Дмитрий Каминский - На крыльях феникса

• Название: На крыльях феникса
• Автор: Дмитрий Каминский
• Жанр: Ужасы и Мистика

Она любила слушать баллады. Он любил сочинять. Но судьба уготовила иное – они стали героями… Эта история о реальных проблемах вымышленного мира. Феникс уже расправил крылья – он зовет нас в полет!

---

На крыльях феникса Дмитрий Каминский

Редактор Анелия Ивановна Ибарбия

© Дмитрий Каминский, 2017

ISBN 978-5-4485-0624-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Интерлюдия Первая

Всему есть начало. Ранняя осень. Приходская школа. Скрип перьев. Улыбка зеленоглазого мальчика. Он сжимает перо крепче остальных. Монотонная лекция учителя. Неразборчивые каракули на доске. Мальчик не слушает учителя – только свои мысли. Ребенок не смотрит на доску. Ему интереснее образы в голове.

Воспоминания. Вечер. Мраморный зал, золотые блюда. Сладости, пряности, сдоба. Почетные гости. Эльфийская дева и ее муж. Перья в волосах. Бал. Шуты и лицедеи дурачатся. Знать кружится в танце. Мальчик боится. Мальчик решается. Эльфийка улыбается. Танец. Он ниже ее. Ему нет и одиннадцати. Она старше и замужем. Мальчик не знает, что такое любовь. Но он влюбляется. Стук сердца и стук каблуков. Капельки пота под челкой.

Ее поцелуй. Она благодарит. Мальчик не будет мыть свою щеку еще несколько дней. «Людское дитя, моя жена лишь играет с тобой». Эльф не может промолчать.

«Ты человек. Я эльф. Ты мальчик. Я воин».

Мелодия лютни ускоряется, становится лиричнее. Затем забавнее. А после печаль. Мальчика не развлекают игрушки. Ему уже не нужны бронзовые рыцари. Другие дети хлопают кукольному театру. Мальчик смотрит только на нее.

«Мама, я женюсь на эльфийке…». Материнские объятия.

«Вернись к нам, Ардентэл!»

Взгляд исподлобья. Хохот мальчишек. Исчезает зал, растворяется миражом эльфийка. Мальчик сглатывает слюну и опускает глаза. Мысли становятся материей.

«Эльфийская принцесса,
Подарившая мне танец…
Тебя ищу я среди леса,
Неся тяжелый школьный ранец…
И пусть я мальчик неразумный,
Я на тебя смотрю, смотрю…
А ты решишь, что я безумный…
Наверное, – ведь я люблю…»

Нескладно, но мальчик горд. Однажды он споет серенаду. Он менестрель. Звенит колокол. Учитель покидает класс.

Мальчишка. Он идет впереди всех. Его волосы черны. Он не улыбается, а ухмыляется. Глаза широко не открывает, смотрит хитрым прищуром.

«Ардентэл влюбился в эльфийку! Ого, да у него тут стишки! Ребята, смотрите! Этот заморыш пишет стишки!»

Пальцы небрежно хватают бумагу.

«Отдай! Отдай!»

В глазах стоят слезы. Хохот со всех сторон. Словно в цирке.

«Влюбился! Влюбился! Недоумок-менестрель!»

Слезы. Ярость. Ладонь, что превращается в кулак. Капли крови на полу. Визг мальчишки. Разбитый нос.

А что затем?

Родительская брань. И мать, она держится за голову. И крик отца. И разьеренный граф, стучащий кулаком. Граф защищает сына.

«Посмотри, Марисса! Посмотри! Что твой отпрыск сделал с моим сыном?! Пока я граф – твоему ребенку нечего делать в этом городе!»

Рыжеволосый паладин все видит и все слышит. И вот уже его рука на плече мальчика…

История первая: Смиренная молитва

В темноте живет лишь зло

Демонов литания

В тех местах, где не светло

Существуют лишь страдания…

Валентайн Диксон, прославленный менестрель

Начало Хавестманса выдалось приятным. Свинцовые осенние тучи пока что не закрывали солнца, и оно сияло также ярко как летом. Только жару от него было намного меньше. Надо ли говорить, что это радовало пятерых всадников, которые бодрой рысцой скакали по Победоносному тракту? Четверо из них были совсем юноши, у которых, что называется, материнское молоко с губ не сошло, пятый, скачущий впереди, был опытным мужчиной с легкой проседью в длинных волосах и бороде, но каждый был облачен в броню и вооружен. На гербовой белой накидке воинов красовалась алая птица, а на шее звенел серебряный медальон в виде крылатого колокола.

Ибо сегодня, пятого числа месяца Хавестманса 1008 года от начала Эры богов, под остывающими лучами осеннего солнца, посреди золотой листвы ехал отряд рыцарей-паладинов.

Впрочем, не одни они. С самого рассвета через предместья в Эйджгейт прибывали большие обозы, груженные урожаем, купеческие караваны и пассажирские дилижансы. Хозяева придорожных, дешевых трактиров, откуда валил густой дым, раздирая глотку, кричали:

– Не проезжайте мимо! Только сегодня и только сейчас для вас приготовит обед лучший кухмейстер во всем Холихате!

