Павел Владыкин - Храм на любви. Книга стихов

• Название: Храм на любви. Книга стихов
• Автор: Павел Владыкин
• Жанр: Поэзия

Новая книга стихов Павла Владыкина содержит в себе лирические, философские, пейзажные стихи. В неё вошли стихотворные произведения, написанные в 2016—2017 годах.

---

Храм на любви Книга стихов Павел Владыкин

© Павел Владыкин, 2017

ISBN 978-5-4485-3718-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Слово – колокол

А всё ж поэт без словаря,
как колокол без звонаря.
Лишь слово может потрясти,
с верёвкой-фразою в горсти!
Всё существо его как медь
заставит на весь мир греметь.
И обернутся звоны слов
гудением колоколов.
А там, глядишь, уже гора
гудит до самого нутра.
А колокол Земли в набат
ударит: «Каждый виноват!»
И стонет слово, и поёт.
Вновь слово русское – в полёт!
Оно не тянет за язык
того, кто к слову не привык.
Но – точно – тянет за язык
тех безутешных горемык,
которые связались с ним —
да не с одним!
И суждено связаться им
с богатством тем, почти ничьим,
что словарей глубины прячут.
И – со святым, что, снявши нимб,
перед погибшим миром плачет!

Храм – на – Любви

Он прекрасен – Храм-на-крови!
Построенье страданий Христовых.
По-библейски весь мир назови:
Слово – Бог, ну а Бог – это Слово.
Вознесённый молитвенный Храм…
Ах. какие же белые стены!..
Там на миг показалось и нам:
будем вместе и нощно, и денно.
Отраженье в стоячей воде —
перевёрнуты в нём наши жизни.
Пусть когда-то на Божьем суде
мы ответим за боль укоризны.
Позови же меня, позови!
Пусть одним только ласковым словом!
Слышишь: выстроим Храм-на-любви!
На земле он, но  невесомый!

Человейник

Полный человейник…
Мчат вперегонки…
Сверху звёздный веник —
солнцу вопреки.
Сеть меридианов
ловит. Не уйти!
Нитью Ариадны выйти?
Не войти.
На невнятной тропке
каждый – муравей.
Выход где из пробки?
Пробкой бьёт сабвей.
Лист на паутинке —
жизнь одного.
Стопчет все ботинки
и, глядишь, того…
Шар Земной, не сдуйся
под напором ног!
Благ медовых туес
ставят на пенёк.
Тащат все, не каясь.
Славно! Всё путём!
Только внешне – хаос.
Логику найдём.
Каждый в деле волен,
не споткнуться чтоб.
Кто-то – шопоголик,
кто-то – голошоп.
Всем подай жар-птицу.
Уж такой расклад.
Новый вид – жар-пицца.
Ищут клад и склад.
Кто не знает близко
вредность мураша?!
Ну а глянь сквозь призму —
добрая душа.
Занят человейник.
Там хоть зной звени!
То ли надо денег?
То ли зрак – в зенит?

Упала голубая чашка…

Упала голубая чашка неба.
Но не разбилась. Тучные поля
удар смягчили, полные созревшим хлебом.
Однако тихо ойкнула Земля,
подумав, что накрыта медным тазом…
Кто в жизни чашку не разбил ни разу?..

Мартовские виды

Февраль. Достать чернил и плакать!
Борис Пастернак

Сколько же чернил поэтом налито
в склянку февраля! Представь на миг…
То, что в феврале писалось набело,
в марте превратилось в черновик.
Белый наст. А вот дорожки чёрные.
Прогибая первозданный наст,
пробегают лыжницы точёные.
Полон лес Людмил, Галин и Насть.
Сколько слёз февральских было пролито!
В марте нет чернил. Но есть азарт.
За зиму в душе немало пролежней
накопилось. Расправляй их, март.
Встали перевёрнутою готикой
в ряд сосульки, чтоб от сих до сих.
Уж клавир написан для рапсодии.
Для капели – партитура… (Клавесин!).
Сколько ж было февралём потрачено
передёрнутых погодных карт!
Так сыграй-ка честно и удачливо,
ясноглазый всепогодный март!
Белый лист… Пишу тебе я начисто,
милая, (хоть и писать отвык) —
всё о том, каким прекрасным качествам
отвечает твой иконный лик!

Память у лета короткая

Посвящено Сергею Есенину

Что же ты, лето, короткое? —
думается поутру.
Осень! Берёзушка кроткая
стынет на зябком юру.
Юр или яр – позабыли мы.
Нам бы поменьше словарь!
А словари все незыблемы.
Мы же теряем слова…
Осень… Меж пальцами сыплются
множество знаков, примет.
Память собрать уж не силится —
в горсточку – пролитый свет.
Лето с узорной оплёткою
сгинет – не прекословь…
Память у лета короткая.
Помнится только любовь.

