Павел Мочалов - Танкист Мордора

• Название: Танкист Мордора
• Автор: Павел Мочалов
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97141-1

Тяжело в учении, легко в бою. Курсант советского танкового училища Сергей Попов узнал справедливость этой суворовской истины на собственной шкуре. Тем более что применять ему полученные на учебных стрельбах навыки пришлось в… Мордоре!

---

Последним во главе пяти сотен конницы ехал Энамир. Придержав коня возле платформы, он пропустил кавалерию мимо себя и кивнул Гудрону:

– Вперед!

– А обоз? – удивился со своей высоты Попов.

– Какой обоз? – усмехнулся Энамир. – Оружие и неприкосновенный запас следуют с каждой сотней, а по пути, как известно, стоят лагеря для отдыха. Так что весь обоз – это ваша телега-переросток. Надеюсь, вы не будете задерживать движение всей армии?

– Не беспокойтесь, господин, – поклонился Гудрон, – олог-хайев вполне достаточно.

– Ну, посмотрим. – Энамир криво усмехнулся, хлестнул коня и умчался в голову колонны. Тролли налегли на постромки, оси заскрипели, платформа качнулась и покатилась вперед. По бокам пошли подмастерья Анариона, периодически поливая оси маслом. Сам инженер следовал на коне позади платформы, там же шла резервная смена троллей, одновременно выполнявшая роль тормоза на спусках.

Солнце уже скатилось за горизонт, небо впереди быстро чернело, и лишь на западе продолжала гореть алая полоса заката и багровела громада Ородруина. Стало прохладно, а после спуска с горного отрога, на котором стоял Лугбурз, и совершенно темно, что не мешало колонне бодро двигаться вперед. Темнота дышала, пыхтела, кашляла и сотнями ног шуршала по дороге. По команде Гудрона менялись тролли, а по команде Анариона – подмастерья, но все, что видел Серега, – это круг неровного света от какого-то тусклого фонарика у входа в клетушку, построенную на корме платформы.

Домик, который про себя Попов окрестил «бытовкой», размерами был два на три метра, а вместо двери имел плотный кожаный занавес. За этим пологом была Этель, которая на слова о походе отозвалась лишь привычным: «как будет угодно господину», не выразив ни лицом, ни жестом разочарования или радости. Попов даже засомневался – с ней ли он провел большую часть предыдущей ночи? Тогда она стала такой близкой и родной, а сейчас казалась чужой и далекой. Потому и продолжал Серега лежать на башне, бездумно глядя в бархатно-черное небо с невероятно огромными и странно расположенными звездами.

По ровной дороге платформа шла без резких ударов и рывков, и Серегу незаметно укачало в сон. Проснулся он оттого, что платформа остановилась. Темнота вокруг продолжала дышать, сопеть и переговариваться вполголоса, но слитное шарканье мозолистых орочьих пяток прекратилось. Попов сел на башне и скорее угадал, чем увидел Гудрона:

– Что случилось, Гудрон-батыр?

– Ничего, господин, просто большой привал. Полночь. Не устали?

– Смеешься? Я же еду.

– Иногда ехать тяжелее, чем идти. Вы бы поспали, господин, там Этель уже постель приготовила.

– Да неудобно как-то. Вы идете, а я дрыхнуть буду?

– Зато днем, когда мы с господином инженером ляжем спать, вы побудете старшим. Я вон и десяток Зиргана спать уложил под танком. Днем караулить будут.

– Ладно, – согласился Серега, челюсти которого сводило зевотой, – так и сделаем.

Он слез с машины, чуть не наступив на голову Зиргана, храпевшего с краю, и осторожно просунул голову за полог «бытовки». Внутри хлипкое дощатое сооружение показалось невероятно уютным, напомнив Попову двухместное купе скорого поезда. Стены и потолок были затянуты мягким желтым и зеленым бархатом, в углу размещались маленький откидной столик из полированного дерева и откидное кожаное сиденье, здесь же в стенке было прорезано окошечко, прикрытое шторкой. Большую часть помещения занимала двухъярусная кровать, застеленная атласными одеялами, из-под которых выглядывали белоснежные подушки. На нижнем ярусе и примостилась дремлющая полусидя Этель. На шорох полога она мгновенно проснулась:

– Доброй ночи, господин. Ужинать будете?

– Да нет, – Серега вдруг показался себе таким грязным на фоне всей этой неожиданной роскоши и чистоты, – я спать собирался, а тут…

– Места хватит, – не поняла Этель, – вы ляжете здесь, а я, с вашего позволения, наверх.

– Я не о тесноте, – Попов все же втиснулся внутрь, – я за день пропылился и вспотел не один раз, а тут так чисто.

– Есть влажные полотенца, господин. Раздевайтесь, я вам помогу.

Приведенный таким образом в более или менее чистое состояние, Серега сел на кровать и поймал, занявшуюся было уборкой Этель, усадил себе на колени:

– Попалась! – Он попытался прижать девушку к себе, но острый локоть неожиданно уперся ему в грудь, помешав выполнить задуманное:

– Не сейчас, господин.

– Почему? – Глубина разочарования показалась ему запредельной. – Что-то случилось?

Этель вывернулась из его рук в угол на сиденье:

– Здесь это невозможно, господин. Я не могу принять ванну, а через эти щели в досках все слышно, как на улице. Я не смогу.

