Дуглас Коупленд - Планета шампуня

• Название: Планета шампуня
• Автор: Дуглас Коупленд
• Издательство: Симпозиум
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-89091-215-1

В романе «Планета шампуня» канадский писатель Дуглас Коупленд воссоздает один год жизни молодого обитателя заштатного американского городка, — год, который вмещает в себя утрату и обретение иллюзий, начало и конец бегства из родного дома, опыт любви и нелюбви, соотнесение себя с миром еще живой и уже погубленной прогрессом природы.

---

Стефани, впрочем, не терпится поскорей услышать все в мельчайших подробностях, и она невнятно-примирительными звуками призывает меня отложить на время скорбную повесть о моих невзгодах и дать ей сперва утолить свой аппетит к таблоидной «клубничке». Они начинают тарахтеть по-французски, мусоля и обсасывая все пикантности, и только когда худшее позади, скова переключаются на английский, и я, таким образом, удостоен привилегии слушать байки о всесильном миллионере Кирке. Дейзи и Мюррей тоже тут как тут, развесили уши под тем предлогом, что они, мол, у себя дома. «Китти-крем»® явно не выдерживает конкуренции!…

— У Кирка табун лошадей, — докладывает Моник. — А жена у него на… как это… искусственном дыхании. А квартира у него оформлена по последнему слову дизайна и техники. А еще у него…

~ Да сам-то он какой? — спрашиваю я.

— Какой?

— Ну, что он за человек?

— Mystcrieux. Tres mysterieux[26]. Я думаю, он работает на ЦРУ, и, возможно, он был даже во Вьетнаме. Я так думаю, он был в плену.

Джасмин входит на кухню и укоризненно шикает на нас.

— Моник подцепила миллионера, — объясняю я.

— В Ланкастере?!

И вдруг возле холодильника у дальней стены я вижу открытку от Киви и иду прочесть ее, отключаясь от приглушенной болтовни Моник, которая с прежней живостью живописует свои секс-приключения.

А Киви написал мне следующее:

Привет, дружище!

У нас тут весна. Новая Зеландия гораздо меньше, чем была, когда я уезжал. От учебы ломает. По мне лучше бы пить твои коктейли на крыше у С, чем пялиться тут на овец, проникаясь к ним все более и более нежными чувствами. (Шутка!) Ah , oui , Paris ![27] Где он? — то ли на расстоянии в миллион миль, то ли совсем рядом. От Моник, как я уехал, ни ползвука, но, с другой стороны, она ведь не из тех, кто пишет своим бывшим, правда? Когда ты разродишься очередным лирическим посланием к Стеф, пусть напомнит М., что я, черт возьми, существую!

Все они одинаковы, все динамитъ горазды.

Даешь воздержание! Может, следующим летом махнем на лыжах?

Киви

На холодильнике новый рисунок Марка: юная гейша с клыками во рту и рюмкой мартини в руке. Подпись под рисунком гласит:

Гейша идет скособоченная потому что ее пояс-оби весит 500 фунтов потому что в поясе она спрятала уран!

— Вам обязательно надо попробовать заняться любовью в спутниковой тарелке, миссис Джонсон, — слышу я, отрывая глаза от открытки, восторженный голос Моник. — Это тонизирует, и плюс вы еще загораете.

— Да уж это наверняка, — заливается краской Джасмин.

Дейзин портафон вдруг дает о себе знать слабым похрюкиванием из-под вороха купонов на пиццу со скидкой.

— Это меня, — говорит Моник, суетливо роясь в бумажной куче. — Я дала Кирку твой номер, чтобы он мог позвонить, пока я здесь. Он поехал покупать вертолет.

— Да вот мой телефон, — говорит Дейзи. — Я отвечу. — Дейзи имитирует пародийный французский акцент: — Гезиденция Моник. Кто говогит? Кирк? Халло, Кирк. — Дейзи игриво подхмигивает Моник и раз-другой пританцовывает на месте — общий смысл ее телодвижений должен убедить Моник в том, что сейчас все мы повеселимся, но внезапно лицо ее меняется. — Дэн?… Дэн, это ты? — Глаза у Дейзи как два блюдца. Сенсация! — Это Дэн! Это он звонит Моник. Кирк — это Дэн!

Вопли, визги.

Моник пытается спасти жалкие остатки достоинства и, схватив трубку, гневно бросает:

— Ты лжец! — Подбоченясь, она принимает позу оскорбленной добродетели. — Я не желаю говорить с тобой. Прощай.

— Эй! — кричит дедушка. — Ну-ка потише там.

Джасмин с сияющим, счастливым лицом — редкий случай с тех пор, как я вернулся из Европы, — выхватывает у Моник трубку.

— Привет, Дэн. Ты бы со своими вывертами где попало не засвечивался, а не то ставка страховой премии взлетит у тебя под облака.

— Страховой премии? — не понимает Стефани.

