Кира Измайлова - Безобразная Жанна

• Название: Безобразная Жанна
• Автор: Кира Измайлова
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97066-7

Верно сказано: бойся своих желаний, ибо они могут исполниться. Однажды на призыв ревнивой и завистливой девчонки откликнулся тот, кто пообещал ей мечту. Договор есть договор, и нечисть сдержала слово. А потом пришел черед призвавшей…

Не принцесса Жанна накликала беду на свою семью и королевство, не она заключила опасную сделку с потомком фей, однако все беды валятся на ее голову. И полагаться она может только на себя да на странного бродягу по прозвищу Рыжий, который сумел зажечь в ее сердце огонек новой надежды.

---

Кира Измайлова Безобразная Жанна

© Измайлова К. А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Глава 1

За окном уныло выл ветер. Я сидела у камина с книгой, но не читала, так, перелистывала страницы, не вдумываясь в сюжет. А впрочем, во что там прикажете вдумываться: если в завязке имеется невинная девица и храбрый рыцарь, которому отказали в сватовстве, то будьте покойны, к концу романа любящие сердца всенепременно воссоединятся!

Внизу, в так называемой гостиной, что-то упало и покатилось со звоном, но я не обратила на это внимания: наверно, кошка озорничает, а может, не кошка, а мышь. Нужно будет сказать служанке, чтобы перемыла посуду, да как следует. Ничего не имею против кошек, мышей не боюсь, но есть с ними из одной тарелки все же не желаю.

Мне показалось, будто кто-то отодвинул стул, но, верно, это было игрой воображения. Кому, скажите на милость, двигать стулья посреди ночи, когда слуги давно спят? Это только я засиживаюсь глубоко за полночь, отпустив горничную, потому что страдаю бессонницей и могу не спать до утра. Ничего хорошего в этом нет, после бессонной ночи у меня дурное настроение, а чувствую я себя отвратительно, но, увы, ничто не помогает. Ни травяные настои, ни заговоры, ни попытки утомиться за день так, чтобы упасть и уснуть… Что ни делай – несколько ночей в месяц я вовсе не сплю, забываясь лишь изредка и ненадолго.

Так вот, у меня очень тонкий слух, поэтому посторонние шумы в пустом доме я прекрасно отличаю от привычных. Внизу творилось что-то странное, и я решила спуститься посмотреть: пока я добужусь горничной, ночной гость успеет испариться!

Я угадала – кто-то шнырял по гостиной, не зажигая света, а стало быть…

– Кто здесь? – негромко спросила я.

У меня был фонарь, но я закрыла на нем шторки, чтобы незамеченной спуститься по лестнице. Скрипучие ступеньки я знала наперечет, видела в темноте неплохо, да и в любом случае – в своем доме мимо двери не промахнешься!

– Отзовитесь, иначе я крикну слуг!

Шорох раздался впереди, я подняла шторку на фонаре, и в луче света обнаружилась темная фигура.

– Не надо никого звать, хозяйка! – скороговоркой произнес незваный гость, зачем-то показывая мне пустые руки. Хотя, возможно, он просто закрывался от света. – Я ничего не сделал!

– Да, всего лишь забрался в чужой дом, – кивнула я, держа фонарь на вытянутой руке так, чтобы самой видеть незнакомца, но не освещать своего лица. – Кто ты такой?

– Никто, – усмехнулся он. – Просто голодный бродяга. Думал перехватить тут хоть хлеба корку, а если повезет, то и еще чего-нибудь, да в шкафах – шаром покати! В смысле, съестного ничего, только вот соль нашел, и той щепотка…

– Не там смотрел, – фыркнула я. – Неужто не понял? Это гостиная, тут в шкафах припасов нет. Кстати, а не прилип ли у тебя к рукам какой-нибудь кубок или еще что? А ну, подойди ближе!

– А ты что же, вовсе меня не боишься? – спросил он, делая шаг вперед. – Одна, без слуг… Вдруг я разбойник?

– С чего бы мне тебя бояться? Я одна, как ты сказал, но и ты один. И еще неизвестно, чья возьмет, если ты вздумаешь ко мне руки тянуть.

– Ну так и стулом можно огреть, и кочергой…

– И топором, – в тон ему добавила я, свободной рукой выдернув сзади из-за пояса маленький, но очень острый топорик. – Хочешь поспорить, что я смогу раскроить тебе голову с десяти шагов?

– Да нет, знаешь, не рискну, – пробормотал он. – Рука у тебя, сразу видно, привычная, пускай и левая, а голова мне еще пригодится… Хозяйка, отпусти подобру-поздорову? Могу все карманы наизнанку вывернуть: ничего не успел прихватить! Думал, хоть подсвечник или ложки серебряные найду, а тут сплошь чугун да олово!

– Ты вроде бы еду искал, – напомнила я, – а не ложки с канделябрами.

– Так одно другому не мешает…

Ночной гость тяжело вздохнул, а я услышала, как заурчало у него в пустом животе. Говорю ведь: у меня очень хороший слух!

– Иди направо, вниз по лестнице, – велела я. – Да не оглядывайся…

Он послушался, а я пошла следом, держась в нескольких шагах позади него.

