Ширли Конран - Тигриные глаза

• Название: Тигриные глаза
• Автор: Ширли Конран
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

В ней всегда жили два человека — вдохновенная художница и робкая, неуверенная в себе женщина. Добившись славы и признания, Плам Рассел интуитивно чувствует, что необходимо что-то менять в своей жизни… и берется за расследование, едва не стоившее ей жизни. Ей удается разоблачить группу мошенников, подделывающих полотна известных мастеров. Поиск фальшивых картин помогает обнаружить фальшь и в своей жизни. Вместе с обретением уверенности и внутренней свободы к ней приходит настоящая любовь, но Плам в смятении — сможет ли она довериться своему чувству и шагнуть в неизвестность? Или ей придется вечно томиться в клетке своей славы, как тоскующей по воле тигрице?

---

— Это невозможно. Эмили живет в Утопии, а это далеко — в Северной резервации.

— Я не прочь слетать и в Северную резервацию.

— Вам не разрешат. Резервация для того и есть, чтобы никого туда не пускать и чтобы аборигены могли жить так, как жили до появления белых. Они охотятся, ловят рыбу, собирают съедобные коренья, а затем рисуют, занимаются резьбой по дереву или плетением-По вечерам они поют и танцуют.

«Что же, — подумала Плам, — разве это не идеальный образ жизни для Эмили?»

Облегченно вздохнув, Плам свернула в прохладу голубовато-зеленого Ботанического сада. Сняв туфли, она побрела среди субтропических деревьев с листвой цвета нефрита, малахита и всех других оттенков зеленого, кроме разве что гуммигута, да чуточку резкого цитрина, которые можно было бы противопоставить зеленому золоту.

…Но мысли все время возвращались к Лулу, и ее тревога росла.

В 1984 году, вскоре после того, как Плам с Бризом решили, что им ничего не остается, как только заключить брачный союз, Плам, услышав звонок, открыла дверь и увидела на пороге плачущую Лулу. Схватив коробку салфеток, она торопливо провела ее к внутреннему лифту.

В студии Плам Лулу долго разглядывала в зеркале свои немытые волосы и пожелтевшее лицо-Все, что осталось от Лулу, — горько сказала она. — Кокаин определенно не способствует здоровому цвету кожи.

— Как это случилось, Лулу?

— Сама удивляюсь. — Голос у Лулу сорвался, и она прикусила нижнюю губу. — В Бирмингеме поначалу все шло хорошо, но потом какая-то девица сказала, что мне нечего рассчитывать на повышение. Ты никогда не станешь директором «Тейт», если не учился в Оксфорде вместе с теми, кто делает погоду в стране. Ты даже не будешь знать о лучших вакансиях, пока они не окажутся заполненными.

— Но когда я была там, мне показалось, что все считают тебя способной и энергичной сотрудницей. Я думала, что вскоре ты получишь повышение.

— О, да, работа была интересной, и я любила ее. — Все еще глядя на свое мертвенно-бледное отражение в зеркале, Лулу расплакалась. — Затем на одной из выставок, которую я организовывала, появились нигерийцы с кокаином. — Она отвернулась от зеркала. — Я ничего не могла поделать с собой, Плам. Я знала, что это опять пустит мою жизнь под откос… но я просто не могла сказать себе «нет». — Итак, одно потянулось за другим, и вот этим утром я оказалась уволенной. — Лулу опять взглянула на свое отражение в зеркале, на свою ссутулившуюся фигуру, мятое черное пальто с прилипшей кошачьей шерстью и снова расплакалась. — В поезде до Лондона я только и думала: «Я потеряла одиннадцать лет! Плам добилась успеха, и даже Дженни получила признание как художник, а я превратилась в ничто. Куда я качусь?» Как я позволила случиться этому, Плам?

На этот раз Лулу потребовалось полгода, чтобы избавиться от наркотической зависимости. Родители, хоть и с неохотой, но лишили ее денежного содержания, надеясь, что это заставит Лулу вернуться домой, где они смогут присматривать за ней. Но этого-то как раз и не хотела Лулу. Наперекор родителям она пыталась работать в разных конторах, стояла за прилавком в кафе-гриль и перепробовала много других временных занятий, которые не имели никаких перспектив. Наконец ей удалось найти место у графолога в бюро занятости, где ей очень понравилось. Но это тоже была лишь временная работа. Через четыре месяца она была вынуждена оставить ее, когда штатная секретарша вернулась из отпуска по уходу за ребенком.

Через год после того, как Плам вышла замуж за Бриза, Джим женился. Его второй женой стала восемнадцатилетняя студентка по имени Салли. Джим говорил о ней, что она — «настоящая женщина».

Дженни встретила Салли на вечеринке в Портсмуте.

— Какая там настоящая женщина! — рассказывала она Плам. — Джим не знает, что делать с настоящей женщиной. Он боится их. И предпочитает маленьких послушных девочек вроде Салли. Она небольшого роста и не урод, с преданными карими глазами и услужливым выражением на лице, какое было когда-то у тебя.

