Любовь Деточкина - На бегу

• Название: На бегу
• Автор: Любовь Деточкина
• Жанр: Русское современное

Маленькие, трогательные истории, наполненные светом, теплом и легкой грустью. Они разбудят память о твоем бессмертии, заставят достать крылья из старого сундука, стряхнуть с них пыль и взмыть навстречу свежему ветру, счастью и мечтам.

---

– Что здесь происходит?

– Тсс, – послышалось от собравшихся.

Продюсер сел на крайний стул.

Сценарист выливал, как теперь можно было разглядеть, тушь из банки на доску, создавая все новые и новые текущие полосы.

Одна из полос достигла края доски, и собравшаяся капля туши смачно упала на бежевый ковролин. В этот миг продюсер вышел из очередного ступора. Часто поморгал, хотел было что-то сказать, и уставился на бантик на руке. Этот глубокий темно-синий цвет напомнил ему о маме. Молодая с ярко рыжими кудрями, выбившимися из-под косынки, она стоит у старенькой гладильной доски и отпаривает ему школьный пиджак этого прекрасного темно-синего цвета. Такой был только у него во всей школе, тогда-то он и решил, что быть неповторимым надо во всем. И эта мысль вела его по жизни и привела в художественный институт, а потом в школу кинематографии. И там, через боль и разочарование, он понял, что не будет ни сценаристом, ни режиссером, и наконец, обрел свое призвание, которое привело его сюда, где какой-то псих измазал всю доску и безвозвратно угробил ковер.

Тем временем, сценарист достал из своей сумки флакон, подошел к мрачной, тучной женщине в центре зала и брызнул ей в лицо. Она отпрянула, а потом расплылась в улыбке. Взяла за руки по соседству сидящих людей и басовито запела:

«В степи широкой под Иканом

Нас окружил коканец злой,

И трое суток с басурманом

У нас кипел кровавый бой…»

Из дальнего угла зала стал подпевать визгливый мужской голос.

Солидный мужчина с бородой и залысинами на висках начал прохаживаться вдоль доски, чеканя шаг.

Сценарист поднял за руку совсем молоденькую практикантку, которая пыталась что-то конспектировать, и закружил. Она звонко засмеялась, сделала еще несколько оборотов, потом забралась с ногами на узкий подоконник, утроилась там как на насесте, раскинула в стороны руки и начала плавно размахивать ими.

Сценарист захлопал в ладоши в такт расхаживающему у доски старичку. К его хлопкам присоединились еще несколько хлопающих. Причем каждый хлопал в своем ритме, но хлопки гармонично сливались в одно целое, и все еще басившая на весь зал дама попадала в такт своей, переходящей уже в тантрический транс, песней.

Высокий худой мужчина подошел к регулятору освещения и начал его крутить.

Когда свет погас, проявились яркие звезды на фоне машущей крыльями птицы, и призрачная тень присутствия Луны, которая точно есть где-то за спиной, но поворачиваться так лень. А свет начал нарастать и скрывать искры, вылетающие из шпор королевского гвардейца, несущего караул. Свет растворял в себе невыносимые, заставляющие дрожать от страха и наслаждения воющие звуки, похожие на ветер, исходящие от старой шаманки, бьющей в бубен. Которым являлся круглый оранжеволицый господин, мерно ударяющий каблуками о пол. Несмотря на ковер, звук получался ясным, с мягкой глухотой и таким мощным, что казалось, все здание вибрирует вместе с ним.

Сценарист подошел к столу, открыл ноутбук, вывел на экран текст сценария и направился к двери. По пути он легко сдернул ленточку с руки продюсера. Вышел и громко хлопнул дверью.

Всё исчезло.

Некоторые растерянно переглянулись, потом окончательно пришли в себя, сделали серьезные лица и сразу забыли странное наваждение. Только продюсер все смотрел на застрявшую в дверном проеме темно-синюю ленту.

***

Вампиры – это заключенные, играющие в игру, которую мы зовем – жизнь. Только им ограничили возраст персонажа, чтобы каждый раз не начинать заново, а играть весь срок заключения.

Бессмертие

Мысль о смерти пугает лишь тех,

кто забыл о своем бессмертии.

– Сколько?

– Всё.

– Гарантии?

– Никаких.

Эдгар помолчал.

– Откуда это вообще взялось?

– Остатки от первого сотворения.

– Давай бумаги.

Эдгар подписал несколько листов. Потом подошел к ноутбуку, стоявшему на столе.

– Номер счета?

Рональд протянул ему карточку.

– Перевел.

– Сейчас из банка позвонят.

Эдгар кивнул и уставился в темный экран смартфона. Через несколько минут раздался звонок.

– Здравствуйте. Да, подтверждаю перевод. Все точно. Спасибо.

Рональд достал из внутреннего кармана маленькую шкатулку, вынул из нее капсулу и протянул Эдгару.

– Что с этим делать?

– Проглотить.

– А дальше?

– Не пробовал.

– Ты же понимаешь, что я тебя найду, если не сработает?

– Понимаю.

Рональд кивнул и вышел за дверь.

Эдгар стоял посреди кабинета, двумя пальцами держа капсулу. Лицо его приобрело странное выражение. Он боялся каждой клеточкой своего существа. Боялся, что капсула в дрожащей руке окажется лишь злой шуткой демона, которому он только что отдал все свои сбережения.

