Д. Копелев - Золотая эпоха морского разбоя

• Название: Золотая эпоха морского разбоя
• Автор: Д. Копелев
• Издательство: Остожье
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-86095-084-5

Книга посвящена истории пиратства и корсарства XVI— XVIII вв. В ней систематизированы многочисленные (в том числе и ранее не использованные) источники, воспоминания современников, редкие документы.

Это не строго научное исследование — скорее, очерки по истории морского разбоя, написанные на основе документальных свидетельств и проверенных исторических фактов. Автор выделил наиболее характерные и типичные черты морского разбоя, систематизировал и классифицировал его как явление всемирной истории. Хронологическими рамками книги стала эпоха Великих географических открытий — время проникновения европейцев в Новый Свет, страны южных морей, Африку и Ост-Индию, время становления единого мирового хозяйственного рынка, время безудержного разгула морского разбоя, не ограниченного еще рамками строгих морских границ, установленных колониальными державами.

---

Героико-романтический ореол выделяет благородного ирландского капитана Питера Блада из своры грубых, невежественных, залитых кровью бесчувственных подонков, ставших столь традиционными при описании пиратских главарей. Подлинная история, произошедшая в Маракайбо, дала автору прекрасную возможность обыграть характер своего героя, предоставив ему возможность сыграть ту роль, которую исполняли реальные действующие лица. Детали ограбления Морганом лагуны Маракайбо оказались перенесенными почти на тридцать лет, в 1687 год, и дополнились новыми свежими штрихами в соответствии с замыслом автора. Впрочем, расставляя необходимые для сюжета акценты, Сабатини сохранил преемственность. Любопытно, что даже в именах испанского вице-адмирала улавливается связь с реальным событием, и противник Моргана дон Алонсо дель Кампо-и-Эспи-носа превращается на страницах романа в упрямого и недалекого испанского командующего дона Мигеля де Эспиноса-и-Вальдеса.

Дюнкерк. 1691 г. — Жан Бар

Дюнкеркский корсар был привычен к грубому деревянному настилу корабельной палубы, постоянной качке и соленым брызгам, окатывающим его с ног до головы под грубый смех матросов. И, оказавшись в роскошных салонах королевского дворца в Версале, в его залах, кишащих блестящими разноцветными костюмами, мундирами и ливреями, он вглядывался в этих разодетых людей, рассматривал их локоны, банты, манжеты, кружевные воротники и терялся в обилии нежно-розовых, голубых, бледно-палевых и бордовых шелковых кафтанов. Пылающие люстры отражались в огромных зеркалах и блестящем паркете, и свет их со всех сторон обливал огромную фигуру корсара, не давая возможности укрыться в каком-нибудь укромном уголке. Мраморные амуры лукаво поглядывали на новичка, словно потешаясь над его громоздкостью и неуклюжестью. Дамы кидали взгляды в его сторону и о чем-то щебетали, а их шикарные платья составили такой красочный букет, что невозможно было отвести глаз. Но уж нет — к такой обстановке дюнкеркский герой не привык. Однако он вызывал любопытство этой публики, придворные нахлынули на него, густая толпа окружила бравого моряка, и посыпался нескончаемый поток вопросов. Наконец Бар не выдержал. «Ну как же вы выбрались из блокированного Дюнкерка?» — осаждали его. Гигант прорычал: «Да вот так» — и пошел прямо на толпу, расталкивая всех локтями, пинками и тумаками. Наглядный урок его тактики.

Когда англо-голландская эскадра контр-адмирала Джона Бенбоу в 1691 году блокировала Дюнкерк, ни один корабль не мог выскользнуть из гавани. Бар был дерзок, смел, но осторожен и ждал своего часа. Как-то раз тяжелый южный шторм разметал английские суда и расчистил лазейку в середине блокирующего отряда. Бар и де Форбен с несколькими судами, поставленными один за другим, устремились прямо в центр эскадры, в промежуток между неприятельскими кораблями, и, давая залпы с обоих бортов, как нож сквозь масло, прошли в открытое море. Противник не успел даже понять, что произошло, и погоня не имела успеха. А корсары отличились уже через неделю. Они захватили четыре английских корабля, идущих в Россию, затем разбили голландский сельдяной флот, разграбили английское побережье у Ньюкасла и вернулись в Дюнкерк, невзирая на блокаду, с призами в 1 млн 500 тыс. ливров.

ГЛАВА 7. ЛИКИ ПЕРЕМЕНЧИВОЙ ФОРТУНЫ

Морской разбой представлял собой универсальное явление, оставившее след во всех уголках земного шара. Какими бы путями разбойный мир ни вмешивался в жизнь общества, свое место в истории он завоевал. В орбиту его влияния попадали тысячи и тысячи людей. Они были разных национальностей, исповедовали различные религии, происходили из семей различного состояния и общественного положения и отнюдь не были равны по своим способностям.

