Алексей Осипов - Сага о поющих камнях

• Название: Сага о поющих камнях
• Автор: Алексей Осипов
• Жанр: Историческая проза

795 год от Рождества Христова. «Буйным» был тот год. Карл Великий уже близок к мечте восстановления Западной Римской империи. Племена викингов, в поисках новых источников наживы, добрались-таки и до Ирландии. А в Новгороде на Славенском конце звонко стучали топоры, сооружая первую мостовую. И только Изборск как стоял недвижно и несокрушимо с веков незапамятных, так и еще простоит многие лета. Но самые важные события разворачивались на месте будущего Пскова…

---

Сага о поющих камнях Алексей Осипов

© Алексей Осипов, 2017

ISBN 978-5-4485-3197-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Восходило солнышко, восседая на пурпурном, золототканом престоле.

Уже выглядывало из-за высоких сосен, искрясь разноцветно в капельках росинок в зеленой траве. Отражалось в темных зеркальных водах, играя лучами в мелкой ряби. Утро раздирало туман в белые клочья, прогоняя в болота.

Еще сладко посапывали люди, досматривая сны в селении из семи дворов, что приютились на высоком берегу Плескавы, где впадает она во множестве раз более широкую и полноводную реку Великую1.

Вдруг невдалеке на самую толстую ветку березы села птица. Сама Матерь Лада – птица Сва2. Засияла седьмой красой, завещанной от Богов. Забила прекрасными крылами, озаряя все округ ярким огненным светом, переливаясь золотыми, серебряными, красными, желтыми цветами. Оглядела зорко местность, и, взмахнув сильными крылами, улетела.

**********************************************************

Любим осторожно подкрался к сундуку, где на постели потягивался, позевывая ото сна, его сын. Сдерживая смех, пощекотал детскую розовую пятку. Младшенький взвизгнул, а Любим загоготал на всю избу. Принялся тискать отпрыска, целовать, покалывая усами. Чрезвычайно жесткими и нещадно колючими, наверное, от того, что бороду обстригал на франкский манер.

– Ну-ка! Садитесь к столу, проказники, – позвала хозяйка дома, поставив на стол широкий ставец3 c горячими пирогами, да кринку c парным молоком, и две канопки4.

– Не хочу, потом, – и отрок, прихватив кожаный пояс, на ходу напяливая сорочицу5, выскочил на улицу.

– Куда чуть свет поскакал-то?! Вот – пиздрик6!

Любим, неспеша пододвинув большой резной стул, сел на хозяйское место. Откусил пирог. Пожевал—пожевал в задумчивости. Расплылся в улыбке, заглядевшись на жену, точно в первый раз увидел. Встал из-за стола. Подойдя, присел перед ней на колени, и бережно прижался щекой к ее животу, погладил длинную русую косу, нежно приобнял, – Любава моя! Ненаглядная!

– Рано еще! – смутилась Любава, – к зиме только зашевелится.

Любим c хитровато-таинственным видом протянул любимой жене сжатую длань. Разжал пальцы, показывая новые стеклянные c позолотой бусы…

– Могута! Могута! – стучал игрушечным деревянным мечом по крыльцу соседней избы Любимов сын, – пошли силки проверять!

– Спит еще твой Могута! Храпит-посвистывает, точно медведь в сечень-бокогрей7! – вышел на шум кузнец Радей. Потянулся, захрустел косточками.

– Мы же договаривались. Эх, – мальчишка махнул рукой и побежал через ржаное поле в лес.

Несколько петель из конского волоса на заячьих тропках были нетронутыми, а ступа8 разломана и разбросана по полянке. Наверное, волк или лисица раньше пробежали, обнаружив в капкане, судя по перьям, откормленного на лесных ягодах тетерева.

Маленький охотник, было, расстроился, но тут углядел черничник c переспелыми крупными гроздьями ягод. А невдалеке затаились рыжие лисички, подберезовики. Под опавшей листвой и хвоей подрастали белые грибы. Жаль, что c собой нет мешка или плетеной корзины, а то и рубаха б пошла в дело, но комарики, не успев спрятаться в сосновом бору от дневного света, еще норовили укусить, пища над ухом.

– Здравствуй, Градибор! – кто-то заговорил сзади. Мальчик обернулся.

Совсем рядом на замшелой коряге сидел незнакомый мужчина. В зеленом длинном до пят иноземном странном одеянии, c вышитой золотыми нитями каймой, и косым крестом на груди.

Как будто не похож на лешего. Радей рассказывал, что если хранитель леса сидит на пне, обязательно кладет левую ногу на правую. И пуговицы у него тоже всегда c левой стороны. И глаза, вроде, как у кошки – лучистые, оранжевые.

А у этого глаза голубые. Бородища длинная, седая. И пуговиц вообще нету…

– Здравствуйте, – поздоровался Градибор, раздумывая: «и имя-то откуда-то мое знает». Немного было не по себе и тревожно, но виду не подал.

– Черникой балуешься?!

– Сухие деревья на дрова выискиваю, – важным тоном, подражая взрослым, ответил Градибор.

– Молодец! Хорошим помощником растешь, – вздохнул и o чем-то задумался незнакомец.

– А вас как величать, и откуда вы? – осмелев, спросил Градибор.

– Из Вифсаида. Андреем – в народе величают, – Первозванным9.

– А меня завсегда мамка c отцом не дозовутся, – добродушно хмыкнул Градибор.

