Вильям Козлов - Юрка Гусь

• Название: Юрка Гусь
• Автор: Вильям Козлов
• Жанр: Детская проза

---

Домой они пришли, когда солнце, красное, воспаленное, накололось на зубчатую кромку леса. На путях стоял санитарный поезд и дожидался встречного. Мимо вагонов уже шныряли с корзинками мальчишки и девчонки. Продавали землянику. Из окон пассажирских вагонов выглядывали раненые с забинтованными головами, руками. Они подзывали ребят и покупали ягоды. Те, кто мог передвигаться, прогуливались по перрону.

— Эх, черт, — с досадой сказал Колька, — у нас ни бумаги, ни стаканов нет. Как же будем продавать?

— Кружками, — сказал Юрка.

Мимо них пробежал Жорка Ширин. К груди он прижимал алюминиевое блюдо. В блюде один к другому стояли маленькие кулечки с ягодами. Жорке не надо возиться со стаканами. Он заранее все приготовил.

— Видал, как надо работать? — кивнул вслед Жорке Колька. — Этот умеет…

Они медленно пошли вдоль вагонов. Юрка не смотрел на окна. Он смотрел под ноги. Не привык он торговать ягодами. Колька сначала хорохорился, а тут тоже примолк.

— Свежая земляника! — донесся до них Жоркин голос. — Пять рублей стакан… Берите, дяденька, только что из лесу.

— Врет Рыжий, — сказал Колька. — Он сегодня и в лесу-то не был…

— Земляника? — услышали они негромкий голос.

— Свежая… — сказал Гусь. — Только что из лесу.

— Почем?

Юрка поднял голову и увидел раненого. Он лежал на верхней полке. Лица у него не было видно. Все в бинтах. На свет глядел темный, грустный глаз да узенькая щель вместо рта. Одна рука была в лубке.

— Страшный? — проговорил раненый. Глаз с любопытством уставился на ребят.

— А… чем это вас? — спросил Юрка.

— Почем, спрашиваю, ягоды? — Глаз сердито заморгал.

Юрка посмотрел на Кольку: почем?

— Пять… четыре рубля, — запинаясь, сказал Звездочкин.

Здоровая рука раненого полезла куда-то вверх, зашелестела бумажками.

— Врет он, — сказал Гусь. — Два рубля кружка.

Глаз посмотрел на Кольку, потом на Юрку.

— Почему так дешево?

— Берите… — Юрка насыпал полную кружку, протянул раненому. Тот просунул в окно руку, взял. Высыпал ягоды в тарелку.

— Еще надо? — спросил Гусь.

Раненый покачал головой. Медленно спустил кружку. В кружке лежало десять рублей.

— А сдачи? — заволновался Юрка. — У меня сдачи нет. — Он посмотрел на Кольку. Тот покачал головой.

Глаз дружелюбно смотрел на Юрку.

— Не надо сдачи, — сказал раненый. Он пальцами раздвинул щель, положил в рот ягоду. — Земляника… летняя.

Темный глаз вроде бы повеселел. Когда ребят подозвали к другому окну, раненый подмигнул Юрке и приветливо кивнул головой.

— Это что за станция? — спросил кудрявый плечистый парень в белой рубашке с повязкой на голове. Он тоже лежал на верхней полке и задумчиво смотрел поверх голов ребят.

— Лесное… — сказал Юрка и чуть было не выронил корзинку из рук. Это был лейтенант. Тот самый лейтенант, который год назад, осенью ночевал с бойцами у бабки…

— Здравствуйте, — растерянно произнес Юрка. — Вы… вы раненый?

Это был глупый вопрос. Юрка сам почувствовал. Ему хотелось обнять лейтенанта за шею, сказать ему кучу хороших слов, но он не умел.

— Гусь… Черт возьми, Гусь! — лейтенант улыбнулся. — То-то я гляжу — знакомая станция… Ну как твоя бабка поживает?

— Хорошо, — сказал Юрка. — А вы… домой?

В серых глазах раненого мелькнуло что-то тоскливое. Он сдвинул светлые брови, но, пересилив себя, снова улыбнулся.

— Вырос… чертенок. Скоро совсем большим будешь.

— Я за бабушкой сбегаю, — спохватился Юрка. — Вот обрадуется!

— Не надо, — остановил лейтенант.

— Она дома, в огороде копается.

К ребятам подошел другой раненый. Один рукав его гимнастерки был подвернут выше локтя, шея в белом воротнике из ваты и бинта.

— Никак, капитан, знакомых повстречал? — спросил он.

— Вот встретились, — сказал Юркин знакомый.

«Капитана присвоили, — подумал Гусь. — Видно, храбрый».

— Опрокинь-ка мне, паренек, пару стаканов, — однорукий снял с головы пилотку, подставил.

Юрка через край насыпал ему ягод. Встряхнул корзинку и протянул капитану.

— Это вам на дорогу.

Капитан пододвинулся ближе к окну, взял корзинку.

— Денег не надо, — быстро сказал Гусь, заметив, что раненый сунул руку под подушку.

— Спасибо… Юра. Кажется, так тебя зовут?