Потом Эдгар закрыл глаза, положил капсулу в рот, проглотил и рухнул на пол, неуклюже распластавшись по ковру.

– Сработало! – подумал Эдгар.

Потом осмотрелся. Увидел ворота рая, и понял, что сработало не так.

Полный негодования, он отправился к воротам, перебирая в уме, что сделает с этим рогатым, посмевшим одурачить и обокрасть одного из главных архангелов.

Эдгар постучал. Открылось маленькое окошечко. В нем мелькнул глаз и часть кривого носа.

– Вам не сюда. Вниз по дороге пятьсот метров.

– Открывай! Ты что не видишь, кто перед тобой?

Глаз пристально уставился на Эдгара.

– Вниз по дороге. Удачи!

– Я тебя отправлю навоз лопатой грести! Немедленно открывай!

Эдгар со всех сил забарабанил по воротам, ответа не последовало. Эдгар пнул ворота и пошел вниз.

Перед воротами ада стоял демон. Он улыбнулся и открыл одну половину ворот, делая приглашающий жест.

– Как мне найти Рональда?

– Спец-обслуживание?

– Пошути мне еще!

Демон широко улыбнулся.

– Второй круг, кабинет 206.

Эдгар шагнул к воротам. В проеме появилась гончая. С обнаженных желтых клыков капала слюна. От рыка заложило уши.

– Тихо Зер! Он наш.

Гончая отступила.

– Не ваш, – ответил Эдгар и зашел. Демон засмеялся ему в след.

Эдгар резко дернул ручку двери 206, она издала скрежещущий звук и заклинила.

– До упора вниз, – раздалось из-за двери.

Эдгар нажал, и дверь открылась.

– О! – сказал Рональд, присматриваясь к Эдгару.

– Ты понимаешь, какому унижению меня подверг?

Рональд продолжил всматриваться и обошел вокруг Эдгара.

– Интересно, – сказал Рональд задумчиво.

– Ты сейчас же вернешь мои деньги, и если хоть одна душа узнает об этом, я сотворю с тобой такое…

Дверь распахнулась, в кабинет заглянул молодой черт.

– Говорят, что в раю умер архангел. Как вам такое, мастер?

Рональд махнул рукой, черт высунулся из проема и тихо прикрыл за собой дверь.

– Вот видишь, умер. Сделка честная.

– Ты издеваешься? Я перед тобой стою.

– Тебя угнетало бессмертное существование. Я продал тебе возможность умереть. Заметь, выполнил свои условия договора.

– Но я же не умер!

– Умер. И оказался здесь. Я не виноват, что Творец не создал никакой иной смерти, кроме этой.

– Но в моем-то случае ничего не изменилось, я уже был в раю.

– В твоем случае как раз изменилось, – лукаво улыбнулся Рональд.

– Что?

– А ты не заметил?

Эдгар посмотрел и увидел змеящиеся фиолетово-черные потоки энергии вокруг себя.

– Приятно отдохнуть, – сказал Рональд и нажал кнопку на столе.

В дверь вошли два демона.

– Ты не посмеешь!

Рональд отвернулся к висевшей над столом картине. Демоны схватили Эдгара и потащили прочь.

– Вы не имеете права, я пресветлый архангел!

Дверь закрылась. Еще некоторое время из коридора были слышны перечисления регалий Эдгара.

Рональд открыл верхний ящик стола, достал пузырек, высыпал на руку капсулы, пересчитал их и убрал обратно. Нажал на телефоне единицу. После долгой череды гудков, комнату заполнил голос.

– СЛУШАЮ.

– Осталось семь капсул.

– КОГДА ЗАКОНЧАТСЯ, ЗАЙДЕШЬ.

– Можно вопрос?

– ДА.

– А почему нельзя даровать им настоящую смерть, конец существования?

В комнате повисла вязкая тишина. Рональду показалось, что она длится вечно. Он медленно потянулся к кнопке «отбой».

– ЕСЛИ БЫ Я ЗНАЛ, КАК…

Рональд застыл, слушая биение коротких гудков.

Бронза

Ты сидишь, ноги по щиколотку в воде. Она такая теплая, что почти не ощущается. Вдалеке плавно скользит пароход. Блики солнца отпружинивают от волн. Слышен чей-то звонкий смех. Брызги от разыгравшихся ребятишек попали на твое лицо, и почти сразу же высохли от жаркого солнца. Ты смотришь на кромку горизонта, такую тонкую, практически незаметную в это время дня.

Скоро солнце опустится ниже, и линия, разделяющая землю и небеса, станет явной и отчетливой, но лишь до прихода ночи, которая поглотит собой это разделение. Ночью все равны. И ангелы, вышедшие покурить на крышу после долгой, утомительной смены хранителей чьей-то жизни. И черти, сбежавшие в парк и радостно уминающие несколько порций мороженого наперегонки. Ночь учит нас принимать все серым, с мягкими, нечеткими очертаниями, не дает разглядеть, где заканчивается собственная рука, протянутая в безграничную темноту. Дает привыкнуть к чувству, что все – одно целое и то, что ты ощущаешь себя отдельным организмом, лишь мимолетная иллюзия разума.