Арутюн Улунян - Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

• Название: Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)
• Автор: Арутюн Улунян
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91244-101-1

В монографии рассматриваются различные аспекты оборонной политики четырех коммунистических государств Балканского полуострова с момента установления двублокового (НАТО и Варшавский Договор) противостояния в регионе до вхождения этих стран в период системного кризиса на фоне обострения очередного этапа холодной войны и окончания детанта. Основное внимание уделяется формулированию концепции национального суверенитета при проведении оборонной политики, принятию собственных версий военных доктрин, разработке конкретных планов обороны, военно-стратегическим и военно-техническим аспектам проводившейся их руководством внутриблоковой и межблоковой политики. В контексте темы затрагиваются проблемы формулирования военных доктрин в США и СССР, разработка двумя сверхдержавами военно-стратегических концепций, включая использование ядерного оружия. Исследование базируется на широком круге ранее не доступных или малоиспользуемых источников военного и политического характера из четырех Балканских стран – Албании, Болгарии, Румынии и Югославии, а также США, СССР, стран Западной и Центрально-Восточной Европы. Активно привлекалась мемуаристика как отдельная группа источников. Особое внимание в работе уделяется национальной историографии четырех Балканских стран по вопросам оборонной политики с середины 50-х гг. и до 1980 г. Монография рассчитана на историков, политологов и военных специалистов, работающих по широкому кругу вопросов политической и военной истории Балканского региона.

---

Юго-Западный ТВД, одним из секторов которого являлись Балканы, имел в определенной степени «вспомогательный» характер. Главной задачей, которую предстояло решать на нём Варшавскому пакту, было не допустить блокирования силами НАТО черноморско-средиземноморского морского транспортного узла, а также проведения «обходных» маневров со стороны НАТО и нанесения удара по СССР с юга. Одновременно ставилась задача обеспечения массированного продвижения армий Восточного блока на центрально-европейском направлении. Именно это обусловило размещение в Болгарии и Румынии по две бригады Р-11[286]. При этом оценка роли НРБ для западной внешней и оборонной политики с точки зрения дипломатических представителей ряда ведущих государств НАТО, в частности, Британии, делалась в 1964 г. в достаточно скептическом тоне, когда отмечалось, что «с точки зрения Запада, Болгария, несомненно, является наименее важной страной в Восточной Европе, помимо Албании», в отношении которой тем не менее предлагалось проводить политику, способную принести определенную выгоду Западу[287]. В военном плане делался вывод о том, что «болгарские вооруженные силы будут защищать всеми силами границы своей страны. Они полностью поддерживают режим, но существуют слухи о несогласных голосах, которые выступают в поддержку независимости (от СССР – Ар. У.), сравнимой с той, которая существует сейчас в Румынии. Сомнительно, чтобы они имели какой-либо успех… Болгария не сможет напасть ни на Турцию, ни на Грецию без одобрения и согласия Советского Союза. Следовательно, подобная атака была бы (предпринята – Ар. У.) скорее в политическом, нежели в военном отношении. Вооруженные силы нуждаются в более новом вооружении, а таковые прибывают в страну медленно и, похоже, не в большом количестве»[288].

Балканские члены ОВД – Албания, Болгария и Румыния на первых этапах существования блока рассматривались Москвой как важные с точки зрения базирования советских вооруженных сил участки юго-западного направления. Однако к середине 60-х гг. XX в. ситуация серьезно изменилась, так как один из членов ОВД – Албания – фактически прекратил связи с пактом после разрыва советско-албанских отношений, и, более того, его участие в случае межблокового конфликта ОВД-НАТО ставилось американскими экспертами под вопрос и зависело, как они отмечали, от интерпретации албанским руководством национальных интересов коммунистической Албании[289]. Эта оценка, вероятно, усилила стремление Вашингтона способствовать процессу выхода Тираны из Варшавского пакта, и в 1965 г. в Турции американская сторона инициировала проведение секретных переговоров по данному вопросу, обещая гарантии военно-политической безопасности Албании. Однако антиамериканизм Э. Ходжи, видевшего в США угрозу возглавлявшемуся им режиму, явился решающим фактором, повлиявшим, в конечном счёте, на отказ от дальнейших контактов с Вашингтоном[290].

Одновременно албанское руководство начало проводить вполне определенные по своему характеру реформы в оборонной сфере. Во второй половине декабря 1965 г. состоялось заседание политбюро АПТ, официальной повесткой дня которого было принятие мер против бюрократизма, приравнивавшегося по своей значимости к «классовому врагу». Замысел Э. Ходжи, активно развивавшего эту тему, заключался в усилении его личного контроля над партийным аппаратом и ликвидации любой, даже гипотетической, оппозиции в руководстве АПТ, что могло быть достигнуто проведением очередной волны чисток в рядах высшей номенклатуры[291]. В военно-командной системе Албанской народной армии проводились реформы, близкие, а порой и повторяющие мероприятия китайской компартии: была создана система армейских партийных комитетов, восстановлен институт политических комиссаров и ликвидированы воинские звания[292]. Официальная трактовка проведённых изменений в вооруженных силах нашла своё выражение в пропагандистских публикациях партийных изданий и заключалась в том, что «создание партийных комитетов, восстановление института политических комиссаров и снятие воинских званий в армии были направлены на сохранение и дальнейшее укрепление народного революционного характера Вооруженных сил Республики, на поднятие на более высокий уровень партийного руководства в армии»[293]. Одновременно, в виду явно просматривавшихся аналогий с китайской общественно-политической практикой того времени, подчеркивалась необходимость «пресечения всякого рода поползновений врага изобразить эти постановления как изменение линии партии или как копирование чьей-либо зарубежной практики»[294].

