Сергей Анисимов - Гнев терпеливого человека

• Название: Гнев терпеливого человека
• Автор: Сергей Анисимов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97003-2

На территорию России неожиданно вторгаются оккупанты, называющие себя миротворцами. Это блок НАТО! Правила игры диктуют американцы, утверждающие, что в России нет демократии и свободы личности и что они прибыли, чтобы защитить угнетаемый русский народ. Им удается разрушить наше государство, но по всей земле бывшей России начинается жесточайшая партизанская война русского народа с агрессором…

---

– Треть наших усилий – направлена на своих. Бывших своих, которые не свои вовсе.

В этот раз начштаба даже не стал ждать, пока ему зададут напрашивающийся вопрос, объяснил сам:

– Которые довели нас до всего этого. Топ-менеджеры местного ро́злива. Эффективные управленцы. Народные избранники.

По его дальнейшему рассказу вторая треть этих самых усилий была нацелена на коллаборационистов, и только третья – на реальную боевую работу по личной силе и технике агрессора. Впрочем, «по технике» – это было слишком громко и слишком хвастливо. Ничего тяжелее единственного «Страйкера» они за все время «безвовзвратно» не уничтожили: хотя повредили еще штуки четыре минимум.

– Питер держат две полнокровные бригады, – деловито разъяснял начальник штаба отряда хмуро кивающему моряку, – причем обе американские и обе на «Страйкерах». И несколько вспомогательных и чисто полицейских частей разной принадлежности. Насколько мы в курсе – те же американцы, потом немцы, голландцы и латыши. Поляков точно нет, и мне кажется, что это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо – потому что с вами никто по-польски не поговорит, плохо – потому что на каждого ляха с белым орлом на выпяченной груди тут будут смотреть с немым вопросом в глазах. И машины у вас больше нет, и не доберешься до нее, я думаю.

Капитан сделал паузу, вроде бы выжидая реакции, но Антон не нашел, что возразить. Грести обратно с канистрами солярки под банками, а потом изыскивать способ перегнать трофейную армейскую «летучку» в город… Это были такие юношеские фантазии, что мысль не зацепилась за них ни на секунду.

– Ладно, еще о машинах. У «Страйкеров» есть и плюсы, и минусы. Как у всех боевых единиц, ясное дело; как у любой другой машины. Особая надежность среди их плюсов не числится, но удар они держат ничего. Гранатометов у нас мало, вот в чем проблема. Пара попаданий из РПГ-7, даже стандартным выстрелом, не тандемным, – и «Страйкер» того… Но второй раз хрен попадешь. Всегда потери… Так что мы на «Страйкеры» к блокпостам и на патрульные маршруты не лезем. Давим мелочь, когда можем. Грузовики, автоцистерны, ремонтные машины, всякую такую хрень. Больше полицейские, чем армейские, да. Но совесть, между прочим, чиста!

Капитан опять замолчал и посмотрел на Антона исподлобья. То ли это у него был какой-то внутренний комплекс, то ли проверял, насколько моряк адекватен и реалистичен. Не желает ли он пойти на вражескую броню в лобовую атаку с шашкой наголо. Интересно, что формально они были равны по званиям. Однако в этом отношении Антон иллюзий не строил: свой боевой опыт он честно оценивал как весьма умеренный, а необходимыми здесь навыками планирования не владел почти совсем. Вот сунут его действительно в службу связи… Хотя сейчас вряд ли. Связь – главный нерв любой воинской части: дать ее оседлать, допустить до своей связи не до конца проверенного чужака – это фатальный риск.

Разведвзвод был не единственным активно действующим подразделением отряда, но о его организации ничего не было сказано вообще. Даже названия у отряда не имелось: ни «Смерть фашистам», ни «Имени Савинкова», ни «Мочи козлов». Просто говорили «Отряд». Связь с Большой землей вроде бы была – ценные данные куда-то отправлялись. Но, опять же, не его дело: как, и по каким часам, и куда именно. Пока.

– Какие есть вопросы?

Командир отряда смотрел в сторону. Все-таки интересный человек. Бесцветный, ничем не запоминающийся, если не смотреть на него непрерывно. Как они его в лицо узнают?

– Вопросов много. Но я подожду, на большую часть вы все равно не ответите сейчас. Будем воевать – вот тогда или сами все поймем, или вы по-другому будете относиться к этим нашим вопросам. Да и к нам вообще. Так что считайте, что сейчас вопросов нет.

– Ну и правильно.

Особист осклабился и на несколько секунд подержал ухмылку на лице. Эти секунды казались бы лишними, не имей они свой очевидный смысл.

– Какие будут приказания?

– Все трое поступаете в распоряжение командира разведвзвода старшего лейтенанта Сомова. Это приказ.

– Так точно.

Если командир отряда и начштаба думали, что капитан-лейтенант выразит обиду или даже просто формальное недовольство, они ошибались. Подчинение младшему по званию ничем не могло его унизить или обидеть. Не могло в принципе – потому что командир разведвзвода наверняка был не простым человеком.

