Сергей Могилевцев - Черная Вдова. Крымские легенды (сборник)

• Название: Черная Вдова. Крымские легенды (сборник)
• Автор: Сергей Могилевцев
• Жанр: Русское современное

В сборнике представлено пятьдесят крымских легенд, ранее никому не известных, собранных автором за последние годы. Кроме того, в сборник включено небольшое количество легенд русских, московских парижских, и легенд мира.

---

Сергей Могилевцев Черная вдова. Крымские легенды

Как пишутся легенды (заметки писателя)

Собственно говоря, легенды не пишутся, а записываются. Практически в готовом виде. Они существуют от века в виде неких текстов, в виде самостоятельных сгустков энергии, которые терпеливо ждут своего часа – встречи с человеком, для которого они предназначены. Это похоже на то, как ищутся клады: они тоже приходят не ко всем подряд, а только лишь к людям, достойным их. В этом смысле отыскание легенд схоже с отысканием кладов – необходим человек, внутренне подготовленный к встрече с легендой, который не пройдет мимо нее, который заранее знает, что она существует.

Человек, знающий, что ее нужно лишь отыскать, пройдя через поиски, надежды, и сомнения, и в конце пути разыскать наконец-то этот заветный сундук с сокровищами, от блеска которых слепнут глаза и радостно колотится сердце. Как человек, записавший за короткий срок – семь лет – пятьдесят крымских и иных легенд, я попытаюсь рассказать, как это делается.

Во-первых, надо неожиданно для себя прибыть в некую волшебную страну, где все дышит тайной, сказкой и легендой, где из-за каждого камня выглядывают сказочные существа, одни фантастичнее другого; где все просто-таки пропитано отзвуками героических битв и сражений; где высятся остовы загадочных крепостей, стоят постоялые дворы возрастом в 500–700 лет, тянутся такие же древние булыжные мостовые и таят прохладу замшелые колодцы, выкопанные тысячи лет назад. Надо попасть в уединенную сказочную страну высоких гор и бездонных ущелий, синего моря и мрачных пещер, в страну сказки, тайны, легенды и притчи, и в этой стране ты должен быть единоличным хозяином. То есть – у тебя здесь не должно быть конкурентов, все гаремы, все сокровищницы, все наложницы и все тайные клады этой страны должны принадлежать только тебе, и больше никому. Ты должен стать хозяином тайны, спящей в этой стране. Хозяином и хранителем. Не знаю, за какие заслуги (спросите у высших сил), но я неожиданно стал хозяином и хранителем такой спящей до поры страны. Страна эта называлась Южным берегом Крыма, и в ней был мой особый, личный, заповедный удел, переполненный сказками и легендами (и притчами тоже) – Алуштинская долина.

Алушта был городом моего детства, я здесь когда-то кончил школу, потом уехал, долго скитался по разным странам, и наконец вернулся домой. Но дом оказался чужим, населенным пришлыми, чуждыми этим местам людьми, не любящими и не понимающими этих сказочных мест. Коренные жители (и не только татары) были выселены, а до них здесь было столько набегов, войн и переселения народов, в том числе и исчезновение народов, царств, княжеств, капитанств (красивое слово!), что у изнывающей от переизбытка сказок и легенд земли просто-напросто не было возможности эти сказки и легенды кому-то отдать. Земля молила: «Приди, человек, способный записать рожденные мной легенды!» А человек не приходил. Его или убивали, или изгоняли отсюда, или он просто не успевал родиться, или не подходил по складу характера для роли собирателя и хранителя легенд. И так продолжалось тысячелетия. Нет, то есть, возможно, и даже конечно, во времена тавров были и сказки, и легенды, но не было письменности (важное условие выживания легенды!), и они не сохранились. У греков были свои греческие герои и мифы, были свои легенды. У римлян тоже свои, у византийцев свои. Появилось много легенд во времена Крымского ханства, но реально их было в десятки раз больше, и они продолжали постоянно рождаться этой землей, однако их никто не записывал.

Во времена принадлежности Крыма к России появились собиратели легенд и первые сборники легенд, но это было всего лишь собирание верхнего, поверхностного слоя народных сказаний (народное сказание, собранное, обработанное и записанное литератором – вот одно из определений слова «легенда»). Что же касается советского периода в жизни Крыма – то какие легенды могли здесь появиться? Легенды о ста тысячах расстрелянных большевиками белых офицеров, чьи кости вечно будут взывать к возмездию? И я уверен, что крымская земля родила уже и такие легенды!

То есть, легенд в этом легендарном краю были тысячи, и я начал лихорадочно записывать их одна за одной, столкнувшись с интересным и загадочным фактом: легенда литературная, вроде бы выдуманная из головы, и записанная на бумаге, будучи опубликованной (одно из условий рождения легенды – ее публикация), сразу же становилась полновесной, «народной», и жила уже самостоятельно, независимо от меня, ее создателя.

Еще одно любопытное заблуждение – будто легенды рождаются народом, что это продукт творчества народа, живущего на данной земле. Это не так, это в корне неверно, легенда рождается землей, самим ее духом, и подчас косный и невежественный народ, живущий в данной местности (например – нынешнее, к тому же еще и реакционное население Южного берега Крыма), – народ к легендам отношения не имеет. Легенды рождаются в глубине родников, в тайне пещер и ущелий, в подземной лаве вулканов, а лучшие представители народа, владеющие словом и письмом, всего лишь их записывают. Легенды и сказки – это золотые самородки, издревле и извечно лежащие у поверхности в данной местности, и нужен всего лишь культурный и грамотный человек, который бы нагнулся и взял их в руки. Так рождались сказки братьев Гримм и Пушкина, так рождаются вообще все сказки и легенды, так рождались мои сказки и мои легенды.