Реформы, проводившиеся руководством балканских государств-членов Варшавского пакта в области обороны, включая институциональные нововведения, касались как военной, так и политической областей. В Болгарии это нашло своё отражение в усилении роли Государственного комитета обороны (ГКО). Он был создан впервые на основании специального решения политбюро ЦК БКП от 6 марта 1952 г. и подчинялся непосредственно Совету министров[295]. Однако в конце 1953 г. по предложению советских военных советников и по личному указанию председателя Совмина В. Червенкова ГКО был упразднен[296]. Идея возобновления деятельности комитета была реанимирована в июле 1956 г., после прихода к власти в БКП Т. Живкова, и во многом это было обусловлено не только оборонными потребностями Болгарии как члена ОВД, но, прежде всего, тем, что «в рядах руководства Болгарской народной армии проявилось брожение и начались дискуссии относительно произошедших изменений в руководстве партии»[297]. В апреле ГКО был окончательно легитимирован. Доминирование в этом органе представителей вооруженных сил, а также карательных органов – МВД и госбезопасности, представлявших наиболее сильный «блок» в составе Комитета, куда входила также хозяйственная номенклатура, свидетельствовало о реальном соотношении сил в руководстве коммунистической Болгарии в начале 60-х гг. XX в. В июне 1962 г. произошло расширение состава ГКО с 6 до 9 членов. Фактически комитет был призван выполнять политические функции осуществления контроля над армией, МВД и госбезопасностью; осуществлять хозяйственно-экономические в области оборонной политики с упором на военную часть экономики и промышленности, а также определять партийно-государственную политику в области безопасности с позиций БКП и членства Болгарии в ОВД.

Таблица 7

Первый расширенный состав ГКО НРБ (июнь 1962 г.)[298]

Фактическое прекращение членства Албании в Варшавском пакте и усиление самостоятельности Румынии превращало Болгарию в единственного последовательного союзника СССР в регионе. Данный факт учитывался Кремлём при определении возможных последствий ослабления болгарского оборонного потенциала, и Москва предпринимала шаги, направленные на недопущение подобного развития ситуации. В этой связи советское руководство, констатируя, что «дальнейшее уменьшение боевого состава и численности Болгарской народной армии из-за сокращения ассигнований на её нужды могло бы нанести ущерб интересам обороны Болгарии и других социалистических стран», соглашалось «оказать соответствующую помощь Народной Республике Болгарии в дополнение к уже определенному объему поставок на 1965 год», имея в виду, что подобная «помощь могла бы быть оказана в виде безвозмездных поставок некоторого количества вооружения и военной техники для Болгарской Народной армии»[299].

Доминирование Балкан во внешнеполитической повестке дня Софии особо отмечалось и болгарским руководством, а также подчеркивалось на переговорах с партнерами по коммунистическому лагерю. Весной 1965 г. отношения с Грецией и Турцией оценивались болгарской стороной как улучшающиеся, но испытывающие сильное негативное влияние из-за сопротивления со стороны «реакционных кругов, американцев»[300]. Одновременно болгарская разведка, продолжавшая организационно находиться до июля 1965 г. в составе МВД, усиливала свою деятельность в отношении государств, находившихся в зоне ответственности Болгарии как члена Варшавского пакта. Одним из них традиционно являлась Греция. В начале марта 1965 г., как сообщал министр МВД Д. Диков в середине апреля того же года председателю КГБ СССР В. Е. Семичастному, сотрудники его ведомства проникли в посольство Греции, «в результате были сфотографированы материалы, хранящиеся в сейфе военно-воздушного атташе подполковника Михаила Киркизиотиса, из которых видно какими данными он располагает в отношении нашей страны, каких (так в тексте – Ар. У.) источников использует и т. и.»[301]

Ситуация, складывавшаяся в отношениях с соседними коммунистическими странами – Югославией и Румынией, была с точки зрения принадлежности первой из них к Движению неприсоединения, а последней – к Варшавскому блоку и СЭВ, по мнению болгарской стороны, исключительно противоречивой. Экономическое положение в этих странах, в отличие от политического, не вызывало у Софии серьезного беспокойства. Разногласия с Белградом и Бухарестом касались области идеологии и трактовки национального суверенитета. Т. Живков признавал во время болгаро-кубинских переговоров весной 1965 г., что болгарское руководство «тревожит националистическая линия, которую проводит румынское руководство»[302], которое, хотя и «не полностью разделяет китайскую трактовку», но отклоняется «от классового подхода»[303] на международной арене.