День ясной природной прозы

День ясной природной прозы,
старинной, добротной весьма.
Исписан папирус берёзы
коричневой вязью письма.
А что же сюда нас манит?
Весь мир, как одно существо…
Далёкий от нас Пиросмани.
А в поле – коровы его.
И вётлы, стоящие криво,
для нас и для речек растут —
с времён сотворения мира.
И мы были вечно тут.
Когда нас попросят на выход,
из мира уйдём на отрыв,
здесь будут и вдох наш, и выдох —
шум ветра и листьев взрыв.

Гусиный бумеранг

Оседают листья как чаинки.
Байховый, а не зелёный чай…
Сломан механизм погод. Починки
не дождаться даже невзначай.
Мне сейчас совсем не до веселья.
Только лишь гляжу, как в эмират
мчится тот гусиный, тот весенний,
ставший вдруг осенним бумеранг…

Неужели в этой вечной гжели,
что зовётся чашею небес,
мне не высветится еле-еле
тот просвет – без всяческих чудес,
что меня порадует обрывком
счастья дней, где наши голоса,
и твоей осеннею улыбкой —
пёрышком, летящим мне в глаза.

Домо-вой

Ты ещё мне там повой —
в печке с вьюшкой, домовой!
Ты и так застрял в трубе
при своём большом горбе.
Ты и так мне надымил
в кухне – с пола до стропил.
Натворил ты кучу дел!
Кот просил, а ты всё съел.
Зря ты тратишь столько сил!
Лучше тапки поднеси…

Свет исходит от России

Свет исходит от России.
Но померк немного снег.
Если свечи погасили,
то не значит – Бога нет.
То не значит, то не значит,
что её проект не начат
с новым веком славных лет.

Скачут, скачут кирасиры
из истории времён —
защитить тебя, Россия.
Много бед со всех сторон.
Воздаётся всем по вере.
Путь вперёд, что был потерян,
будет снова обретён.

Каждый человек – с особой песней

У речки, что струится на простор,
у рощи, заселившей косогор,
у ветра, что летит во весь опор —
своя неповторимая мелодия.
Своя родная песня, свой мотив
всей жизни. Песенка. Речитатив.
Вся в переливах, как прилив-отлив,
простая песня или сложная рапсодия.
И человек, мудрец или простак,
идёт по жизни с песней, не устав.
У всех, у всех есть песня на устах.
И каждая на все другие не похожая.
Мы думаем и пишем о своём.
Мы разные, даже когда вдвоём.
Живём, смеёмся. Хмуримся, поём.
…Но есть плохие песни, есть хорошие.
Живём среди ландшафтов, перспектив,
лес и реку в своё пространство превратив.
Насвистываем собственный мотив —
в нём наше будущее, настоящее и прошлое.

Коммуналка

В коммуналках считали сушки.
Наливали стаканы полней.
Поливали в пригоршни из кружки.
Каждый год заводили детей.
Круг забот: чтобы сушки не крали.
Чтоб жилось веселее с утра.
Чтоб друзья и подружки узнали —
то не в счёт, что случилось вчера.

Зима в режиме ожиданья

За окном теперь у нас зима,
бело-сине-грустным триколором…
Зайцы в поле мчат от контролёров —
от волков, сводящих их с ума.
В холод время медленно летит.
То, что жду я, не даётся в руки.
Солнце открывает в тучах люки.
Но нарушен тепловой транзит.
Понимаю, май не мает – нет.
Понимаю, нас декабрь мает.
Но семью цветами принимаю
этот белый цвет. И белый снег…
Ты стоишь вот так же у окна.
Был когда-то я тобой не понят.
И, пока стою, тебя припомнив,
зимне прирастает седина.
Терпеливо жду: остынет чай.
Тороплю к теплу (напрасно!) стужу.
И ложится откровеньем в душу
светлая, как белый день, печаль.
……
Ни звонка, ни встречи, ни свиданья…
И зима – в режиме ожиданья…

Закаты пишут протоколы…

Закаты пишут протоколы
о проведённом нами дне.
И хлопотливей станут сёла —
хоть где – внутри домов и вне.
Печные трубы – канделябры,
в них вечер ставит свечи звёзд.
Наступит ночь. Коту на лапу.
Отдавит ненароком хвост.
Когда ещё совсем не поздно,
захочет ужинать народ.
И на дымах взлетит под звёзды
сгоревший на плите пирог.
Голодными заночевали,
но кое-кто, не весь народ.
И водят, лишь под трали-вали,
простушки-звёзды хоровод.
И мне, что вышел на дорогу —
на даль туманную взглянуть,
пошлёт Небесный Вождь пирогу —
земной рекой стал Млечный путь.

По строкам А.С.Пушкина