Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том II

• Название: История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том II
• Автор: Николай Платошкин
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91244-035-9

Вторая часть трилогии автора о мексиканской революции охватывает относительно неизвестный для российского читателя период 1917–1928 года, когда именно к Мексике и России было приковано внимание всего мира. В обеих странах победили масштабные народные революции и 20-е годы были временем реализации революционных программ на практике. В условиях ожесточенного противодействия Запада (и в случае Мексики – прежде всего, США) Россия и Мексика проводили грандиозные социальные эксперименты, внимательно изучая опыт друг друга. В обеих странах происходили ожесточенные внутренние схватки в стане победивших революционеров – и все это на фоне борьбы с поднимавшей голову реакцией. СССР уделял Мексике очень большое внимание как стране с революционным, народным режимом. Не случайно, что советским полпредом в Мехико была назначена известная в то время во всем мире Александра Коллонтай. 1928 год – год коренного перелома в развитии революционного процесса как в Советском Союзе, так и в Мексике. Произошла смена моделей – в сторону радикализации революции в интересах ускорения индустриального развития и преодоления вековой отсталости.

---

Вскоре нашелся и подходящий предлог. Весь сентябрь 1919 года в Вашин гтоне проходили слушания упоминавшегося выше сенатского комитета Фолла по расследованию ситуации в Мексике. Тональность слушаний не оставляла сомнений в их исходе. Карранса решил воспользоваться новой угрозой с севера, чтобы консолидировать политическую сцену страны под своим руководством. Противники Каррансы (прежде всего Пелаес и Феликс Диас) тоже желали американской интервенции, чтобы свалить «дона Венуса». На время устремления Пелаеса и Каррансы совпали.

19 октября 1919 года в городе Пуэбла пропал американский консул Уильям Дженкинс.[105] Он жил в Мексике с 1901 года (по другим данным, с 1904-го), активно занимался текстильным бизнесом, впоследствии завладел плантациями сахарного тростника и сетью кинотеатров в Пуэбле и стал миллионером. Его якобы похитили люди Пелаеса, чтобы показать всему миру (главным образом, естественно, США), что Карранса не контролирует даже крупные города Мексики. Пеласисты не замедлили официально сообщить об этом американскому посольству в Мехико. Американские газеты, в свою очередь, не замедлили сообщить, что похищение Дженкинса превосходит по наглости все предыдущие нападения на американцев, так как совершено во втором по величине городе страны, славящемся своей набожностью (Пуэблу называли городом церквей). Особенно задело американцев именно то, что Дженкинс был не простым консульским агентом, а «видным членом американского бизнес-сообщества» в Пуэбле, городе, где «раньше» была очень «хорошая полиция». А теперь-де бедного Дженкинса похитили на собственной фабрике три бандита в масках. Сообщив жене Дженкинса сумму выкупа, бандиты вежливо пообещали ей, что достанут для заложника теплое пальто, чтобы тот не мерз в горах. Не исключено, намекали СМИ США, что к похищению причастны солдаты правительственной армии.[106]

Интересно, что из заточения Дженкинс прислал жене письмо, в котором прямо приказал ей свалить вину на правительство Каррансы: «Я хочу, чтобы ответственность пала на правительство, а этого можно достигнуть только тогда, когда причиной будут повстанцы. Поэтому постарайся поставить акцент именно на этом».[107]

Примечательно, что за 10 дней до инцидента с Дженкинсом посол США в Мексике Флетчер, находившийся в Вашингтоне и курировавший мексиканские дела в госдепартаменте, отказался разрешить поставку Каррансе 800 винтовок из США. Якобы оружие вместо того, чтобы служить защите жизней американских граждан в Мексике, может быть использовано против них. Удивительно, что всего за несколько недель до этого в своих показаниях перед сенатским комитетом Флетчер говорил, что ситуация в Мексике улучшается и страна находится под полным контролем Каррансы. Еще более странным выглядит то обстоятельство, что американская пресса сообщила о 800 винтовках именно в день похищения Дженкинса.[108] В это же время американская фирма «Америкэн Ган Компани» неожиданно получила отказ госдепартамента на просьбу разрешить поставку мексиканской армии 15 тысяч винтовок. Глава фирмы Саттон был поражен – ранее он регулярно поставлял мексиканской армии оружие, и проблем с разрешением на экспорт не было. В феврале 1919 года заместитель госсекретаря Полк заверял Саттона, что проблем с разрешением на поставку оружия не будет и впредь. Карранса даже осуществил предоплату винтовок.

А 24 декабря 1919 года Лансинг объявил о полном запрете на экспорт оружия в Мексику начиная с 1 января 1920 года.[109] Если учесть, что к тому моменту открытая конфронтация между Каррансой и Обрегоном стала свершившимся фактом, а значит, можно было ожидать военного противостояния между этими людьми в самом ближайшем будущем, то эту меру США нельзя расценить иначе как практически открытую поддержку Обрегона.

26 октября Дженкинс появился вновь – живой и здоровый.[110] Госсекретарь США Лансинг предпочел отрегагировать довольно мягко – в конце концов, сам Карранса не имел к инциденту никакого отношения. Однако тут уже Карранса решил раздуть дело. Кстати, не исключено, что поддерживавший тесные контакты с американскими нефтяными компаниями Пелаес действительно специально «похитил» Дженкинса, чтобы дать лишние козыри сенатскому комитету Фолла. По некоторым данным, пеласисты хотели похитить в Пуэбле еще и британского и испанского консулов (а также американского консула в Гвадалахаре), но почему-то этого не сделали. Зато временный поверенный в делах США в Мексике Джордж Саммерли сообщил американскому журналисту, что и его самого должны были похитить пеласисты, спокойно-де бродившие вокруг американской дипмиссии[111].