– Нормально, – развел руками Попов, – и стоило меня на это подсаживать? Могла бы сразу предупредить, что все только на один раз.

– Неужели господин хочет в постель грязную, дурно пахнущую женщину? Или он хочет, чтобы все вокруг знали, как и что он делает в этой постели? Завтра поход закончится, и господин получит все что захочет.

– С чего ты взяла, что он завтра закончится? – удивился Серега.

– Гвардия Мордора никогда не уходит из Барад-дура больше чем на сутки. Завтра днем поиграете в штурм крепости, и вернемся обратно.

– Да, конечно, – усмехнулся Попов, – ни завтра, ни послезавтра мы в этот ваш Барад-дур не вернемся.

– Почему? – удивилась Этель, пересаживаясь опять к Сереге на кровать и прижимаясь к плечу. – Ну, не сердитесь, господин. Мне с вами вчера было так хорошо, вы такой ласковый и нежный. Я же не знала, что это не просто учебный выход. И, по-моему, вы все-таки ошибаетесь, ведь даже Повелитель с нами не поехал.

– Ну и что, что не поехал, – Серега откинулся на подушки, потянув за собой Этель, которая устроилась головой у него на груди, – все равно мы вернемся не раньше чем через месяц. Если вообще вернемся. Ну, я, по крайней мере. Тебе-то вряд ли что-то угрожает.

В глазах Этель заблестели слезы.

– Не говорите так, господин. Вы единственный нормальный человек в Мордоре, и мне было бы больно вас потерять. Но вы играете со мной. Мы идем на восток, а война будет на западе. Это просто учебный выход. У Властелина Мордора нет врагов на востоке. Харад и Кханд – его союзники, а моя несчастная родина давно покорена.

– Да видать, не до конца покорена-то, – брякнул Попов, и тут же обругал себя ослом. Предупреждал же Гудрон! Предупреждал! Развели тебя, Сережа Попов, как последнего недоумка. Сообщение о цели похода третьим лицам есть прямая измена, а изменники заканчивают свои недолгие дни в гостях у Бхургуша. Серега покрылся потом, а сердце попыталось выпрыгнуть из грудной клетки. Но, к его удивлению, в глазах Этель не было торжества и злорадства тайного агента. Напротив, если раньше слезы только намечались в уголках глаз, то сейчас они проложили две блестящие дорожки по щекам девушки.

– Спасибо, господин, – чуть слышно всхлипнула Этель, – вы позволите ничтожной рабыне снова увидеть родные места, куда она уже и не надеялась попасть. Спасибо.

Она вытерла слезы и вдруг начала целовать Серегину грудь и плечи:

– Я отблагодарю вас, господин, – зашептала она ему в ухо, – я знаю много способов сделать мужчину счастливым. Меня заставляли это делать, и я даже не думала, что когда-нибудь захочу этого сама. Расслабьтесь, просто расслабьтесь и лежите, как лежали. Этель умеет быть благодарной, очень благодарной.

Когда через полчаса платформа снова тронулась в путь, Этель, поплакав еще раз, как она сказала «от радости», заснула, по привычке сжавшись в комочек и подтянув колени почти к подбородку. Серега же специально боролся со сном, а когда убедился, что Этель крепко спит, то осторожно слез с кровати, снял со стола странный, светящийся холодным светом шарик на подставке и внимательно осмотрел маленькие розовые ноготки на ногах девушки. К ужасу своему, на правой ноге вместо двух ногтей он разглядел зарубцевавшиеся ранки. Передернув плечами, Попов убрал шарик на место, мысленно еще раз обругал себя скотиной и аккуратно прикрыл Этель одеялом. Подумал и осторожно полез на второй ярус, опять же мысленно поблагодарив плотников Анариона за прочную и не скрипящую конструкцию.

* * *

Не успел он коснуться головой подушки, как кто-то аккуратно, но настойчиво потряс за плечо. Серега хотел уже обругать нахала, но, приоткрыв глаза, с удивлением увидел солнечный свет, пробивающийся сквозь занавеску. У кровати стоял Гудрон:

– Извините, господин, но пора вставать.

«Подъем», наверное, самое нелюбимое слово в армии, и, как любой нормальный курсант, Серега тоже ненавидел его всей душой. Подъем – это не только окончание ночного отдыха, что ужасно само по себе. Это еще и начало трудного дня, а чтобы курсант не расслаблялся, трудности ему обеспечивают с самого подъема. Старшину Макухина дежурный по роте разбудил заранее, как и положено Уставом внутренней службы, и теперь он зорким соколом следит, за какое время несчастная мышка по фамилии Попов упадет в строй роты. И если, не дай бог, Попов не успеет этого сделать за отведенное время, несдобровать всему взводу. Но Попов сегодня успел. Не успел Охохолин – бледное тщедушное существо, непонятно как поступившее в училище. Кто-то связал ему ночью штанины галифе, и после неудачной попытки их развязать Охохолин стоит в строю в кальсонах, держа брюки в руках. Наверняка братья Филькины постарались – шутка в их брутальном стиле. К тому же они из третьего взвода и им плевать на мучения взвода первого, имеющего несчастье наблюдать Охохолина в своих стройных рядах. А мучения предстоят, брови Макухина сурово сведены, взгляд устремлен мимо неудачника Охохолина на замкомвзвода Петренко.