Оксана Ткаченко - Кисть тоски

• Название: Кисть тоски
• Автор: Оксана Ткаченко
• Жанр: Русское современное

Журналистка Каролина Чаркина случайно покупает на блошином рынке шкатулку с надписью «Budapest», предчувствуя тайну, в которую вплетается и её жизнь. А в Венгрии Кристиан Бетлен стремится выполнить последнюю просьбу своего деда – найти шкатулку, которую тот подарил по молодости русской возлюбленной. Зима и тысячи километров разделяют женщину и мужчину. Но всё решают пан Время и пани Судьба. Они знают, как утешить после прикосновения кисти тоски.

---

– Слушай, Ник. Отвали. Я тебе сотни раз говорила, что я ненавижу фотографироваться, – со злостью сказала Каролина. Неправда. Она обожала позировать. Позировать в прошлом. В том прошлом Валера снимал на Canon её, сидящую на скамье в маленьком парке, в университете, где она изображала «портретный кадр». Они оба учились правильно сохранять для истории людей и пейзажи, как им объяснял преподаватель фотожурналистики. «Стоп. Не вспоминай. Всё ушло. Спросить о статье. Мне нужно уточнить задание. Больше меня ничто не интересует. Пошёл прочь с моей дороги. Ну, не трогайте меня, не приближайтесь ко мне», – подумала Чаркина. Она раздражённо взглянула на редакционного фотографа: «Что тебе нужно от меня? Знаю, что фотогенична. И Валера говорил мне об этом, и все твердят про мою наружность. А мне это безразлично!». Каролина шагала по коридору, выкрашенному в голубой цвет, прикрывая лицо блокнотом. Ей чудесно повезло с внешностью. Только её мало волновал данный факт. Больше всего она любила писать, а уж потом фотографировать. И то если потребуется. Сможет щёлкнуть кого надо.

Никита Жилин ещё разочек попытался поймать в объектив Чаркину, но она увернулась от него и зашла в кабинет редактора. Ник тяжело вздохнул. Вздыхать было от чего. От неразделённой любви. Жуткий до фантастичности гуляка потерял голову. Редколлегия подтрунивала над ним. Почему-то всем стало ясно о порыве души Жилина после прихода Каролины Чаркиной в редакцию «Моего времени». Никита изменился. Во-первых, прекратились его ежедневные опоздания на работу. Во-вторых, его собранность поражала на каждом задании. «Неужели это тот самый Ник, что медленно-медленно складывает свою фотографическую аппаратуру, зная, что концерт, конференция, интервью уже закончились?» – хихикали репортёры из отдела культуры. А Никита и сам себя не узнавал. Да, теперь он прилетает на работу раньше всех, чтобы поскорее увидеть Каролину. И спешит на задание, чтобы быстрее вернуться и быть с ней рядом. Одни разочарования. Чаркина игнорировала его.

Никита выключил фотоаппарат и увидел, что дверь рекламного отдела приоткрыта. «Опять Витка подслушивает». Гнев набирал силу.

– Что отказалась позировать? И ты не догадываешься, с чем это связано? – спросила Вика Колесникова, старший рекламист газеты «Моё время». Она стояла в проёме двери. Глаза выдавали её. Слышала всё, знает обо всём, готова помочь всем.

– А ты, я смотрю, вовсю обнаглела! – ответил дерзко Жилин.

– Не нервничай. Ты же прекрасно понимаешь, что нервные клетки не восстанавливаются. Спокойно, дорогой мой, дышим через нос, – наставляла своего ровесника Вика. Она подошла к нему ближе. – Не расстраивайся. Постарайся расслабиться.

– Заткнись. Ты не психолог, а рекламист. Вот и занимайся окнами, дверями, диванами и прочей ерундой. Запудривай мозги клиентам при помощи картинок и ярких надписей. А меня оставь в покое.

– Хватит. Не лезь к моей работе. Да, в рекламе используются приёмы манипулирования. И поверь мне, специалисту, это никому не вредит. Ну, разве что иногда бьёт по кошельку. Неважно, – поставленным голосом проговорила Колесникова. В детстве она много пела, выступала на различных концертах. В общем, с дикцией у неё всё в порядке.

Никите надоело быть застуканным в угрюмом состоянии. Однако он всегда в нём оказывался, если Каролина не хотела с ним разговаривать. А вести беседы или просто давать односложные ответы, она не хотела почти никогда. И тут эта Вика, добрая самаритянка, не теряющая самообладания в любой ситуации. Уверенная, порою надменная, но чуткая, хотя и не подающая виду, что сочувствует. В последнее время Жилин стал особенно часто копаться в себе, в отношениях, в окружающих людях. Конечно, больше внимания он уделял Каролине. Он не мог объяснить своё состояние. Настолько его захватило невероятное чувство быть с ней. А Виктория представала ему неземной особой, с оригинальным укладом, в котором забавным образом соединялись странные, точные, романтически-практические взгляды. И ему нравилось слушать её советы, делиться с ней проблемами, вдвоём размышлять о чём-нибудь. Никита не думал о Вике как о любви. Она была отчаянно прекрасной молодой женщиной. Они знакомы с юности. Они – друзья. Не говоря об этом вслух, они знали, что так и есть на самом деле. У них одна юность на двоих. Это притягивает. Это многого не объясняет. Жилин и Колесникова всегда были рядом, а то, что рядом, находится под рукой, не вызывает интереса. Запретное – вот что привлекает. Привлекает и мужчин, и женщин.

