Татьяна Карасова - Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

• Название: Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014
• Автор: Татьяна Карасова
• Жанр: Политика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00-099-220-3

Монография посвящена непростой истории становления американо-израильского сотрудничества с момента возникновения Государства Израиль в 1948 г. до 2014 г.

Автор рассматривает, как в годы холодной войны израильские лидеры боролись за признание Израиля партнером США, активизируя свою роль проводника американских интересов на Ближнем Востоке. В книге показано, как в конце 1990-х годов развитие израильско-американских отношений приобрело характер стратегического партнерства и Израиль стал наиболее привилегированным внеблоковым союзником США. Этот статус сохраняется за ним по сей день, так как стратегические отношения США с Израилем носят геополитический и идеологический характер.

Автор дает оценку событиям периода с конца 1990-х годов до 2014 года – этапа дальнейшего развития двусторонних отношений после окончания холодной войны.

Книга рекомендована специалистам в области международных отношений, студентам и аспирантам, занимающимся проблемами Ближнего Востока, а также широкому кругу читателей.

---

Если первые два года своего президентства Кеннеди был полон оптимизма относительно новых возможностей урегулирования конфликта, а также надеялся «перенаправить» внешнюю политику арабских стран во главе с Египтом в прозападное русло, то последние два года (Кеннеди был убит 22 ноября 1963 г.) его отношение к ближневосточным проблемам характеризовалось возрастающим разочарованием. Уже в конце 1962 г. президенту стало ясно, что Насер не готов был сменить свой политический курс. Даже такие оптимисты – сторонники сближения Вашингтона с Каиром, как Роберт Комер, потеряли надежду перетащить Насера на свою сторону. Линия на миротворчество в отношении Египта стала предметом острой критики администрации со стороны Конгресса.

Сторонники Израиля на Капитолийском холме, такие представители произральского лобби, как, например, сенаторы Юберт Хамфри и Джейкоб Явец, открыто выступали против «пронасеристской политики администрации Кеннеди»[153]. Одновременно главы «Конференции президентов еврейских организаций Америки» и организации «Бней брит» на встрече с заместителем государственного секретаря Авереллом Гарриманом выразили свое опасение, что «американская политика по отношению к Египту ведет к катастрофе и действия Насера угрожают безопасности Израиля»[154].

В первой половине 1960-х гг. возросла значимость палестинской проблемы. Это вызвала повторение попыток Израиля добиться официальных американских гарантий безопасности еврейского государства. Пошел новый поток тревожных писем от Бен-Гуриона в адрес Кеннеди. Израильский премьер-министр настаивал, что в данной обстановке США только совместная американо-советская декларация, гарантирующая территориальную целостность и безопасность всех стран Ближневосточного региона в существующих границах, может считаться по-настоящему эффективной. Он опасался, что даже «Хоки» не смогут обеспечить полной безопасности Израиля и не защитят его в случае нападения со стороны соседних арабских государств. Кеннеди отвечал обычно, что израильские страхи беспочвенны, и отвергал идею совместной советско-американской декларации, к большому огорчению Бен-Гуриона. Тогда глава израильского правительства выдвинул новые предложения – создать оборонительный пакт между Израилем и США и увеличить объем военных поставок Израилю до уровня поставок арабским странам. В ответ на это Соединенные Штаты вновь отказались давать Израилю какие-либо более конкретные гарантии безопасности, кроме тех, которые уже были сделаны[155].

Между тем региональная обстановка, растущая обеспокоенность израильтян и усилия представителей произральского лобби убедили Кеннеди в необходимости дополнительных шагов навстречу интересам Израиля. В своем письме Эшколу от 2 октября 1963 г. президент принял на себя обязательство предпринимать дальнейшие шаги по обеспечению безопасности и независимости Израиля, чтобы исключить возможность любого намерения Насера «играть более опасную игру» в отношении еврейского государства. Это обязательство было подкреплено быстро растущими объемами экономической помощи Израилю. В 1961 г. администрация Кеннеди в качестве жеста доброй воли объявила о предоставлении ему Экспортно-импортным банком займа в 15 млн долл. В 1962 г. общий объем американской экономической помощи составлял около 78 млн долл. Уже в следующем, 1963 г., объем помощи достиг 80 млн долл. С тех пор Израиль стал получателем наивысшей на душу населения (per capita) помощи от США в мире[156].

Ноябрь 1963 г. ознаменовался активизацией диалога, в ходе которого американские и израильские военных специалисты обменялись информацией и оценками относительно широкого комплекса местных и региональных оборонных вопросов. Результатом такого взаимодействия стало принципиальное согласие Пентагона усовершенствовать и усилить бронетанковую систему Армии обороны Израиля. А через год была осуществлена сделка по продаже 210 танков Фатон М-48А[157].

Администрация Кеннеди и израильская ядерная программа

Основной причиной недовольства администрации Кеннеди Израилем было создание ядерного реактора в Димоне. Вследствие острого ракетного кризиса на Кубе в 1963 г. Кеннеди особенно чувствительно относился к опасности распространения ядерного оружия. Президент в последний год жизни поставил вопрос разоружения и нераспространения ядерного оружия в центр американской внешней политики. Кеннеди сформулировал это как некое «внутреннее глубокое обязательство… сделать все возможное для торможения израильской ядерной программы»[158]. При этом он продолжал последовательно гарантировать «обеспечение безопасности и независимости Израиля». В своем письме Эшколу, он предлагал совместно взвесить «наиболее подходящие пути и методы, чтобы справиться с усиленной арабской военной угрозой»[159].

