Принцесса Кентская - Агнесса Сорель – повелительница красоты

• Название: Агнесса Сорель – повелительница красоты
• Автор: Принцесса Кентская
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-103038-4

Ее королевское Высочество принцесса Мишель Кентская, член Британской королевской семьи – не только высокопоставленная особа, но и талантливый исследователь и рассказчик. Она по крупицам собирает и восстанавливает историю своего рода, уходящего корнями в седое средневековье. «Агнесса Сорель – повелительница красоты» – второй том Анжуйской трилогии, действие которого разворачивается во Франции в XV веке.

Юная красавица Агнесса Сорель – самая пленительная и очаровательная фрейлина королевы Марии Французской, сама того не желая, покоряет сердце ее мужа – короля Карла VII. Несмотря на свое благочестие и строгое воспитание, она становится любовницей короля. Ее статус придворной повелительницы красоты позволяет влиять на важные государственные решения монарха, а богатство, в котором купается его фаворитка, вызывают зависть и злобу у их ближайшего окружения. История жизни Агнессы – яркая иллюстрация стремительного взлета ко всем мыслимым роскошествам и столь же быстрого, но мучительного и тяжелого падения.

---

С этими лестными словами граф Жан де Дюнуа вежливо и доброжелательно улыбается и, поклонившись, уходит.

Агнесса знает, что всегда нравилась королю Рене. Он говорил другим при дворе, что она честная, скромная и обладает естественной красотой. Когда ей повторили его слова, Агнесса начала смущенно смеяться – она знала, что он любит насмешки, но потом королева Изабелла объяснила ей, что не надо ни слишком гордиться, ни стыдиться того, что дал тебе Господь:

– Агнесса, моя дорогая, не надо стыдиться своей привлекательности, как не надо и возноситься ею. Просто прими этот Божий дар и дари радость другим людям так же щедро, как Бог одарил тебя. Твое лицо – совершенный овал, кожа у тебя белая, как мрамор, а в глазах у тебя всегда такое выражение, как будто ты вот-вот засмеешься, и поэтому рядом с тобой очень приятно находиться. – Видя смущение девушки, она добавила: – Милое дитя, поверь мне, я не льщу тебе – очень важно знать не только свои недостатки, но и свои достоинства. Ты должна использовать свою красоту на благо Господу, королю и стране – именно этому, я уверена, тебя учила королева Иоланда.

Это была правда – королева Иоланда именно этому учила Агнессу, и Агнесса это помнила.

Король Рене добавляет:

– Да, и мне нужно нарисовать тебя, как я рисовал всех своих придворных в Неаполе. Рисование было там одним из моих самых любимых занятий. Труднее всего было рисовать детей, играющих с нашим ручным гепардом – Витессой. Какой она всегда была терпеливой! И откуда Жак Кер мог знать, что у нее такой нежный характер? Хотя он ведь знает все, так ведь? – и Рене слегка усмехается. – Моя мать сделала очень правильный выбор, оставив тебя в качестве своей последней компаньонки. Ты всегда выделялась среди наших девушек: ты лучше всех читала, лучше всех пела за игрой на арфе… да, ты лучше всех училась и всегда была самой очаровательной среди молодых придворных дам. Я говорю это не для того, чтобы польстить тебе, моя дорогая. Ты знаешь – подобное не в моих привычках. Я говорю чистую правду. И я уверен, что моя мать научила тебя всему, чему только можно было научить и что может пригодиться тебе в будущем; ее опыт и знания, которые она передала тебе, обязательно помогут тебе – и при дворе, и просто в общении с людьми. Скажи же мне: была ли ты расстроена, что не можешь вернуться в Нанси вместе со своими подругами?

– Нет, милорд, честное слово – не была. Я бы с радостью и гордостью исполнила любое пожелание Изабеллы. Когда я взглянула на вашу августейшую матушку, чтобы увидеть ее реакцию, она протянула мне руку и сказала своим волшебным голосом: «Вы останетесь со мной, правда ведь, Агнесса, моя дорогая? Мне будет очень приятно гулять с вами в моих садах рука об руку и слушать ваши рассказы о том, как жил мой сын в Неаполе. Как бы я мечтала навестить его там – но теперь уже слишком поздно. Вы должны будете заполнить все то пустоты, которые есть между строчек писем, полученных мною, и описать каждую, даже самую маленькую деталь вашей повседневной жизни. Иногда, когда погода позволит, мы с вами будем неторопливо ездить верхом по лугам, а вечерами вы будете читать мне, или петь, или играть на арфе. Вы ведь сможете делать все это ради старой леди?» – спросила она меня, непритязательную девицу, демуазель, глядя на меня своими необыкновенными синими глазами и держа меня за руку.

Сир, она была просто неотразима. Она меня – меня, простую девушку из Турени, родом из совсем не знатной семьи, без будущего! – спрашивала, готова ли я принять ее предложение, которое было бы честью для любого! Поверьте, я была глубоко тронута и благодарна ей за этот выбор и поклялась самой себе, что сделаю все возможное, чтобы каждая минута в моем обществе доставляла ей удовольствие.

На следующий день миледи Изабелла уехала в Лотарингию со своей свитой, а я осталась в обществе вашей потрясающей августейшей матери.