Юрка кивнул. Однорукий повернулся к нему боком и сказал:

— Деньги в кармане… Возьми, сколько полагается.

— Ничего с вас не полагается, — сказал Гусь. — Ешьте на здоровье… Я еще наберу.

Однорукий внимательно посмотрел на него, улыбнулся:

— И всем ты, паренек, даешь бесплатно?

— Всем, — взглянув на капитана, сказал Юрка.

К ним подошли еще несколько раненых.

— Вам ягод? — спросил Гусь.

— У тебя же нет, — сказал один из них. — С корзинкой загнал.

— Есть, — сказал Юрка и посмотрел на Кольку.

— Берите, — протянул тот раненым свою корзинку.

Послышался шум поезда. Воинский эшелон с бронетранспортерами, не сбавляя скорости, прогремел мимо станции. На перрон вышел дежурный. Под вагонами санитарного зашипели автотормоза. Раздался басистый гудок.

Раненые быстро разделили ягоды. Старший лейтенант достал из кармана пятидесятирублевку, протянул Звездочкину.

— Держи, парень.

Колька взял деньги, зажал в кулаке. Юрка, взглянув на него исподлобья, ближе подошел к окну.

— Поправитесь — и снова на фронт? — спросил он.

Опять в глазах капитана появилось тоскливое выражение. Он поправил на голове повязку, нахмурился.

— Отвоевался я, Гусь… — негромко сказал он.

— Голова? — чуть слышно спросил Юрка.

— Ноги, — сказал капитан и отшвырнул от себя одеяло.

Юрка прикусил губу: под одеялом ничего не было. На застланной чистой простыней полке в длинной рубахе лежала половина человека. Другой половины не было.

— Твоя бабушка говорила, что богу будет молиться за нас, — угрюмо сказал капитан. — Как видишь, Гусь, и бог не помог. Скажи ей, пусть зря не молится.

Юрка широко раскрытыми глазами смотрел на капитана и молчал. Да и говорить-то было нечего. Что сделали с человеком! Когда этот красавец лейтенант вошел к ним, Юрке, помнится, сразу изба показалась тесной. А сейчас его можно на стол положить, и еще место пустое останется.

— Пулеметной очередью, — сказал капитан. — В упор. В атаку ходили. А тех ребят, что со мной были, — всех положил. Всех до одного… — Он посмотрел на Юрку и, с трудом дотянувшись рукой до одеяла, натянул на себя. — Гонят их наши… Кончится война. Хорошее время наступит, Гусь. Будь она трижды проклята, эта война!

У капитана задергалась щека. Он замолчал, глядя вверх на зеленую полку.

Непрошеная слеза выкатилась из Юркиных глаз. Нет, это была не жалость! Лютая злость к тем, кто сделал капитана таким.

Вагон дернулся, прошел немного и снова остановился. Видно, паровоз с первого раза не взял.

— Прощай, Юра, — все так же глядя вверх, сказал капитан. — Больше не увидимся… Какой теперь из меня ходок? Вроде чурбака… Где поставят, там и буду стоять…

— У меня собака была, — сказал Юрка. — Дик… Я отдал ее на фронт.

Вагон снова дернулся и на этот раз с тихим шумом покатился.

— Прощай, Гусь, — повторил капитан. Он натянул одеяло на голову, отвернулся к стене. Юрка растерянно стоял на месте и смотрел на вагон. И тут он увидел Жорку Ширина. Жорка шел навстречу и кричал:

— Покупайте землянику… Остатня-я. По четыре за кулек отдам!

Юрка подскочил к нему, вырвал блюдо и, догнав вагон, в тамбуре которого стояли раненые, протянул им:

— Ягоды… Земляника. Ешьте на здоровье!

Санитарный поезд ушел. Юрка стоял на перроне и смотрел вслед. Последний вагон, вздрагивая и покачиваясь, уменьшался. Вот он стал со спичечный коробок и, наконец, совсем исчез, растворился в сумраке, надвигающемся со стороны леса.

— У него собаки теперь нет, — услышал Юрка вкрадчивый Жоркин голос. — Собака в гарнизоне.

К нему, во главе с Жоркой, приближались сельские ребята. Успел, гад рыжий, собрать компанию… Опять десять на одного. Юрку охватил гнев. Нет, на этот раз им не удастся его отколотить. Он оглянулся вокруг, ища что-либо подходящее. Внизу, рядом с рельсом, лежал гладкий голыш. Гусь спрыгнул с перрона на путь, схватил камень.

— Кто первый сунется — череп напополам, — предупредил он, взбираясь на перрон.

Ребята остановились.

— Говори, Гусь, — сказал Жорка, — отобрал у меня мамкино блюдо с ягодами?

— Ну?

— Слышите? — повернулся Жорка к ребятам. — Не отпирается.

— Ты чего тут командуешь? — спросил Петька Петух, высокий черноволосый мальчишка с якорем, выколотым на руке.

— Жулик ваш Жорка, — сказал Юрка. — Продает раненым малюсенькие кулечки по пятерке. А в кульке и полстакана не будет.

— Будет стакан! — взвизгнул Рыжий. — Брешет он!

— По пятерке за кулек? — поглядел на Жорку Петька.

— Говорю, брешет… По четыре.