– Ну, беги, Градибор, беги домой. Попрощайся c отцом, – подойдя к мальчику, Андрей погладил его по голове, осенил крестным знаменем, – поспешай. Много дел великих ждет тебя. Ох, как много… и велик род твой будет, и прославятся потомки твои в веках…

Градибор, вспомнив, что, действительно, давненько и далековато забрел в лес, побежал обратно в селение. Оглянулся у тропинки, а мужчина исчез бесследно… и припустил от жути пуще прежнего.

Отец вовсе никуда и не собирался уезжать. C кузнецом осматривал новые выкованные серпы. Попутно управлял чадью10, указывая, что и где сегодня надо было сделать.

Мамка таскала воду в корчагу11 кипятить белье со щелоком.

Все были в делах, заботах. Даже Могута, изрядно проливая на себя, пил молоко прямо из подойника, пока Радмила, жена кузнеца, не стеганула сына прутиком.

А на дороге, что c западной стороны Изборской крепости, густо запылило, донесся конский топот и через мгновение показался княжий дружинник.

Бездоспешный, только c топориком за поясом, ловко соскочив c коня, сразу же направился к Любиму.

– Ну, что?! Какие новости привезши, «гридьба»12?! – хитро прищурился Любим.

– Да где уж там, нам до вас, – бояринов, мужей нарочитых13! – шуткой на шутку ответил гонец.

– Ну, здравствуй, Василий! Дай-ка я тебя обниму! «Симаргл»14 – ты мой! Экую бородищу-то отрастил! Сколько ж лет мы c тобой, не видавшись-то?! Когда вернулся?!

– Здравствуй, Любим! По снегу еще. На корабах15 из Новгорода.

– Ну, что нового на свете белом?

– Некогда, Любим. Не до праздных речей. По дороге расскажу. Князь Ярополк за тобой и твоими людьми послал.

– Князь, говоришь?! Наместник из Новгорода, да и только16. Не в деда своего корнями пошел17, – подумал, а добавил презрительно, – на такого и пес бродячий не гавкнет…

– Тогда, скорее Полоцкий! – усмехнулся Василий, – а хочешь, тебя на вече изберем, да посадим на Ярополково место?!

– Можно! – согласился, подбоченившись Любим, – только жить буду здесь! Свой «Словенск»18 поставлю!

– Все строишь свою крепость?!

– Строю, Василий, строю! Да народу мало. Хорошо бы каменную. А?! Ну, говори, что случилось?

– Конунг19 свеев20 Ингвар высадился западнее. Уже и Речицу21 разграбил. Полочане c дреговичами22, да и эсты c ливами23 войско собирают и у нас просят помощи.

– Странный он какой-то поход зигзагами затеял. Видимо, и, правда, угроза – великая. Что ж, поеду. Дело доброе – общее. До Изборска рукой подать, а то, гляди, и до нас доберется.

Любим c Радеем стали быстро собираться. Любава подала чистую власяницу24. Градибор приволок новый, плетеный из прутьев и обтянутый кожей, круглый щит и тяжелый меч в ножнах.

– Спасибо, сынок. Возьму-ка секиру25, сподручней будет. А это тебе, – на память, – протянул он сыну длинный нож, – мамку защищай, помощником ей будь. За себя оставляю…

Здоровенный же Радей надел портупею c мечом, да взял щит, вдобавок и топор прихватил, – c легкостью поигрывая им, а заодно и копье. Вытащил колчан со стрелами, но передумал. Спрятал обратно в кузнице.

– Я тоже хочу c вами! – заупрямился Градибор.

– Вот крепость каменную поставишь, тогда возьму! – смудрил Любим.

– А какой высотой?!

– В косую сажень26, не ниже.

– Ничего себе! Хитрый ты! Ладно, поставлю, – уныло согласился Градибор.

Любим крепко обнял жену, потом сына. Расцеловал их на прощанье. Сел на коня и пустил галопом догонять товарищей.

Никто не рыдал, не выл. Дело привычное – провожать на войну, встречать c войны. И не всегда живых, не покалеченных…

Любава во главе женщин селения молилась Богородице Ладе27 о благополучии нежно любимых мужей, поставив перед образом Ее блины c ягодной начинкой, медовые оладьи: «Лада-Матушка! Матерь Сва Пречистая! Не оставь нас без любви и счастья! Благодать свою ниспошли на нас…»

Градибор весь день усердно таскал камни c берега реки, аккуратно выкладывая их у дороги. К вечеру умаялся, взопрел весь. Помылся, поел и упал спать мертвым сном. А рано утром, еще до наступления Насти28, ушел на берег Великой, – там смотреть камни.

Великая безмолвно несла свои темные смоляные воды. Речная рябь плотно укрылась туманом. Свежий влажный воздух пробирал до косточек.

Где-то вдалеке заиграл рог, и снова стало тихо.

Подул ветер, стремительно разгоняя мгу. И неожиданно прямо перед Градибором выстроились варанежские29 корабы. Покуда было видно, – вся река была заставлена судами. На передней из них, замысловато украшенной головой оскалившегося змея, стоял у борта, пристально разглядывая незнакомый берег, видимо, самый главный – c рыжей густой бородой и золотым кольцом в левом ухе. Что-то прокричал ему на непонятном языке. Вооруженные люди засмеялись. Предводитель спрыгнул, оказавшись по пояс в воде.