– Ник, не обижайся. Я честно мечтаю о том дне, когда вы будете вместе. Вы отлично подходите друг к другу, – сказала Вика, понизив голос. – Но Каролинка такая сложная, непредсказуемая. Я даже не знаю, как её можно укротить. Она всегда делает то, что ей нравится. Не слушает советов, если они поступают не от главреда. Понимаешь, тебе предстоит выполнить практически невыполнимую задачу – завоевать её сердце. И даже не сердце, главное – душу. В общем, нереальная миссия, которую ты возложил сам на себя. Если ты уверен, что она тебе нужна, действительно нужна, то есть жить не можешь и не хочешь без Чаркиной, тогда начинай атаку. Только не при помощи фотика. Он её раздражает. Видимо, у неё какие-то минорные воспоминания с ним. Нападай сразу. Скажи ей о своих чувствах. Не тяни резину. Не томи ни себя, ни её. Да, сложная она. Мне, женщине, и то трудно понять её. Из другого измерения она. Что-то в ней заложено. Наверное, у Чаркиной свои чары.

– Я это сразу понял. Она как живая мысль и в то же время застывшая. Каролина подобна фотографии. Какая загадка! А я… Я не люблю разгадывать кроссворды. Слишком долго и нудно. Я хочу, чтобы всё быстро складывалось. Терпеть не могу ждать. Всё время думаю о ней. Только соберусь что-то спросить, как она отталкивает и даже не ответом, а взглядом. Я так ужасен? Похож на чудовище? Вик, почему одни любят, а другие страдают?

– Потому что c’est la vie. Жизнь такова и не может быть другой. Благосклонна – временами, сурова тоже временами. Сэ ля ви, и всё тут. Рассуждения бесконечны. Со многими бывает. Редкость, когда повезёт, что оба любят одновременно. Иногда чувство приходит с запозданием.

– Вчера я спросил Каролину… – начал Никита. Замолк. Та, о которой шла речь, вышла из кабинета и направилась в их сторону. Рекламист и фотограф стояли посреди коридора. Стояли настолько близко друг к другу, что Чаркиной показалось, будто они шепчутся о любви. «Зарождается роман?».

– О чём вы сплетничаете? – спросила Каролина.

– Ни о чём, а о ком. О тебе, – прямо ответила Колесникова, и Жилин покосился на неё. Старший рекламист продолжила. – Мы обсуждаем интереснейшее мероприятие. В пятницу будет вечеринка. В клубе «Luna». Очень хотим туда пойти. Ты должна составить нам компанию.

– Я не хочу. Или скорее не могу. В общем, я завтра дам окончательный ответ. А сейчас я убегаю на спектакль.

– А что за спектакль? Какая пьеса? Или это постановка по прозаическому произведению? – пыталась задержать её Вика. – Поделись информацией. О чём? О любви?

– Потом расскажу. Я же его ещё не видела.

– Каролин, а тебе фотограф не нужен? – спросил с надеждой Никита.

– Нет. Я люблю фотографировать, но не люблю фотографироваться. Пока.

Колесникова подмигнула Жилину и зашла в кабинет.

Глава 3 Любовь без любви

(и ненависть без ненависти, да просто грусть съедает настроение кусочек за кусочком)

«Антигона» наконец-то закончилась. Спектакль сделан талантливо. Сцена в чёрно-белых тонах напоминала стиль Шанель. Зеркала. Зрители отражаются в них. Некоторые подходят ближе, рассматривают себя, рассуждают о только что произошедшей трагедии, в которой и они принимали участие. Опосредованное. Простое отражение, в котором смешались времена. Причёски, взгляды, одежда, обувь… Всё разное и всё похожее. Короче, жизнь со своими привычками.

Каролина, покинув первый ряд, пробиралась к выходу. «Сейчас три часа будешь толкаться в гардеробе, а мне ещё нужно написать об этом зрелище заметку и сделать набросок статьи для журнала», – промелькнуло в голове Чаркиной. Нет, успела. Состоялся обмен: номерок 43 на бордовое пальто с серой опушкой. Домой.

Получив должность корреспондента газеты «Моё время», Каролина не успокоилась. Ей хотелось отсутствия свободной минуты. Чтобы не думать о себе (слишком много чего хотелось в себе изменить, не внешне, внутри). Чтобы не думать о родителях, по которым скучала и которые скучали по ней, которые обязательно несколько раз в неделю звонили и болтали с ней полчаса (впрочем, беседу в основном составляли вопросы: «Покушала?», «Отдыхаешь?», «Когда приедешь?»). Чтобы не думать о своём парне, оставшемся в родном городе, то есть уже не её парне, а чужом муже. Она занималась длительными поисками. И вот Чаркина – внештатный сотрудник журнала «Пока!». Он стал спасительным кругом для неё. Одинокой девушке обязательно чем-то надо заполнить досуг, потому что сойти с ума несложно. Каролина с радостью приняла предложение писать раз в неделю статью.