Леила Хомерики - Кровавая Мэри. Детективный роман

• Название: Кровавая Мэри. Детективный роман
• Автор: Леила Хомерики
• Жанр: Русское современное

День был ясный и безмятежный, когда Ия Малышева собралась навестить друзей детства, но шагнув за калитку, она оказалась в фильме ужасов – все друзья мертвы, а на столе красуется графин с напитком «Кровавая Мэри».

---

Кровавая Мэри Детективный роман Леила Михаиловна Хомерики

© Леила Михаиловна Хомерики, 2017

ISBN 978-5-4485-3003-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

авт. Леила Хомерики

Кровавая Мэри

Всю зиму провела около радиатора – мечтала о лете и отпуске. И вот оно настало – жаркое, жёлтое, яркое, запахло горячим асфальтом и вишнёвым вареньем. В транспорт войти невозможно. Такое ощущение, что туда загнали дюжину немытых животных, а потом и тебя заткнули – приказав дышать потом и дыней насыщенным воздухом. На улице хуже – выхлопные газы бьют прямо в лёгкие. На этот счёт лучше всего метро, если, конечно, не попадёшь в плен к невесть откуда взявшимся цыганам, заполонившим, как саранча, перекрёстки и подземные переходы столицы.

Вчера вечером, еле волоча опухшие от жары ноги, пошкандыбала домой, авоську с фруктами кинула прямо на пол, в потолок взлетели сросшиеся со ступнями босоножки, сама же, тихо постанывая, плюхнулась на диван.

В этот момент зазвонил телефон. С трудом подобрав размякшее тело, доползла до аппарата. Звонила Соня, моя одноклассница и подруга детства. Мне-то думалось, она в Америке. Как выяснилось, ей скоро наскучили высоченные Трамп-билдинги, вылизанные подъезды, вечно сытые американцы, и две недели назад она вернулась в Москву. На данный момент находится в Ново-Огарёво, на даче, где и собирает старых друзей на ужин.

– Ещё кто будет? – поинтересовалась я.

– Тимурины друзья с жёнами, ты, Лола, Катя, Кирилл, Коля, Гриша, Кира.

– Жрачка будет?

– Ты что, с ума сошла?! В такую жару даже не подумаю. Будет фруктовый торт, мороженое и «Кровавая Мэри».

– Что? – спросила я с недоумением.

– «Кровавая Мэри», дурочка, коктейль есть такой.

– Ааа… А я подумала, откуда знакомое словосочетание. Где-то читала про эту «Мэри».

– «Читала», – передразнила Соня. – Лучше один раз попробовать, чем сто раз прочесть. Хорошая вещь, американцы пьют галлонами. Знаешь, какие они толстые, притом розовые? Чего замолкла?

– Жарко.

– Ну, приглашаю охладиться, можешь остаться до воскресенья. Посплетничаем… Сплетни знаю, умрёшь!

– Правда? – оживилась я. – А всё-таки?

– Не телефонный разговор, – в нос забубнила Соня.

У неё манера – сообщая очередную сплетню, шипит сквозь зубы, как змея на охоте. Вообще, Соня любит создавать вокруг себя ажиотаж, из мухи слона сделает и преподнесёт на блюдце. Если учесть, что в основе всякой сплетни лежит искреннее чувство и бескрайняя фантазия – все слушают разинув рты. В конце концов, интересен не сам факт, а эмоция, которой заряжается и рассказчик, и слушатель. На Сонином месте я бы начала писать детективы.

– В котором часу?

– В семь будь здесь.

– Посмотрим.

– Как это посмотрим? – петушьим голосом возмутилась Соня. – Ты что-то скрываешь, да? Точно скрываешь, – ответила на свой же вопрос. – Если ты опять откопала очередного мужа, я просто повешусь. Ты хоть место укажи на кладбище, где можно выкопать кандидатов в мужья. Их там много?

– Сколько хочешь. Ведро – триста баксов.

– Дешёвка, такого добра и у меня хватает.

– Какого чёрта тогда повисла, как амулет?

– Раньше предполагала, что он стотысячный.

– И не стыдно тебе, – вступилась я за Тимура.

Справедливости ради следует отметить: с мужем Соне повезло. Тимур Арбатов, субъект субтильный и интеллигентный, по настоянию супруги бросил «скучную» профессию программиста, подался в бизнесмены и предстал перед опешившей публикой в качестве владельца ресторана. Сонька распустила павлиньи перья. «Мой муж – директор элитного ресторана», – трезвонила она повсюду. Напрасно горло драла. Людям деньги покажи, а там хоть могильщиком работай. Вышеупомянутый элитный ресторан прибыль не давал. Сонька хвост поджала, но сдаться даже не думала. На этот раз её хищный взор устремился к Америке. Долго не раздумывая, втолкнула в самолёт своего благоверного и полетела в цитадель демократии, а вернулась оттуда ни с чем… если не считать рецепта «Кровавой Мэри», а из-за этого точно не стоило тащиться за океан.