– Тогда можете быть свободным. В расположение разведвзвода вас проводят, на довольствие поставят, все хозяйственные дела решат. С сегодняшнего для считайте себя бойцами отряда. Поздравляю.

– Служу России.

Сухие слова командира капитан-лейтенант равнодушно пропустил мимо ушей. Было совершенно ясно, что без «проверки на дорогах» точно не обойдется. Но к этому часу возбуждение схлынуло, а в голове слишком часто начала всплывать фраза «И этого я тоже не понимаю». И вообще, он почувствовал, что уже слишком устал, чтобы гадать – когда и как. Дальше – судьба.

На улице все еще почему-то не стемнело, и он дважды пощелкал по циферблату часов, не понимая. Потом дошло, что Питер все-таки довольно заметно севернее «Кенига», а дни идут, и солнце садится все позже. Как глупо – моряк вдруг об этом забыл! Произошедший маленький эпизод его насмешил, и к своим бойцам он вышел уже не такой отупевший. Почти бодрый. Его и курсантов минут на двадцать оставили одних, и этого времени как раз хватило, чтобы пересказать ключевые моменты представления начальствующему составу, и даже в подробностях.

Как ни странно, его мнение об организации отряда не произвело на молодых большого впечатления. А вот дословно переданные слова начальника штаба о делении спектра выполняемых задач на три категории и о бывших местных топ-менеджерах и народных избранниках как цели номер один – еще какое.

– Вы серьезно?

Иванов не просто осип. Переспросил он таким глухим, странным голосом, что это почему-то серьезно капитан-лейтенанта напрягло. И как бы не больше, чем собственно прозвучавшие только что слова. Сам-то он не видел в этой задаче ничего особенного. Все это было не особо гламурным, но верным и правильным. Надолго опоздавшим, но правильным.

– Еще как серьезно. Можешь не сомневаться. Но если тебе это не по сердцу – то так, Дим, и скажи. И я пойму, и все поймут, я уверен. Без нужного дела не останешься. В связисты определят, например. Или еще куда, где надо. Ну?

– Никак нет, товащ капитан-лейтенант. Я просто… Нехорошо говорить, но… Я ведь столько времени именно об этом мечтал. Убивать таких…

Теперь обалдел уже Антон, но парень ничего не видел и не слышал, продолжая говорить. Голос дрожащий, взгляд… Не надо людям такого видеть. Даже Антону, кое-что повидавшему, стало от этого взгляда не по себе.

– У меня родителей… В общем, у меня отец умер от этого, еще не старым… Его с работы уволили по сокращению и с деньгами обманули, и больше не брали никуда. Он все ходил потом, правду искал, да что у нас сделаешь… А я все их имена запомнил, до единого. Оружие запрещено в стране, у них всех телохранители, и полиция их стережет и защищает, а отец никто, и я был никто… Но я ведь ждал…

Парень впервые с начала своего монолога поднял глаза и, столкнувшись взглядом с почти не дышащим уже офицером, как-то пришел в себя.

– В общем, я только надеялся, что… Но не думал, что это так будет.

Антон сидел неподвижно, изо всех сил стараясь не дать себе заорать. Паузы, к счастью, не было. Помог Рома, как и во многих других сходных случаях. Вот у кого понимание момента железобетонное всегда! Вот на кого можно надеяться.

– Не ссы, сатэра. Будет у тебя возможность. И за себя, и за того парня. Не все сбежали. Как ни странно. Кто-то, может, все потерял разом. Думал, жизнь обеспечена, а тут все нажитое непосильным трудом, на пятнадцати счетах там и столько же здесь – ух, и все! Старые доллары стали мусором. Евро вроде не стали, но стоят уже резко меньше. Визы, поговаривают, аннулировали категорически. Кому-то кое-что и прямо обещали, но я уверен, что выполнили не все и не для всех, вот ведь облом, да? Так что они как-то доступнее стали, неожиданно. Ближе к народу. К нам. К тебе, в частности.

Он показал зубы и прикрыл глаза. Открытые вновь, те будто поменяли цвет – из серых стали какие-то желтоватые. Совершенно спокойно и даже как-то отрешенно, капитан-лейтенант Дмитриев подумал, что это, понятное дело, от освещения – но все равно не просто так.

– Сколько мы уже дело делаем? Сколько уже на каждого из нас приходится? Мало, все равно мало, сам знаю. И не остановлюсь, пока живой. Пока сердце бьется. Пока папка в затылок мне смотрит. Будем давить этих, будем резать оккупантов, будем жечь и мелочь, и железо. Неотвратимость. Они должны это понять. И одни, и другие. И чужаки, и эти, наши собственные, – продавшие нас всех скопом, с мамами и папами и с малыми детьми. Кончать их всех будем, гадов, без сожаления. Никогда больше не допустим такого, что было. Никогда.