Ширли Конран - Тигриные глаза

• Название: Тигриные глаза
• Автор: Ширли Конран
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

В ней всегда жили два человека — вдохновенная художница и робкая, неуверенная в себе женщина. Добившись славы и признания, Плам Рассел интуитивно чувствует, что необходимо что-то менять в своей жизни… и берется за расследование, едва не стоившее ей жизни. Ей удается разоблачить группу мошенников, подделывающих полотна известных мастеров. Поиск фальшивых картин помогает обнаружить фальшь и в своей жизни. Вместе с обретением уверенности и внутренней свободы к ней приходит настоящая любовь, но Плам в смятении — сможет ли она довериться своему чувству и шагнуть в неизвестность? Или ей придется вечно томиться в клетке своей славы, как тоскующей по воле тигрице?

---

— Может быть, это не так опасно, как тебе кажется, — пыталась успокоить ее Дженни. — Может быть, кто-то просто хочет, чтобы ты бросила свои поиски. Мне не верится, что кто-то собирается убить тебя. Тебя просто хотят запугать.

— Тогда они добились своего. — Такой страх Плам испытывала впервые с тех пор, как начала свое расследование. Тогда в Нью-Йорке Бризу почти удалось убедить ее, что письмо с угрозой было чьей-то глупой шуткой. Но два письма, и, как видно, от одного и того же отправителя, полученные в разных странах, вряд ли могли быть проделкой шутника.

"Может, Бриз был прав, — думала Плам. — Может, мое стремление разоблачить тех, кто фабрикует подделки, действительно чревато… опасными последствиями».

Она молча повернулась к Дженни, и они обнялись, только на этот раз уже Дженни утешала Плам, забыв свои гневные слова, которые в сердцах говорила только что.

В дверях студии появилась Лулу.

— Клара говорит, что мы можем приехать прямо сейчас, но нам надо поторопиться, она собирается в театр. — На лице у нее появилась жалобная гримаса. — Извини, Плам. Вольфа стошнило на твое кружевное покрывало. Мне лучше отвезти его домой.

Клара Стивене, маленькая, ухоженная и тихая, жила в Челси в таком же маленьком, ухоженном и тихом доме с террасой, который, очевидно, стоил немалых денег.

В маленькой гостиной Плам с Дженни молча примостились на цветастые стулья и уставились на графолога в халате из розового атласа и роговых очках. Она положила конверт на маленький дамский столик и рассматривала его через лупу, которая зависала над словами, написанными черной шариковой ручкой:

Плам Рассел

129 Честер-террас,

Риджечтс-парк

Лондон С31 6ЕД

Наконец Клара Стивене проговорила:

— Это симпатичный почерк, свободно струящийся по листу. Скорее всего он принадлежит мужчине. Я могу определить это по размерам пальцев. Это, безусловно, умный и решительный человек, пытавшийся скрыть свой почерк.

— Вы хотите сказать, что почерк не изменен? — с надеждой спросила Плам.

— Только слегка. Характерные особенности остались теми же самыми — как, например, вот эта Т, красующаяся в слове «террас». — Она отложила лупу и ткнула в конверт серебряным ножом для бумаг. — Поскольку буквы усиленно клонятся влево, можно предположить, что обычно он пишет их прямо или с правым наклоном. Ну а поскольку такую великолепную букву Т с основанием, заведенным слева до верха, нельзя написать с правым наклоном, то можно предположить, что обычно эта рука пишет без какого-либо наклона. — Миссис Стивене посмотрела на Плам. — Это быстрая и плавная рука человека с гибким умом, привыкшего манипулировать идеями, быстро приспосабливая их к своим целям. — Словно загипнотизированная, Плам неотрывно следила за кончиком серебряного ножа, перебегавшего от буквы к букве. — Формы букв не отличаются особой оригинальностью. Эти вытянутые и угловатые буквы, похожие на иглы, имеют зловещий вид… А в этих крючках есть что-то претенциозное, что заставляет меня подозревать скрытую агрессивность, алчность и опасность. — Она вернула конверт Плам. — Я уверена во всем, что я только что сказала вам. Но можно еще немножко пофантазировать, если хотите. В вашем случае любая смелая догадка может о казаться полезной.

— Вы, наверное, единственная, кто способен помочь мне в этом деле, — проговорила Плам.

Хотя в комнате было тепло, Клара Стивене поплотнее запахнула халат, словно защищаясь от ветра, и посмотрела на Плам.

— Для этого человека скорее всего характерны навязчивые состояния и злые намерения… Внешне он представляется дружелюбным, но внутри у него явно сидит ущербность. — Поколебавшись, она продолжила:

— И думаю… он может оказаться… неспособным отличить, где зло, а где добро.

— Что вы имеете в виду? — тихо спросила Плам. Вместе с сожалением в голосе миссис Стивене ясно прозвучало предостережение:

— Он может быть психопатом.

— Мне не хватало только психопата! — Черный «Порше» Плам с визгом огибал Слоан-сквер.