– Стыдно, – поразмыслив, согласилась Соня. – Но это к делу отношения не имеет. Признайся – кто он? …Ага, затихла, как нильский крокодил, значит, «он» есть. Чёрт с тобой, тащи и его.

– Какая чепуха. Ещё мужа не хватало в такую жару, – тихо простонала я.

– Ну ты даёшь! Тебе сезонного мужа подавай. – Соня не могла обойтись без укуса, когда речь заходила о моём замужестве.

Повесив трубку, я с досадой уставилась на собственную физиономию, смутно отражённую в зеркале. Зелёные глаза, продолговатые и меланхоличные, недовольно сморщенный нос, редкие брови. Вообще-то, у меня занятная внешность. Некоторые находят сходство с Барбарой Стрейзанд, некоторые – с Барбарой Брыльской. Что у этих двоих общего, кроме имени? Ничего. Просто обе похожи на меня. Так что я с успехом могу быть и красавицей и уродиной, как сказочная Василиса.

Что касается моего злосчастного замужества…

Пора познакомиться. Меня зовут Ия Малышева. Фамилия обыкновенная, а именем меня наградила бабушка-грузинка, утверждая, что Ия – это фиалка. Так звали её лучшую подругу, умершую в юности. Мне, конечно, жалко ушедшую из жизни тёзку, но лучше бы её звали Анастасией или Еленой, в конце концов, Евгенией. Нет, непременно фиалка – ну прямо букет цветов и много солнца.

Насчёт замужества… Имела «счастье» два раза быть замужем, что и подорвало мою репутацию. Первый раз выскочила замуж в семнадцать лет за двадцатитрёхлетнего амбала с бицепсами Шварцнегера и тремя извилинами в мозгу. Сразу возникает вопрос: если изначально знала о количестве извилин, какого чёрта «выскочила»? Отвечаю: на тот момент мерещились извилины, располагающиеся ниже пояса, чувственно-энергетические гормоны ослепили меня. Притом эти извилины так красиво были упакованы, не то что я, сама Хилари Клинтон бы ошиблась.

Самым невыносимым оказалось его пьянство, когда испарялись и те несчастные извилины. Испепеляя шизоидным взглядом, он надвигался на меня, будто перевёрнутая пирамида, демонстрируя пудовые мышцы. Вспомнить тошно.

Через год расстались. Второй раз вышла замуж в двадцатипятилетнем возрасте. О причине развода рассказывать не буду – больно вспоминать.

«»

Вечером второго дня я при полном параде: причёсанная, надушенная, в элегантном синем платье – стояла на окраине города в ожидании микроавтобуса. Несколько попыток лебединым взмахом оголённой руки остановить микроавтобус потерпели фиаско. Правда, остановился чёрный мерседес с таинственно затемнёнными стёклами, но я не села, кто знает, какой монстр затаился за тёмными окнами мерса. Подфартило трём полуголым девицам – перепрыгивая друг через друга, точно горные серны, они очутились у дверей автомобиля. Повиляв востренькими задницами, барышни, не кривляясь, юркнули в машину.

Наконец, появился долгожданный микроавтобус. На парпризе красовалась жирная надпись «Москва – Огорёво». Закинув ногу на довольно высокую ступеньку, неожиданно почувствовала подзатыльник, не успев сообразить, в чём дело, приподнялась в воздухе и головой ткнулась в бок одуревшего от жары водителя. Моя голубая длинноухая сумка сделала сальто и криво повисла на сидящем в первом ряду юноше. Водитель спохватился и бросился на помощь, я грозно развернулась.

Между узкими рядами продвигалось сиреневое животное неимоверных размеров, после тщательного осмотра оно оказалось особью женского пола, похожей на борца сумо.

– Гражданка… – пролепетала я.

Кто на тебя смотрит, кому далась твоя изысканная причёска, или сломанный ноготь, или пылающее от стыда лицо? Женщина, весело подрагивая центнеровой задницей, прошествовала между рядами и плюхнулась на то единственное место, которое предназначалось мне.

– Эээ… ааа… – заблеяла я, словно новорождённый телёнок.

У меня нет ответа на хамство. Единственное, что я могу – это плакать. Каково видеть в битком набитом транспорте рыдающую женщину бальзаковского возраста?

– Иди сюда, сядь со мной, – пожалел меня водитель и сунул миниатюрную табуретку, предназначенную «высоким» гостям.

Что оставалось делать? В настежь распахнутые окна заглядывали заискивающие лица желающих подышать свежим воздухом пригорода. И где они прятались, вроде одна стояла на остановке.

По дороге водитель подобрал ещё нескольких пассажиров, за неимением мест они стояли строем, смотря друг другу в спину, будто папуасы выполняли сложный ритуальный танец. Передо мной качался дряхлый старик, вцепившийся в потолок, как тропический паук. На подъёме старик наклонялся, норовя наскочить на меня своими худыми потными ляжками. В одной руке он держал целлофановый пакет. Подозреваю, что там находился вонючий козий сыр под названием гуда, который делают пастухи в недоступных горах Грузии.