В этой главе мы встретимся с людьми, жизненный путь которых изобиловал неожиданными поворотами. Судьба превращала страшных разбойников в государственных деятелей, великий адмирал мог стать организатором крупнейшего захвата торгового флота; ничем не примечательный буканьер — выдающимся географом и путешественником, а разбойник Карибского моря — королевским губернатором. Герои этой главы — французские аристократы граф де Турвиль и шевалье де Граммон, англичане сэр Генри Морган и Уильям Лампир.

Повороты судьбы

Жизнь вице-адмирала графа де Турвиля представляет собой одну из славных страниц военно-морской истории Франции, и не одно поколение французских моряков гордится ею. Шевалье де Граммон — второе действующее лицо нашего рассказа — был видным человеком на Тортуге, долгие годы он блистал на пиратском небосводе и восхищал флибустьерскую братию рискованными и отважными разбойничьими операциями невероятной дерзости.

Уместно ли ставить рядом этих людей? Де Турвиль — осторожный и мудрый флотоводец, любимец короля Людовика XIV, всю свою жизнь с честью прослуживший во славу своей страны и своего короля и умерший в почете и уважении… и авантюрист де Граммон.

Однако отметим: великий де Турвиль, прославившийся на заре своей карьеры подвигами, совершенными в борьбе против корсаров Магриба, закончил карьеру проведением крупнейшей военной операции по захвату богатейшего торгового флота, а де Граммон, начавший свой морской путь офицером королевского флота, прошел через корсарство и флибустьерство, чтобы занять официальный пост представителя французской администрации в Вест-Индских владениях.

Граф де Турвиль

Сохранилось несколько гравюр и портретов с изображением великого флотоводца. На нас смотрит сильный и красивый человек с тонкими чертами лица, величественной осанкой, благородными и изящными манерами. Искусный тактик морского боя, методичный и строгий организатор, дисциплинированный исполнительный подчиненный — таким остался в истории флота вице-адмирал Анн Илларион де Котантен, граф де Турвиль.

Господин де Турвиль родился в Париже в 1642 году и принадлежал к древнему аристократическому роду. Его служение военно-морскому делу было предрешено с раннего детства, когда пятилетнего мальчика приняли «несовершеннолетним рыцарем» в Мальтийский орден. Суровая школа воспитания христианских воинов-моряков превратила его в храброго, дисциплинированного и эрудированного офицера. Уже в начале своей карьеры де Турвиль совершил такие подвиги, что его имя обросло на Средиземноморье легендами.

В то время шла ожесточенная война против североафриканских корсаров. Они рыскали по всему морю и грабили встречающиеся суда, невзирая на их национальную принадлежность. В 1661 году три французских военных судна встретились в Греческом Архипелаге с тремя тунисскими корсарами. Разгорелся бой, в самом начале которого пушечное ядро сразило командира одного из французских судов. Его помощник — молодой кавалер де Турвиль — вступил на капитанское место. Женственно-красивая внешность, изящный облик молодого человека, бледность, маленькие руки и вьющиеся длинные волосы, казалось, место этого скромного юноши — в чертогах дамского будуара, а не здесь, в пылу сражения, где льется кровь, гремят выстрелы, звенят абордажные сабли и в воздух летят страшные проклятия. Но не тут-то было. Юноша, словно вобрав в себя всю мощь ожесточенной схватки, с удивительным напором повел своих людей в бой. Внезапно ему доложили, что судно получило пробоину, — нет никакой возможности справиться с течью, и через несколько минут корабль пойдет ко дну, а экипажу придется сдаваться мусульманам. И де Турвиль свершает невероятное: «…Не теряя ни минуты, забрасывает абордажные дреки, затем перебегает со своим экипажем на неприятельское судно, одновременно сто пятьдесят турок устремляются для грабежа на французское судно; последнее тотчас же идет ко дну и увлекает всех за собой». Но в распоряжении у Турвиля лишь восемьдесят человек, корсаров же много больше. На каждом клочке палубы закипела схватка, и постепенно победа начала переходить на сторону мусульман. В этой ситуации Турвиль вновь нашел неожиданный выход — он дал сигнал своим матросам освободить христиан-невольников, гребцов на галере. Около пятидесяти человек выбрались на палубу и внесли решающий перевес в схватку — через полчаса корсары сдались.

В следующем году кавалер прославился новыми подвигами. Так, встретив в бою алжирского корсара с экипажем, по численности превосходившим французский, молодой командир искусным маневром одержал верх. Разбойники, уверенные в победе, с безрассудством бросились на абордаж, но, подойдя вплотную к судну, попали под убийственный залп всех кормовых пушек. Несмотря на большие потери, около ста человек все же влезли на корабль. Тогда де Турвиль приказал обрубить концы дреков и с помощью опорных шестов быстро отвел свой корабль в сторону. Всех врагов, оказавшихся на судне, изрубили или бросили в трюм. Противник, однако, опять оказался рядом — и де Турвиль повторил маневр, не вызвав у алжирцев и тени подозрения в том, что им готовится ловушка. Вновь был достигнут полный успех, и теперь уже сами французы абордируют корсарское судно и захватывают его.