— Дженни, дорогая, ты всегда говоришь именно то, что мне хочется услышать.

Как ни упрашивала Плам Бриза, он ни за что не соглашался выставлять работы Дженни у себя в галерее и даже отказывался ей помочь пробиться в другие, не желая вступать ради нее в обычную для таких случаев игру, которую вели галереи между собой. Она никогда не получит хороших отзывов, — сказал он Плам однажды вечером, расстегивая рубашку, — а я не собираюсь подрывать из-за нее свою репутацию. Но я рад, что ее работы стали понемногу продаваться.

Плам откинулась на подушки со старой французской вышивкой.

— А каким образом это может повредить твоей…

Бриз стащил с себя рубаху.

— Ты знаешь не хуже меня, что работы Дженни при всем их техническом совершенстве не отличаются оригинальностью. Она нагляделась на Стэнли Спенсера. Эти ее скучные ландшафты похожи на грязные лоскутные одеяла, а карточные люди с серыми лицами не могут ни есть, ни испражняться, не говоря уже о том, чтобы любить или ненавидеть. Они у нее получаются такими же скованными и озабоченными, как и сама Дженни. Ну а в остальном она самая талантливая со времен Боттичелли.

— Дженни много работает, — с мольбой в голосе проговорила Плам — В ней есть упорство. Ты же сам не раз говорил м не, что талант требует упорства, что без этого успех невозможен.

— Да, но при условии, если есть талант. — Бриз бросил брюки на стул.

— Почему ты так сурово судишь ее?

— Мне потребовалось два года художественного колледжа, чтобы понять, что у меня есть все, кроме таланта. Поэтому я решил строить карьеру около живописи, и теперь я преуспевающий агент, вместо того чтобы быть презренным второсортным художником. Дженни тоже следовало бы заняться чем-нибудь «около». Человек находит себя и свое счастье не только в лучах славы, оказавшись в числе избранных. — Раздевшись, он лег в кровать и сразу же заснул.

Два года — Пулу кочевала с работы на работу и из клиники в клинику. А в 1986 году на рождественской вечеринке она встретила Бена. Худощавый и темноволосый, он был неотразим. Они влюбились друг в друга с первого взгляда.

— Он необыкновенный любовник, — сообщила Лулу подругам. — Мне даже не пришлось тренировать его.

Бену каким-то образом удалось отучить ее от наркотиков. Плам с Дженни заподозрили, что у него самого были когда-то подобные проблемы, уж больно сведущим он казался в этих вопросах. Он уговорил Лулу бросить работу машинистки на рыбоконсервном заводе и вновь взяться за живопись. Бен работал инженером звукозаписи на студии поп-музыки и, получая неплохие деньги, был готов помогать ей. Ему просто хотелось, чтобы Лулу была счастлива.

Через год, как раз накануне ее дня рождения, они поженились. Родители Лулу плакали от счастья, кота провожали их в свадебное путешествие на Ямайку. Еврей по национальности, Бен был на десять лет старше Лулу и имел хорошую работу. Через пять месяцев у них родился сын, которого назвали Вольфом.

А в следующем году стало похоже, что свадебные колокольчики вот-вот зазвонят в честь Дженни, — у нее был страстный роман с Чарли Боуманом, который необходимо было скрывать от его отца. Все удивлялись, почему это не случилось раньше, ведь они так подходили друг другу. Чарли просто не мог оторваться от грандиозных пропорций Дженни, обладание которыми доставляло ему истинное удовольствие, ибо возвышало его в собственных глазах. Они уверенно держали курс на законный брак, пока летом 1988 года отец Чарли не нашел в кармане его плаща одно из писем Дженни. После того как отец пригрозил ему всеми возможными карами и обвинил во всех смертных грехах, Чарли сообщил Дженни, что не может больше встречаться с ней. Дело было вовсе не в том, что отец не одобрил выбор Чарли, а в том, что он заставил Чарли пообещать ему, что тот не женится раньше, чем отец умрет.

— Заставил? Ты хотел сказать «подкупил», — горько проговорила Дженни.

Оскорбленная и разочарованная, она два года пребывала в подавленном настроении и скрывалась от друзей. Плам с Лулу безуспешно пытались вывести ее из этого состояния. Но их счастливая семейная жизнь заставляла Дженни еще острее воспринимать свое одиночество. И она опять закружилась в хороводе нерадостных и недолговечных романов.

В 1990 году у Дженни умерла бабушка, которая, как оказалось, оставила ей достаточно денег, чтобы купить на них солнечную квартиру в старом доме времен короля Эдуарда с видом на парк. Обосновавшись там, Дженни повеселела. Теперь у нее был свой дом, хотя его не с кем было делить.

Возвращаясь пешком в отель, Плам решила, что если не сможет дозвониться до Лулу, то свяжется с Дженни, чтобы выяснить, в чем дело.

В «Риджентс» Плам ждал еще один конверт. Она вскрыла его, ожидая увидеть сообщение от Лулу. Но, оказывается, был звонок от ее матери.