Первой легендой, которую я записал, были «сокровища Аю-Дага». Я проезжал мимо него на троллейбусе, и внезапно подумал, что неплохо бы придумать легенду об этой горе, с которой меня так много связывало. И в тот же момент практически готовая легенда возникла у меня в голове, и я спустя несколько дней, очень этому противясь (я в это время в огромном количестве писал для одной из московских газет свои сказки), – через некоторое время я ее записал. Внезапное возникновение в голове практически готовой легенды – это и есть «подбирание» с земли золотых самородков – легенд, которые кроме тебя никому не видны и не нужны.

И пошло, и поехало! Я стал записывать крымские легенды в таком количестве, что это стало мешать моей работе сказочника. Сказки, кстати, сочинялись тоже по такому принципу – записывались практически готовыми. Родной мой Южный берег Крыма оказался настолько переполнен легендами, их здесь не создавали (или они не рождались) в течении нескольких столетий, и земля просто молила: «Возьми, возьми эти золотые сокровища, и занеси их на бумагу!» И я заносил на бумагу совершенно новые, никому неизвестные до сих пор крымские легенды. Так, я написал легенду «Фуна – Гора-Дракон», разгадав, по-существу, тайну горы Демерджи (Фуна – старинное, еще византийское, название этой горы). С новейшим, народным названием Демерджи – Катюша, – связана легенда «Профиль Екатерины». Я записал легенды «Откуда Черное море получило свое название» и «Врата Ада», ибо мне были посланы апокалиптические, происходившие в небесах видения нисхождения с небес в Черное море огромных столбов таинственного серебряного света. Интересная деталь: эти видения имели вполне материальный, физический характер, и были видны только мной, а стоящие рядом со люди видели только краешек их, так что находящийся рядом фотограф, чувствуя, что поймал кадр века, долго искал нужную точку съемки, и наконец, став строго впереди меня, сделал-таки этот свой кадр. Не знаю, понял он что-нибудь, или нет, но на меня он смотрел с ужасом и широко открытыми глазами, интуитивно чувствуя связанную со мной тайну.

Вместе с крымскими легендами я, ставший к этому времени благодаря своим путешествиям и своей скитальческой жизни человеком мира, стал записывать легенды других стран и народов: «Легенду о Святой Руси», «Призрак ВДНХ», «Русская карта», «Чрево Парижа», «Легенду о долготерпении земли», и пр. Но основные легенды, разумеется, были крымские: «Откуда взялась ночь», «Как Луна появилась на небе», «Откуда на небе появились звезды», «Возвращение Ифигении», «Вечный Фаллос», «Семеро смелых», Камни Судьбы», «Легенда о Лысой горе», «Легенда о Золотой Фореле», «Легенда о Последнем Партизане», «Владыка Чатыр-Дага», и другие. И, как всегда, происходило необъяснимое таинство: абсолютно никому неизвестная легенда, только-только записанная на бумаге (не успели еще просохнуть чернила) становилась известной всем, ее рассказывали торговцы на рынке, ее передавали из уст в уста крымские таксисты, о ней сообщали в школе учителя своим ученикам. Это было прикосновение к неким запретным и страшным тайнам, это было посвящение в некую тайную и страшную мистерию, и в центе этой мистерии, как некий жрец, как авгур, находился я. Вынести все это было очень трудно.

Однако самый глубокий, я бы даже сказал глубинный пласт легенд, и он же самый многочисленный, был связан с родной мне Алуштинской долиной. Я лихорадочно записывал легенды «Долина дьявола», «Город Зверей», «Город старух», «Низвержение в Аид», «Семь засыпанных колодцев», «Семь разрушенных кладбищ», «Синагога Эммануэль», «Судьба Алустона», Проклятие Алустона», «Стопы Аллаха»… Я записывал эти легенды родного для меня города, поражаясь, насколько они бескомпромиссны и злы, даже жестоки по отношению к Алуште. Практически все легенды об Алуште новейшего времени носят апокалиптический характер и в один голос предрекают этому городу скорую гибель от разного рода казней: огня и серы с небес, засухи, наводнений, землетрясения, потопа, полчища мух, ядовитых гадов, вроде змей и скорпионов, и прочих египетских казней и иных ужасов. Самое страшное, что никто на это не обращает внимания, город-курорт у моря, почти во всем подобный исчезнувшим Помпеям, беспечно и безумно сгорает в разврате, убийствах, изгнании лучших людей города, лжи, насилия, подлогах, демагогии, продажности и алчности, не понимая, что Везувий уже курится невдалеке (кстати, «Фуна» так и переводится: дымящаяся, курящаяся) и вершина его зловеще тлеет красноватым огнем близкого извержения. В том, что оно, это пока что виртуальное извержение, вскоре произойдет, для меня, главного собирателя крымских легенд, нет никаких сомнений. Будет ли оно реальным извержением вулкана, станут ли таковыми не до конца родившиеся вулканы Аю-Даг и Кастель – я не знаю. Появившиеся в последние годы в городе безумные проповедники, которые загадочно куда-то исчезают (возможно, их убивают, ибо нет иного способа заткнуть проповеднику рот), – новейшие проповедники предрекают Алуште гибель от огня и серы с небес. И это символично для города, ставшего новейшим Содомом на берегу Черного моря. Во всяком случае, на Ялту (а Ялта и другие южнобережные города подозрительно похожи на Алушту) дождь из огня с небес уже падал, поразив довольно большую площадь на ее окраине, земля здесь горела много часов подряд, по этому поводу строили много версий, и все списали на некий прорыв газа.