Анна Семироль - Азиль

• Название: Азиль
• Автор: Анна Семироль
• Жанр: Альтернативная история

Мир после химической войны, уничтожившей хлорофилл. Двести лет стоит на берегу Средиземного моря Азиль – последний уцелевший город, спрятанный под Куполом. Здесь чистый воздух и еда досыта – привилегия богатых градоуправленцев. Здесь в городских катакомбах тихо зреет революция, а в море ждёт Онамадзу – гигантский белый кит. В этом городе среди людей незамеченным бродит Бог. Добро пожаловать в Азиль – последний приют человечества!

---

Прежде чем уйти из библиотеки, Вероника выдвигает нижний ящик стола и достаёт подарок отца Ланглу на её пятнадцатилетие: толстый, растрёпанный томик Виктора Гюго – роман «Отверженные». Обводит пальцем тиснёные буквы на обложке, подносит раскрытую книгу к лицу, вдыхает запах, закрыв глаза. Это её сокровище, любимая вещь, с которой началось её путешествие по мирам, придуманным за сотни лет до того, как она сама родилась на свет. Вероника прижимается к обложке щекой – маленький тайный ритуал – и возвращает книгу в выдвижной ящик. Надо торопиться. Бастиан терпеть не может, когда она задерживается с выполнением поручений.

По пути в апартаменты супруга Вероника заглядывает в маленькую комнату Ганны. Сорокалетняя смуглокожая кормилица причёсывается перед зеркалом, собирая в косу вьющиеся смоляно-чёрные волосы.

– Доброе утро, деточка, – белозубо улыбается своей воспитаннице Ганна. – Как тебе спалось?

– Спасибо, моя милая nourrice6, всё хорошо. Я просто хотела узнать, приехала ли ты. После завтрака надо погулять с Амелией. Может быть, стоит съездить в городской парк? Там сейчас всё так красиво цветёт…

– Я найму рикшу, – кивает Ганна.

Амелию Вероника находит в кабинете Бастиана. Растрёпанная со сна дочь сидит за отцовским столом, подложив на стул несколько подушек, и что-то старательно рисует карандашом. Когда мать осторожно заглядывает через плечо девочки, с листа сероватой бумаги скалится чёрный Зверь с десятками жадных глаз и протянутыми к ней руками.

Три дня спустя Советник Каро в сопровождении личной охраны посещает завод по производству акрила. Как и большинство производящих предприятий города, завод находится под землёй, между третьим и четвёртым секторами Третьего круга. На пропускном пункте у Бастиана спрашивают личный код – и нарываются на искреннее возмущение:

– Какой код у Советника? Вы вчера родились?

Один из заводских охранников бежит искать управляющего, второй мужественно принимает гнев Бастиана на себя.

– Извините, месье. Я обязан проверить код, это моя работа, – твердит он, глядя в лицо Советнику без тени страха. – Здесь так положено, месье.

Вскоре возвращается его напарник, за ним спешит, прихрамывая, управляющий.

– Месье Каро! Миллион извинений! – кричит управляющий на ходу. – Охрана сменилась, я не успел их предупредить о вашем визите.

– И что? – хмуро бросает Бастиан.

– Обещаю – эти двое будут уволены. Прямо сейчас. Я распоряжусь.

Бастиан задумчиво оглаживает аккуратно подстриженную бороду, смотрит на охранников. Молодые парни, лет двадцати. Худые, как щепки. У того, который общался с Советником, повреждена кисть левой руки.

– Где тебя так? – кивает на травмированную руку Бастиан.

– На переработке отходов, месье. Год назад. Заклинило конвейер, надо было лезть внутрь. Кто-то должен был, вот меня и запустили, как самого худого. Я его починил, но…

– Был уволен за нарушение техники безопасности, – быстро заканчивает за него управляющий. И сурово рявкает на охранника: – У меня вылетишь за халатность!

Советник лезет в карман, вытаскивает блокнот, карандаш, что-то быстро пишет, отрывает листок и суёт парню.

– Это завтра отнеси в соцслужбу. Небольшая, но благодарность – от меня лично. Там моя печать, поэтому всё, что в списке, ты получишь без проблем. Управляющий!

– Да, месье Каро?

– Если кто-то из этих двоих потеряет работу, я об этом узнаю. И вы лично будете за это отвечать. Вашей обязанностью было предупредить своих людей о моём визите. Как и представиться мне при встрече, между прочим.

Даже в синеватом, искажающем цветовосприятие местном освещении заметно, как управляющий краснеет.

– Виноват, месье Каро, – лепечет он. – Я Николя Пелетье, управляющий отделом…

– Пройдёмте в ваш кабинет, Пелетье. Не топтаться же на проходной.

Шаги гулко отдаются в длинном тоннеле. Свет тускл, лампы надсадно гудят над головой. Проходящие мимо люди волокут тележки с тюками, ёмкостями, трубами. Бастиан хмуро рассматривает остатки облицовочной плитки на стенах, шагает, стараясь не наступать в подозрительные лужи под ногами.