Я пускаюсь объяснять ей, что страховая премия всегда повышается, если с тобой произошел несчастный случай или, допустим, на принадлежащем тебе участке имеется какое-то оборудование, представляющее повышенную опасность, — скажем, бассейн с трамплином для прыжков в воду, но после первых нескольких фраз я бросаю эту затею — все впустую. Может, дело в том, что Стефани просто напрочь лишена чувства юмора?

Пока я разжевываю для Стефани специфические тонкости «страхового юмора», у меня на глазах разыгрывается престранная сцена. Джасмин, упираясь задом в край кухонного стола, роняет лицо в ладони и судорожно втягивает в себя углекислый газ, выдохнутый в припадке безудержного хохота. Тем временем Моник (на ее компактной пудре успел появиться очередной след от ногтя) стоит подбоченившись и осуждающе покачивает головой — дескать, какая же вероломная тварь этот Дэн. В этот момент, ни раньше, ни позже, они обе встречаются глазами, и я мгновенно забываю о Стефани со всеми ее недоумениями, потому что вижу, что мама начинает плакать, а Моник протягивает к ней руки и бережно заключает ее в свои молодые объятия.

Позади них в гостиной дедушка поджигает выдавленный в плошечку «Китти-крем»®. Язычки пламени пляшут на его поверхности, как крошечные, в стельку пьяные, синие привидения.

37

Внимание съемочной бригаде новостей Шестого канала: масса событий за минувший промежуток времени.

Гармоник, Стефани и я жмем на педали велотренажеров в тренажерном зале «Железный пресс».

— Лично я тренируюсь, чтобы тело у меня стало жилистым, — заявляет Гармоник: сегодня он для разнообразия перешел из «древнеанглийского» режима в «научно-фатастический». — И не привлекало космических пришельцев, когда они вторгнутся в нашу вселенную.

— Нельзя ли попонятнее, Гармоник?

— Логика элементарная. Мясо каких коров ты предпочитаешь в своем рационе? Японских, верно ведь? Тех, которые мало двигаются, а вместо этого подвергаются пивному массажу. Мясо у них нежное, сочное, вкусное. Кто позарится на беговых лошадей? Никто.

— По-моему, тебе в любом случае можно не бояться, что тебя съедят пришельцы.

— Почему это?

— Потому что старый ты уже — двадцатник разменял. Ребята, которые помоложе, на вкус будут в сто раз лучше. Нежненькие, не то что ты.

— Ничего подобного.

— Да-да!

— Он прав, — говорит Стефани, отирая пот со лба и рассеянно перелистывая страницу закапанного потом журнала «Вог». — Когда тебе двадцать, в тебе уже столько копоти, и всякой химии, и ор-монов — ты уже невкусный.

— Вот-вот, ты в своей «компьютерной» можешь сидеть спокойно, а вторжения НЛО пусть остерегаются тринадцати— шестнадцати летние.

— Думаешь? Какое счастье. Хоть какая-то реальная польза от того, что стареешь.

Мы со Стефани увеличиваем нагрузку в наших велотренажерах, Гармоник — нет. Он только-только вылез из простуды, и набирать форму ему надо полегоньку.

~ Погибшие вирусы как бы все еще сидят у тебя в мышцах, — объясняет он, — как забившаяся в губку грязь, а чтобы губку как следует промыть, ее приходится отжимать не один раз.

Прикол.

Дневное время лучшее, чтобы ходить в тренажерный зал, — пока не кончились рабочие часы и не нахлынула толпа: сейчас здесь только безработные, полубезработные и работники маргинального труда — вышибалы, подавальщицы в ночных барах, сказительницы из службы «секс по телефону». Как у всех завсегдатаев тренажерного зала, глаза у них прикованы к зеркальным стенам, в которых отражается их плоть и их облегающие поблескивающие шкурки, производящие впечатление тонко рассчитанной маломерности. Любопытно, что массовая безработица не привела к резкому росту числа дневных посетителей тренажерных залов у нас в Ланкастере, а между тем охотники за рабочими местами просто обязаны бывать здесь, поскольку когда выкладываешься, у тебя появляется уверенность в своих возможностях, и это положительно сказывается на поисках новой работы. Откройте любое руководство про то, как надо делать карьеру, — там все написано.

— Наверно, безработные все очень гордые — они лучше будут сидеть по домам, плевать в потолок и накачиваться пивом да телемурой, — говорит Гармоник.

— Постыдное существование, — изрекаю я.

Прошедшая неделя — неделька будь здоров! — эндорфины, адреналин, тестостерон… настоящий гормонококтейль.

Ну, начать с того, что Моник — и взятое напрокат авто вместе с ней — отбыла. Подалась обратно в Париж через Новую Зеландию, прочертив на карте мира треугольник своих авиаперелетов, после того как выяснилось, что даже в разгар секс-исследований здесь, в Новом Свете, ее, оказывается, одолевала тоска по дому. Унизительный эпизод с Кирком выбил ее из равновесия, а тут еще, вернувшись под крышу «Старого плуга», она обнаружила в конверте, доставленном ей курьерской почтой из Франции от ее позабытой-позаброшенной матери, какую-то паршу от ее издыхающей домашней кошечки Ночки.