Власти Пуэблы с ведома президента обвинили Дженкинса в том, что он сам организовал покушение, чтобы бросить тень на мексиканское правительство. 15 ноября Дженкинса арестовали, после того как батраки одного из принадлежавших ему ранчо показали под присягой, что он мирно прогуливался со своими похитителями. Его допросили, а четыре дня спустя задержали вплоть до суда. Правда, затем выпустили под залог.

Узнав об аресте Дженкинса, сенатор Фолл тут же вместе со своим следственным комитетом отправился на аудиенцию к Вильсону, чтобы потребовать немедленной военной интервенции.[112] В США, как и в Мексике, уже близились президентские выборы, намеченные на осень 1920 года, и республиканцы (а Фолл был именно республиканцем) упрекали президента-демократа Вильсона в излишней мягкости по отношению к «большевикам-мексиканцам». Во время гневной речи Фолла в Белом доме Вильсону принесли сообщение об освобождении Дженкинса под залог. Президент прервал филиппику сенатора, и Фолл был настолько потрясен, что, как писали газеты, едва не потерял дар речи. Вильсон так описал инцидент с Фоллом: «Зачем он хотел поссорить меня с Всевышним? Он должен был знать, что Бог занимает иную позицию, чем он в этом вопросе».[113] Мессианизм и ссылки на господа вообще были характерны для Вильсона. Французский президент Клемансо в 1919 году говорил о своем американском коллеге: «Он думает, что является вторым Иисусом Христом, посланным на землю, чтобы изменить человека».[114]

А на суде в Пуэбле Дженкинс пытылся угрожать свидетелям, которые говорили суду об его дружбе с «похитителем» Кордовой. На сей раз реакция Вашингтона была жесткой. Столичные мексиканские газеты подливали масла в огонь, постоянно сообщая о военных приготовлениях США к нападению на Мексику. Тем не менее теперь уже сенатор США Генри Майерс потребовал от президента Вильсона, чтобы американская армия силой освободила Дженкинса. Лансинг, в свою очередь, угрожал Бонильясу в Вашингтоне тем, что армия США вызволит Дженкинса из-под мексиканского суда. Однако мексиканцы твердо придерживались своих юридических процедур судебного разбирательства, которое тянулось до декабря 1920 года. Но в мае 1920 года Карранса был убит, и новый режим во главе с Обрегоном отпустил Дженкинса на все четыре стороны.

Хотя «Всевышний» помешал Фоллу использовать «похищение» Дженкинса для начала войны против Мексики, как нельзя «вовремя» подоспел новый инцидент. По версии госсекретаря США Лансинга, в Тампико солдат мексиканской армии ни с того ни сего застрелил американского гражданина Джеймса Уоллеса, сотрудника нефтяной компании «Агила Ойл Компани». Американцы требовали извинений. Правительство Мексики в декабре 1919 года нотой ответило госсекретарю, что американец ехал верхом, был пьян и отказался остановиться по требованию часового у пулеметной точки, которую этот часовой и охранял.[115]

Не приходится сомневаться, что инцидент был «приурочен» к приказу Каррансы армии силой прекратить добычу на тех нефтяных месторождениях, владельцы которых, в основном американцы, отказались перерегистрировать свои права на добычу в соответствии с новой мексиканской Конституцией. Американские газеты с подачи нефтяных компаний абсолютно лживо утверждали, что Мексика-де силой прекращает экспорт нефти. Посол Мексики в США Бонильяс посетил редакцию газеты «Нью-Йорк Таймс», которая более или менее старалась сохранять объективность, и заявил, что разведанные запасы мексиканских нефтяных месторождений (около 600-650 млн баррелей) позволяют американским компаниям увеличить экспорт нефти из Мексики в 10 раз по сравнению с нынешними 53 млн баррелями. И никто этому экспорту мешать не собирается.[116] Следует отметить, что с 16 января по 9 октября 1919 года в порту Тампико для «защиты жизни и собственности граждан США» находился вышеупомянутый американский военный корабль «Шайенн».

Маганья решил воспользоваться этим психозом, чтобы предложить Каррансе мир во имя национального единения всех мексиканцев перед лицом угрозы военного вторжения «гринго». В качестве посредника был избран генерал Лусио Бланко, стойкий сторонник аграрной реформы в рядах конституционалистов, недавно возвращенный Каррансой из отставки для противодействия растущей популярности Обрегона. В начале ноября Бланко добился для Маганьи пропуска в Мехико, и 28 ноября 1919 года новый лидер Освободительной армии Юга был принят Каррансой.[117] Было согласовано, что сапатисты сложат оружие в обмен на гарантии неприкосновенности. Карранса даже предложил Маганье вернуться в Морелос в сопровождении воинского контингента, чтобы тем самым убедить колеблющихся вождей сапатизма прекратить сопротивление. Однако Маганья, тонкий дипломат, отказался и предупредил, что пока еще говорит только от своего имени. Правда, ему пришлось остаться в Мехико, где правительство не упускало его из вида как своего рода заложника искренности намерений сапатистов.