– Когда ты будешь готова – я бы хотел, чтобы ты рассказала мне обо всех ваших беседах, я хочу знать, о чем она думала, что ее беспокоило, хочу знать все-все, что волновало ее в ее последний год и чему она учила тебя, дорогая Агнесса, я уверен, что ты понимаешь.

Агнесса кивает головой. Как же он страдает!

– Сир, я вполне готова рассказать вам об этом уже сейчас. Ваша благородная матушка объяснила мне мою роль. Она говорила мне, что, будучи одной из фрейлин королевы Изабеллы, я должна научиться помогать ей, как бы глядя на двор и придворных со стороны и наблюдая за их действиями и взаимоотношениями. «Я заметила, что ты обладаешь острым умом и твои наблюдения действительно могут стать необыкновенно полезными для моего сына и невестки, – сказала она. И потом повторяла довольно часто: – Самое важное в жизни – долг. Долг не только перед твоими непосредственными хозяевами в Лотарингии, но и перед королем Франции и своей страной». Каждый вечер, приходя в свою комнату, я записывала то, что она мне говорила, так что я очень хорошо помню все ее мудрые речи. – Рене вздыхает и ждет продолжения. – Как-то она сказала: «Ты должна научиться понимать амбиции, которые движут придворными, мужчинами и женщинами. Амбиции, – говорила она, – это путь к превосходству, но они допустимы только в том случае, если в их основе лежит благородная цель, а не чье-то личное возвышение». Я никогда не забуду этого ее урока, сир. По тому, как она это сказала, я поняла, что для меня очень важно понять смысл этого ее высказывания и запомнить его. В тот вечер я записала это слово в слово – и никогда не забуду.

Агнесса замолчала, боясь утомить хозяина своей болтовней. Но он сказал:

– Продолжай же, моя дорогая, прошу – наш разговор помогает мне справиться с собственной совестью.

– Королева-мать часто говорила о скромности и все время повторяла: «Никогда не забывай, что мы все равны в глазах Бога, даже если он решает возвысить кого-то над другими. Всегда будь в первую очередь готова с радостью служить своему королю, чего бы он ни потребовал от тебя. Это лучшее призвание и лучшее предназначение».

Рене, явно взволнованный, кладет свою руку поверх ее руки:

– Моя дорогая Агнесса, точно такие же уроки она давала мне и моим братьям и сестрам и нашим кузенам! Этому научил ее наш дорогой отец – потому что при дворе ее отца в Арагоне все было по-другому. Поначалу она была не совсем согласна с отцом – но ему удалось изменить ее мнение и она подчинилась. Моя мать бескорыстно и самоотверженно отдала свою жизнь, свою удачу и своих детей в распоряжение королю. Она всегда говорила нам: «Я горжусь тем, что в моих жилах течет кровь Валуа по линии матери, и, выйдя замуж во Франции, я искренне радуюсь тому, что французский язык у меня в крови».

В этот момент к ним подходит королева Изабелла.

– Ах, Изабелла! Иди, посиди с нами. Агнесса рассказывает мне о том времени, которое она провела с моей матерью в Сомюре.

Чувствуя себя чуть более расслабленно в обществе леди Изабеллы, Агнесса охотно продолжает:

– Большую часть времени я просто сидела, вышивая и слушая, как королева-мать Иоланда поясняет мне нюансы жизни при королевском дворе. «Видишь ли, моя дорогая, – так она часто начинала, – король несет огромную ответственность: он играет главенствующую роль в стране, его решения абсолютны, ибо он есть закон. Это нелегкая ноша для любого человека, даже для великого человека, и помощь и советы мудрых и опытных людей, людей, которым он может доверять, близких к нему людей, ему необходимы. Она сделала многозначительную паузу, но я понимала, конечно, что она имеет в виду совсем не меня: я ведь никогда не имела возможность говорить с королем Франции или тем более влиять на него, и я всякий раз сомневалась, надо ли мне что-то сказать в этот момент или просто молча слушать. В результате я выбрала второй вариант. Много лет я помогаю королю разобраться, кто из мужчин и женщин достоин внимания и кому можно доверять. Я знаю его очень давно – еще мальчиком он жил у нас… – Я помню, как она повернулась и улыбнулась мне, когда мы медленно прогуливались по нашей любимой тропинке недалеко от замка. Иногда мне казалось, что она разговаривает не столько со мной, сколько с самой собой. – За это время король стал лучше разбираться в людях, и теперь вокруг него есть несколько выдающихся персон, к которым мне удалось привлечь его внимание».

И затем она рассказывала мне о тех, кого привела к королю, об их выдающихся качествах: о вашем брате, сир, принце Карле Анжуйском, и о Пьере де Бризе, верном подданном вашего покойного отца… об Этьене Шевалье, «таком преданном и щедром»… об Антуане де Кабанесе, великом капитане, который присягнул покойному королю и королю Карлу, когда тот был еще дофином… «Есть и другие, на кого он может рассчитывать, – сказала она мне. – Такие как Андре де Вилликье и Гильом Гуфье. – Конечно, купец Жак Кер тоже был назван среди них. А потом она продолжила: – Видишь ли, моя дорогая, у меня было время, чтобы понять, как работает твой ум – и я вижу, что ты сможешь запомнить все то, что я рассказываю тебе об этих видных придворных, и оценить каждого из них». И на самом деле она описала мне всех этих людей так подробно и хорошо, что сейчас мне кажется, будто я давно знакома со многими из них.