– Заходите в наш трактир, в нем все, что душе угодно! Красивые официантки, мягкие постели! Дешевая еда и вкусные цены! Наоборот, конечно… Неважно, оставляйте своих лошадей, становитесь гостями!

– Таверна «Волк и Свинья». Придешь волком, уйдешь свиньей! И первая кружка самогона бесплатно!

Худосочные девушки стояли у обочин, в рваных и грязных льняных платьях, они, кокетливо жестикулируя, подманивали к себе купцов и, скалясь, грубили пешим паломникам в робах и мантиях, когда те, опираясь на посох, укоряли девушек, грозили им указательным пальцем и пророчили вечные муки. Девушки вульгарно улыбнулись, завидев паладинов, некоторые оголили плечи, как-бы подманивая к себе. Предводитель отряда хмуро отвернулся. Долговязый юноша, скакавший следом, стыдливо опустил глаза. Двое других, бритоголовый паладин со сломанным носом, и сияющий от гордости блондин с взъерошенными волосами, переглянулись и приветливо помахали проституткам. Последний паладин, который ехал позади всех, отстраненно, как сирота, вообще девушек не заметил, он, под стать своей гнедой кобыле, ехал понурый и задумчивый.

Когда же из обозов послышалась мелодичная мелодия флейты, юноша вытянул шею, как любопытный зверек и прислушался. Менестрели и барды часто сопровождали караваны, пожалуй, даже чаще, чем вооруженная охрана.

– Как я бы хотел быть среди вас, ребята… – чуть слышно прошептал юноша.

Хотя паладины в королевстве Холихат были столь же привычным явлением как стражники или патрульные отряды, они привлекали к себе массу внимания. Ведь, в какой-то степени, можно вынести вердикт – обычное не тождественно привычному.

Да, отряд рыцарей – паладинов был привычен, но было бы ложью и невежеством называть его обычным. Обычное воинское подразделение не облачается в отполированные до блеска доспехи. А доспехи паладинов были именно такими. Кольчуга переливалась на солнце, в латах можно было увидеть свое отражение.

– Это рыцари? Мама, это рыцари? – пищали маленькие дети, выглядывая из окошек дилижансов.

Родители утвердительно кивали. Но они ошибались.

Возможно, многим не хватало ума узнавать в красной птице на гербовой накидке удивительное создание, феникса, исчезнувшего тысячу лет назад. Но плоский крылатый колокол видели абсолютно все в королевстве. Крылатый колокол как символ Верховного бога Ординума. Простые рыцари такой символ на шею не повесят. Это привилегия (или мученическая ноша) исключительно паладинов. А герб в виде феникса – исключительно паладинов Ордена Феникса Порядка.

Облысевший, фанатичный монах, сидевший подле кучера на одном из обозов, разглядев паладинов, как умный и начитанный, сделал следующий вывод:

Юноша с горбатым носом и гладко бритой головой олицетворяет гнев. Каждый раз, замечая на себе чей-нибудь взгляд, он напрягался, его щеки краснели. Паладин злобно тянул поводья на себя, от чего его чалая кобыла недовольна фыркала. Он напоминал монаху (и не одному ему) мальчишку из числа уличных бродяг, которые по поводу и без оного, лезут с кулаками на прохожих и кидаются камнями в собак.

Второй, блондин с взъерошенными волосами живет в непростительной праздности и, что самое жуткое, не гнушается блуда. Всякий раз, когда пышногрудые крестьянки, отвлекаясь от сбора пшеницы на полях, смотрели на него, он блаженно улыбался. А потом демонстративно, кичась тем, что стал паладином, то одевал, то снимал сфероконический шлем с подъемным забралом.

– Кто паладин? Я паладин! Кто паладин? Я паладин! – повторял он как умалишенный.

– Умолкни уже! – рычал в ответ кривоносый.

Третий, долговязый, державшийся рядом с предводителем, конечно, лет через десять станет достойным воином, но пока подвержен лицемерию, точно актер. Он пытался подражать старшему паладину даже в выражении лица и осанке.

Что же касается последнего паладина, скакавшего на гнедой лошади… его печальное лицо и блуждающие глаза говорят об унынии. И вообще он сильно отличался от своих собратьев. Худое лицо юноши покрывал редкий пух и несколько прыщей, что часто вскакивают, словно кроты из-под земли, у юношей его возраста. Слегка бледное лицо, черты благородные, но еще немного детские. Зеленые, наивные глаза, нос с небольшой горбинкой. Длинные каштановые волосы были собраны в конский хвост. Всадник больше походил на летописца или менестреля, чем на рыцаря. И хотя телосложение не особо замечалось под слоем доспехов, по внешнему виду казалось, что латы и кольчуга ему великоваты. Юноша, вдыхая через приоткрытый рот воздух, не переставая, смотрел по сторонам, в особенности обращал внимания на отличные от других экипажи, где ехали лесные эльфы. Казалось, что этот паладин, какой и на паладина-то не похож, скачет подчеркнуто отстраненно, погрузившись в фантазии и рассуждения за гранью мирового пространства.