– У вас что – канализация течёт? – спрашивает он семенящего впереди Пелетье.

– Бывает, месье Каро. Она то там, то тут…

– Почему не присылаете заявку ремонтникам? – грозно хмурится Бастиан. – Ждёте, когда рабочие захлебнутся в грязной жиже?

Пелетье оглядывается через плечо, сутулится.

– Мы присылаем заявки регулярно. Но оборудование изношено, в том числе канализационные трубы, – оправдывается он.

До кабинета управляющего Бастиан молчит. У двери Советник просит охранников подождать – и, как только они с Пелетье остаются один на один, выговаривает хозяину кабинета всё, не стесняясь в выражениях.

– Я вернусь к вам через неделю в сопровождении ответственного за работу завода. Спрошу и с вас, и с директора. Его счастье, что он болен и не смог сегодня присутствовать, но передайте ему мои слова: любая неисправность повлечёт за собой гибель людей и парализует необходимое для города производство. Если вы оба этого не понимаете – вы не должны занимать руководящие должности. В противном случае вы преднамеренно ставите существование производства Азиля и жизни его жителей под угрозу. Если у вас есть хоть капля ума, за неделю вы приведёте всё в норму. В противном случае ни один суд вас не оправдает. Вам понятно, Пелетье?

Круглое лицо управляющего принимает испуганно-плаксивое выражение. Пелетье умоляюще сжимает руки на груди.

– Месье Каро, я вас умоляю! Я всего лишь заместитель, посредник между вами и своим начальством…

– Я спросил, понятно ли вам? – тоном Бастиана можно резать стекло.

– Да, месье.

– Вот и прекрасно. Пелетье, мне нужно найти одного из ваших рабочих. Я знаю только имя. Его зовут Тома Йосеф.

Управляющий энергично кивает. Предлагает Советнику массивный стул, а сам ныряет за рабочий стол и включает замызганный компьютер. Машина гудит, стол мелко подрагивает. Бастиан косится на это с беспокойством. «Не рвануло бы, – думает он. – Всё тут какое-то… На грани. И оборудование, и люди. Как хорошо, что мне приходится инспектировать иные объекты».

Пока Пелетье ищет информацию о нужном человеке, Бастиан рассматривает кабинет. И находит его тесным, захламлённым и очень душным. Стеллажи вдоль стен завалены стопками бумаг, пластиковыми контейнерами, на одной из полок – ворох лоскутов материи. Ниша под потолком набита папками, на корешках надписи «Отчёты», «Брак», «Жалобы», «Выговоры», «Снято с производства», «Расходные по цеху тканей»… В углу сиротливо притулился куб тумбочки, на нём – тарелка с недоеденным то ли завтраком, то ли обедом. Судя по зеленоватой массе, облепившей ложку, это что-то с водорослями.

– Вы ведёте документацию и на бумаге, и в компьютере? – спрашивает Бастиан.

– Да, месье Советник. Так сохраннее. Кажется, я нашёл нужного вам работника. Тома Йосеф, тридцать девять лет, заливщик. Он?

– Понятия не имею, – равнодушно пожимает плечами высокий гость. – Зовите, раз нашли.

Управляющий убегает на поиски рабочего. Бастиан вытирает платком вспотевший лоб и расстёгивает две верхние пуговицы рубашки. Духота давит на виски, пробуждая тупую боль. «Побыстрее бы выбраться, – Бастиан морщится. – Как же давит чёртово подземелье. Почему так мало воздуха? В теплицах и на птицефабрике нет такой духоты». Накрывает видение: вот он сидит в крохотной комнате, а над ним – громадная толща земли, глины, камня. Тысячи тонн. И стены кабинетика – как та же бумага. Ничего не стоит смять одним движением.

«Возьми себя в руки, – приказывает себе Бастиан. – Система надёжна. Строили на века. Стоит уже двести лет, работает исправно. Прекрати себя накручивать».

Минуты, проведённые в ожидании Пелетье, кажутся часами. Бастиан пытается отвлечься на чтение валяющихся на столе бумаг – но кривые строки путаются перед глазами, пляшут, вызывая новые вспышки головной боли. Советник закрывает глаза, глубоко дышит, считает мысленно до пятисот. За дверью дожидается личная охрана, хочется позвать их – но что он им скажет? «Мне страшно, у меня приступ клаустрофобии, утешьте меня?» Вздор. Бастиан тихо смеётся – над самим собой. Пятьсот один. Пятьсот два. Ничего, совсем скоро он окажется в привычной обстановке. И всё пережитое забудется. Пятьсот три…

– Месье Каро? – слышится за дверью – нерешительно, осторожно. – Это управляющий. Мы можем войти?

– Входите. Ваш же кабинет, – ворчит в ответ Бастиан, втайне испытывая облегчение. Всё, он больше не один.

Лицо Пелетье – воплощённое желание услужить высокому гостю. Сама любезность, радушие и душа завода. Управляющий переступает порог, жестом приглашая войти рабочего.

– Месье Каро, вот наш паренёк.