Конечно, оставаться один на один с таким человеком было опрометчиво: бродяга оказался очень высок, широкоплеч и, даже если ослабел от голода (хотя я бы не сказала, что он слишком отощал), наверняка мог быть опасен для одинокой женщины. Но я скучала, вдобавок эта треклятая бессонница… Ну а когда у меня в руках оружие, я вовсе теряю голову.

Отец частенько говорил, что мне следовало родиться мальчишкой, а мама ужасалась нашим забавам: он учил меня ездить верхом без седла, стрелять из лука и арбалета, драться на шестах, ножах и топорах (до благородного меча я тогда еще не доросла), метать в цель те же ножи с топорами… словом, всему тому, чему отцы обучают сыновей, а никак не дочерей. Но что поделать, Создатель не даровал ему сына, только меня и мою сестру – вот она-то как раз была настоящей благородной девицей и за нас обеих отбывала повинность по рукоделию и прочим изящным наукам. Я тоже умела вышивать, рисовать и музицировать, но при первой же возможности удирала прочь от дамского общества…

– Это что, кухня, что ли? – недоуменно спросил бродяга, оглядевшись в тусклом отсвете моего фонаря.

– Она самая. Ты же сказал, что голоден, так садись и поешь, от ужина наверняка что-нибудь да осталось. Подавать не стану, руки заняты, – сказала я без тени усмешки. – Вон там, в ларе глянь да в печи.

– Вот спасибо, хозяйка… – пробормотал он, открыв заслонку и заглянув в печь. – Недурно твои слуги живут, если от ужина почти целая миска каши остается! А тут что? Ух ты, и хлеб совсем свежий, и сыр…

Тут он поднял голову и пристально взглянул на меня, но я снова отвела руку с фонарем в сторону, спрятавшись в тени.

– Не отравлено, не бойся. Можешь даже окорока себе отрезать и пирога взять, кладовая во-он там, – указала я.

– Если ты мне еще вина предложишь, я решу, будто помер и оказался в садах Создателя, – искренне сказал он, отрезав себе изрядную краюху хлеба.

– Чего нет, того нет, – отозвалась я. – Я хмельного не пью, а пиво слуги уже выхлестали, теперь маются, ждут, когда подвода с припасами придет. Всякий раз так выходит.

– Сами бы вино состряпали, дел-то… – пробормотал бродяга, набрасываясь на еду. Похоже, он и впрямь сильно оголодал: холодную кашу со шкварками проглотил в один миг, запив водой из бочки, а хлеб с сыром и кусочком окорока смаковал так, будто это был королевский ужин, уж молчу о пироге с потрохами! – Ягод в ваших краях всегда видимо-невидимо, жаль только, ни их, ни грибов еще нет, а то я бы на подножном корму как-нибудь перебился. Только парой земляничин сыт не будешь, а другое все сплошь незрелое.

– Какие уж грибы, сушь стоит с самой весны, да и зима бесснежная была, – вздохнула я. – Странно, что ягоды попадаются, яблоки вон осыпаются, всю ночь паданцы по крыше барабанят.

– Да и ягод, видно, не будет, так зелеными и пожухнут, – кивнул он. – В лесу страшно костер разводить: этак полыхнет – до самого перевала все выгорит. Еще и ветер – мигом огонь разнесет, а если сосны да ели вспыхнут, никакой дождь не потушит. Хорошо, у вас тут торфяников нет, а то там, за перевалом, я низиной шел – старое болото горит, а хуже того не придумаешь.

– Неужто?

– Ну да. То ли костер кто-то не затушил, то ли молния ударила… помнишь, была в прошлом месяце сухая гроза? Или не дошла она сюда?

– Какая-то дошла, а та самая или нет, не знаю, – покачала я головой. – Вроде бы побрызгало дождем, едва пыль прибило…

– Может, и она, – кивнул бродяга лохматой головой. Теперь, присмотревшись, я видела, что он черен то ли от грязи, то ли от загара. Спутанные волосы казались темными (но поди пойми, были ли такими от природы или от той же грязи!), а цвета глаз я разобрать не смогла. – Словом, сперва верховой пожар прошел, но несильный, до деревни не добрался, там просека широкая, а ветер утих, на удачу… Ну а торф-то затлел. Говорят, уж порядочно выгорело. В одну ямину несколько коров ухнуло: он же там, внизу тлеет, а сверху трава как трава, разве что пожухшая, но скотина разве разбирает? Пастух сам чудом за ними не угодил, успел отскочить…

Я представила несчастных животных, обреченных заживо сгореть в огненной ловушке, и содрогнулась. А уж запах, наверно…

– Дым там стоит такой, что руку вытяни – ничего не видать, – добавил бродяга. – Даже ветер не спасает, гоняет его по кругу, вот и все. Дождей бы на месяцок, может, и залило бы пожар, но, похоже, не будет их. Зимой, может, потухнет, а может, и нет… Если еще одна зима бесснежной выдастся, то по весне заново разгорится, такие пожары, бывает, годами не утихают!

– А тебе что за дело, если ты не здешний? – спросила я. – Иди себе куда глаза глядят, подальше от дыма, вот и все дела.

– Ну, я не вовсе уж чужак тут, – серьезно ответил он, прожевав. – Отец мой отсюда родом, а я хоть и рос по большей части в других краях, все одно сюда тянуло. Пришел однажды – и влюбился…