— Сбавь скорость, не то мы свернем себе шею, — посоветовала Дженни.

— Мне лучше обратиться в полицию.

— Конечно, тем, кто на виду, часто грозят смертью всякие глупые идиоты.

— Пусть решает полиция.

В полицейском участке на Олбани-стрит, дежурное помещение которого было отделано темным кедром, а одну из стен украшала огромная серебряная эмблема муниципальной полиции, Плам рассказала дружелюбно настроенному дежурному констеблю гораздо больше, чем собиралась. В конечном итоге она выложила всю свою историю, включая даже свои сомнения по поводу поведения Ричарда Степмана в Париже.

— Похоже, это дело для нашего специального подразделения, — заключил констебль. — Сейчас бесполезно звонить им, они все разошлись по домам, их время вышло. Утром мы поставим их в известность, и кто-то скорее всего навестит вас. А этот конверт пока останется у меня.

Дом вдруг показался ей слишком большим, мрачным и зловеще тихим. С улицы не доносилось ни звука. Плам отказалась от предложения Дженни остаться с ней на ночь, но, закрыв на цепочку входную дверь, тут же пожалела об этом. Она то и дело порывалась позвонить Бризу. Но что это даст? Ее новость только расстроит его. И если он, бросив дела, понапрасну вернется в Англию, то как она будет чувствовать себя? А если не вернется, то как она отнесется к этому?

Плам проверила сигнализацию на кухне, затем каждую решетку на каждом окне на всех этажах. Все они были заперты. Сандра проделывала это ежедневно в шесть часов вечера.

Плам решила пойти в студию, где всегда чувствовала себя уютно и в безопасности. Там ее вниманием мгновенно завладела картина, над которой она работала. Ее взгляд медленно прошелся по периметру полотна, затем она осмотрела его с разных сторон. Ей нравилось подступаться к сути, двигаясь взглядом от краев и останавливаясь в углах.

Она взяла кисть и после некоторых колебаний кинула фиолетового по бледно-голубому небу. Отброшенной в раздражении кисти из банки с краской, покрытой корочкой, полетели ярко-розовые брызги, сначала на бирюзовую землю, затем на оранжевое поле. На малиновом фоне выступили желтые пятна, резкие, как солнечные зайчики.

Картина теперь выглядела так, словно подцепила какую-то доселе невиданную корь! Черт! Она явно была не в себе. Это надо же сообразить — браться за работу при искусственном освещении. Она ведь знала, что всякий раз после этого картину приходилось утром переделывать.

Плам прошла в спальню, и ее беспокойство лишь возросло. «Но ведь для этого нет причин», — говорила она себе. Если не считать того, что она в доме одна. Но она уже не раз оставалась в нем одна, и это не тревожило ее.

Раздевшись, она почувствовала себя так, словно за ней наблюдает Пипин Том[4], и отделаться от этого ощущения не могла. К страху стала примешиваться злость.

Неожиданно показалось, что в спальне кто-то прячется. Она кожей чувствовала чье-то невидимое присутствие и почти слышала чье-то дыхание.

Минут пять она стояла в середине комнаты и дрожала, но ничего не происходило. Тогда она легла на ковер у кровати и неуверенно взялась за край спускавшегося с нее покрывала. А что, если, подняв его, она увидит уставившиеся на нее глаза психопата.

Сказав себе, что нельзя всю ночь лежать голой на полу, она осторожно приподняла край покрывала и заглянула под кровать.

Там, естественно, никого и ничего не было, кроме пыли, свалявшейся в комочки.

Она улеглась на холодные льняные простыни с вышивкой, но заснуть не могла. Страхи не отступали. Кто эта неизвестная личность, угрожающая ей? Возможно ли такое, чтобы кто-то хотел убить ее? Шантажист это или убийца? Все кажется несерьезным… пока не откроешь газету. В них полно историй о насилии, творимом психопатами.

Где она могла бы чувствовать себя в безопасности? Где ей спрятаться? Жить в таком страхе невозможно, с этим ощущением канарейки в клетке, когда над ней навис жестокий великан и не спускает с нее глаз, а дверца вот-вот откроется, и тогда…

Плам чувствовала себя в ловушке. Невидимая паутина все плотнее опутывала ее, не оставляя надежды на спасение.

В два часа ночи, разгоряченная и окончательно лишившаяся сна, она открыла шторы и распахнула окно спальни, чтобы впустить прохладный ночной воздух.

Вновь закрыв окно на запор, она повернулась к нему спиной и со страхом подумала: «А если у психопата есть пистолет и он взобрался на дерево за окном?» Правда, парк закрывают с наступлением темноты. Но он мог спрятаться в кустах, а потом взобраться на дерево…

Но откуда ему знать, что она откроет шторы? Плам попыталась вернуть себя к реальности. Ну получила она два письма с угрозами. Полиция же утром займется этим. А до той поры никто не сможет влезть в дом. Так что ей остается только забраться в постель и зарыться с головой под одеяло.