Ядерная программа Израиля раздражала Кеннеди, но эта проблема была каким-то образом выделена и изолирована от общего комплекса взаимоотношений между Вашингтоном и Иерусалимом. Разногласия по этому вопросу не смогли затормозить прогресс развития американо-израильского сотрудничества. Вопрос о том, мог бы этот спор, в конечном счете, сломать всю систему развивавшихся взаимоотношений, если бы не гибель президента, остается открытым до сегодняшнего дня.

Предыстория «ядерного кризиса» в американо-израильских отношениях началась еще в 1960 г., в последний год правления администрации Эйзенхауэра, хотя его администрация с 1955 г. участвовала в израильских научных разработках в рамках президентской программы «Мирный атом». Еще в 1952 г. по инициативе Бен-Гуриона и Переса была создана комиссия по ядерной энергии, контролируемая Министерством обороны. Инициатором ядерной программы был Бен-Гурион, который, по свидетельству ближайших его соратников, всегда опасался, что арабы, благодаря своему численному, территориальному и финансовому превосходству, смогут уничтожить Израиль. Его кошмаром была опасность атаки арабских противников сразу по всем фронтам. В конце 1950-х гг. он признался своему помощнику, что «ночью не может сомкнуть глаз из-за страха перед совместной атакой всех арабских армий»[160]. Единственным способом предотвращения этой угрозы, по мнению Бен-Гуриона, было развитие собственных ядерных возможностей как мощного средства сдерживания любых попыток арабских противников уничтожить Израиль; премьер считал этот путь единственной гарантией выживания государства. Получение ядерного оружия стало его навязчивой идеей. Он лично инициировал начало разработок ядерного оружия, не вынося этот вопрос на обсуждение ни в кабинет министров, ни в парламентскую Комиссию по международным делам и обороне. Бен-Гурион поставил в известность только небольшую группу руководителей своей партии МАПАЙ – А. Эбана, М. Даяна, Ш. Переса, которые в результате парламентских выборов 1959 г стали депутатами Кнессета.

В октябре 1957 г. между Израилем и Францией было подписано тайное соглашение о строительстве ядерных реакторов на территории Израиля и о создании завода по выделению плутония, что свидетельствовало о намерении использовать реактор в военных целях.

Строительство ядерного реактора началось в глубине пустыни Негев, недалеко от города Димона. Согласно подписанному Пересом соглашению, в строительстве участвовало 1500 израильских и французских рабочих, тяжелая вода доставлялась самолетами французской компании из Норвегии. В 1955 г. в ходе объявленной Эйзенхауэром программы «Атом миру» Израиль получил небольшой атомный реактор мощностью 5 МВт, который был смонтирован неподалеку от Тель-Авива, в поселении Нахаль Сорек. Этот реактор имел, главным образом, ценность лишь для подготовки специалистов и использовался в качестве учебного пособия для развертывания масштабных исследований в дальнейшем. Начались эти исследования еще в 1949 г., когда Бен-Гурион вызвал из Парижа одного из виднейших французских физиков Мориса (Моше) Сурдина, который во время войны работал в атомных программах США и Англии, а затем в Комиссии по ядерной энергии, руководившей созданием французской атомной бомбы. Сурдин привез в Израиль достаточно полную информацию о ядерном оружии и технологии его создания. Вскоре была создана Комиссия во главе с выдающимся ученым-физиком Эрнстом Давидом Бергманом, переселившимся в Палестину после прихода к власти Гитлера. Когда была провозглашена независимость Израиля, он основал и возглавил научно-исследовательскую службу ЦАХАЛ. Став главой атомной Комиссии, Бергман принял решительные меры для развертывания не только научной, но и конструкторской работы.

Некоторое время данный процесс не привлекал внимания Соединенных Штатов. Но в феврале 1960 г. стало ясно, что ядерная программа Израиля со всей очевидности выходит за рамки «программы мирного атома». Вашингтон в первый раз потребовал разъяснений от Израиля о характере широкомасштабного комплекса зданий, который был обнаружен американской разведкой на юго-восток от Беер-Шевы. Израиль, который еще не оценил правильно способности самолетов U2 поставлять точные фотоснимки с большой высоты (70 тыс. футов), пытался утверждать, что здания предназначены для большого текстильного предприятия. Только в декабре 1960 г., за месяц до завершения президентства Эйзенхауэра, подозрения окончательно подтвердились: американцы получили достоверную информацию о создании ядерного реактора при французской помощи рядом с развивающимся городом Димоной[161]. Эйзенхауэр начал настаивать на инспекции. Бен-Гурион сразу же согласился принять комиссию экспертов, утверждая, что ядерные разработки носят исключительно мирный характер, Эйзенхауэр предпочел не опровергать эти утверждения, передав проблемы израильской ядерной программы следующему американскому президенту Джону Кеннеди.