в округе. Городок был небольшой и у Питера ежедневно собирались местные завсегдатаи, которым, видимо, безумно наскучила голландка Джанет, годами стоявшая за стойкой. А тут вдруг появляется этакая экзотическая птица – русская, недурна собой, говорит только по-английски с чарующим восточно-европейским акцентом…

В то время русских в Голландии было совсем немного, и я действительно была редкой птицей. Из-за меня у Питера даже увеличился доход, поскольку на новую, такую необычную барменшу, которую где-то сумел отыскать Питер, хотели посмотреть все. У меня даже появилось несколько поклонников из местных завсегдатаев. Они дарили мне цветы, предлагали довести до дома на своем автомобиле, пытались заинтересовать беседой…

И все было бы хорошо, если бы не ревность Джанет – ее вообще перестали замечать. В конце концов она не выдержала и нажаловалась на меня хозяину. Не знаю, в чем она смогла меня обвинить, наверное, придумала какой-то очень серьезный проступок…

Узнала я об этом от занятых ремонтными работами в отеле поляков. Они очень хорошо ко мне относились, тем более что видели, какую грязную работу я выполняю, причем выполняю добросовестно, и по собственной инициативе делаю то, о чем меня даже и не просят.

И вот вскоре я невольно оказалась свидетельницей забавной сцены. Джанет по каким-то хозяйственным делам вышла на внутренний дворик, где работали поляки. И они, обращаясь к ней на ломаном немецком, перемешивая его с польским матерным, перебивая друг друга, закричали:

– Эй, Джанет, курва, варум?.. Варум пирдолишь? Варум Стэйси нит арбайтен?

Пытались заступаться, как могли. Это было приятно. Жаль только, что права голоса они не имели. Питер сказал, чтобы я временно не выходила на работу, поскольку полиция начала интересоваться, что за люди у него работают, и не работают ли они по-черному. Просил переждать ситуацию. Но я была почти уверена – он больше не позвонит. И интуиция меня не обманула.

Не так-то просто было смириться с этой чудовищной несправедливостью. Но что я могла сделать? Кирилл, как мог, пытался меня утешить. В то время он относился ко мне очень тепло, казалось, он, наконец, оценил мою преданность и был благодарен за то, что я ради него отказалась от благополучной, устроенной и обеспеченной жизни с богатым голландцем, хотя и устраивал периодически сцены бешеной ревности по поводу моего короткого романа. Это было ужасно… а иногда даже страшно… Эти его вспышки ярости… Казалось, он совсем не в состоянии был себя контролировать. Лицо его багровело, глаза становились безумными и испепеляли меня ненавидящим взглядом. Он произносил угрожающие пророческие тексты о том, что я еще горько пожалею о своем к нему возвращении. Мог даже в припадке гнева толкнуть или ударить… Но потом просил прощения, плакал и целовал руки.

Через некоторое время Кириллу удалось найти неплохую подработку. Он вспомнил свое первое образование, и по объявлению в той же газете «Виа-виа» получил достаточно творческую работу. Его наняли оформить стену в детской комнате в доме состоятельных голландцев, попросив расписать ее изображениями симпатичных зверюшек и птиц, героев местных мультиков. И обещали хорошо заплатить.

И вот у меня наступил хотя и короткий, но очень приятный период вынужденного ничего неделания. Впервые в жизни я оказалась в роли женщины, которую содержат… Было так приятно и непривычно отправлять мужа на работу и до вечера чувствовать себя совершенно свободной. Можно было заняться, чем душе угодно.

Было прекрасное время года, мой любимый месяц – июнь, когда лето только начинается и впереди еще много теплых чудесных дней. День пока не начал убывать и в 10 вечера было еще совсем светло… Иногда я отправлялась на велосипеде на озеро неподалеку и просто валялась на солнце. А тогда, когда небо затягивало облаками и моросил мелкий, похожий на пыль дождь, какой бывает только в Голландии, бродила по центру Амстердама.

Амстердам… Я влюбилась в него с первого взгляда. Есть ли где-нибудь еще на свете город такой же сказочно красивый и уютный? Центр города, часто изрезанный каналами с перекинутыми через них многочисленными горбатыми мостиками. Узкие – в 2—3 окна, стоящие вплотную и словно поддерживающие друг друга кирпичные дома с закругленными грушеподобными крышами. Воздух словно напитанный энергией пьянящей свободы. Удивительная атмосфера радости и праздника. Разношерстная, иногда очень экстравагантно одетая публика. Толпы туристов, праздно бродящие по городу. Весело звенящие желтые трамваи, неторопливо скользящие по узким мощеным улицам. Огромное количество велосипедов, припаркованных в самых неожиданных местах – везде, где только возможно. Уютные кафе с выставленными на открытом воздухе – иногда прямо на мостовой – столиками. Очаровательные парки с неизменными каналами, плавно переходящими в живописные прудики, заполненные крупными жирными утками. Городские рынки длиной в улицу с колоритными продавцами, громогласно призывающими покупателей. Уличные музыканты, живые скульптуры на площадях, художники, торгующие картинками с изображениями самых живописных мест Амстердама…