Роман Суржиков - Ферзь – одинокая фигура

• Название: Ферзь – одинокая фигура
• Автор: Роман Суржиков
• Жанр: Русское современное

Люди – нехитрые механизмы. Так считают главные герои: Володя и Дим. Они – пситехники: мастера психологического анализа и воздействия. При контакте с людьми они легко видят скрытые мотивы, комплексы, болевые точки; без труда вызывают доверие и выводят на откровенный разговор, узнают о человеке даже то, чего он сам не знает. Это очень помогает в их деле – расследовании убийств.

---

– Как паровоз!

– В смысле?

– Старая, железная, упрямая. И ничего перед собой не видит, кроме рельс.

– И Катю презирает за самоубийство?

– Еще бы! Но при этом в голове у нее разлад: мол, как это, такая чудесная женщина, педагог, потенциально мать – и вдруг такой грех! Просто-таки пятно на мировоззрении. – Галя подмигнула. – Вы бы лучше намекнули, что, возможно, это было убийство – тогда бы Ирина вам все за милого душу выложила.

– Я не рассмотрел ее так быстро, виноват. А есть что выкладывать?

Мы вывернули на проспект, Галя опустила стекло, взяла сигарету из пачки и только тогда спросила:

– Курить в кабине можно?

– Легко.

– Вы будете?

– Мне не стоит – сбивает интуицию.

Она кивнула и затянулась. Сообщила:

– У Кати был хахель. Вы знаете?

– Сергей Карась?

– Ага.

– Довелось общаться с этим субъектом.

– И что вы о нем думаете?

Вообще-то, мне не следовало позволять ей перехватить инициативу, но Галя явно спрашивала лишь затем, чтобы после высказать собственное мнение.

– Думаю, что он мягкотел, слабоволен и труслив. Этакий мелкий человечек из чеховских рассказов.

– А то, что он скотина порядочная, вы заметили?

– При мне не мычал и не хрюкал.

Брюнетка фыркнула.

– Он ей цветы носил. Каждый второй день встречал после уроков. Уроки, видите ли, кончаются в три, а жена его работает в «Караване» до девяти. Образуется, так сказать, зазорчик.

– Жениться обещал?

– Х-хо! – Она темпераментно выдохнула дым. – Позволю себе фамильярность: еще спросишь, начальник! Карасик этот ей плел, что, мол, Катя ему – только и света, что в оконце. И жена у него, мол, только пока удобный момент не настал для развода, и все такое.

– Галя, вы заметили, когда Катерина наскучила Сергею?

– Заметила.

– Месяцев шесть назад?

Галя поглядела на меня с уважением.

– Да, в ноябре.

– Кате сказали?

– Конечно.

– А она? Не поверила?

– Поверила. Но сказала: что ж, пусть так. Все рано или поздно кончается.

– Почему они не расстались тогда?

– Он трусил. Вы верно заметили: мелкая душонка. А потом все-таки бросил. Мне жаль только… – придержала… – Жаль, что она не поделилась со мной. Болью, горем. В апреле мне было показалось, что Катя уже не переживает из-за него, даже радостной выглядела. Если бы я знала, как ей плохо, то…

Остановились на светофоре у Московской, и я сказал:

– Галя, я вас расстрою, а может, утешу. Катерина покончила с собой не из-за Сергея. И уж тем более, он ее не убивал. В этом нет сомнений.

– Не из-за?..

– Нет. Из-за кого-то другого. Или чего-то. Она пережила расставание с любовником, и почти успокоилась, а потом жизнь ударила чем-то еще.

– Чем?

– Ищу.

– Она ничего не говорила… Ну совсем ничего. Я была уверена: этот Сергей – единственная ее беда. В остальном Катька цельный была человечек… Хорошая.

– Не сомневаюсь.

Мы остановились у метро. Я протянул свою визитку и попросил номер телефона. Галя назвала. Спросила:

– Вы позвоните, только если будут еще вопросы по делу?

– Только если будут.

– А жаль… – сказала она и вышла.

По дороге домой я ясно понял две вещи.

Первое. Когда-то – возможно, в юности, а может быть, в первом браке – мужчина причинил Кате боль. С тех пор ее защита развилась и окрепла. Механизм проекции отметал сомнения, чувство вины, стыда: виноват всегда мужчина, ни кто другой. Неосознанное отрицание делало невозможным брак и длительные отношения. Недаром любовником стал именно Сергей. При всем своем малодушии он имел важное достоинство: был женат. Это надежно защищало Катю от опасности связать с ним остаток своих лет. А отсюда следует, что мужчина вряд ли пробил бы столь прочную защиту. Не любовь и не отношения привели к самоубийству.

Второе. У Кати не было никаких видимых причин покончить с собой. Это значит, что была причина, неизвестная никому – притом весьма и весьма весомая.

20 мая

Методы воздействия

– Вербалика – это детский лепет. Словесная членораздельная речь – наименее информативный и наименее эффективный из инструментов пситехнологии. Однако, именно этот инструмент наиболее распространен и применяется повсеместно. Например, вербалика очень любима аналитиками, вот как наш Владя. Спросите, почему? Здесь фишка в том, что в словесной речи мы имеем дело с фактами. Едва человек произнес нечто, мы можем считать свершившимся фактом, что он сказал именно это, а не что-либо другое. Фактичность, несомненность – единственное, но очень важное достоинство речи.

Речка Десна быстра и почти прозрачна, лишь слегка замутнена взметенным со дна илом. К воде клонятся ивы, некоторые даже касаются ее, и если глядишь на точку прикосновенья, кажется, что ветви шустро плывут навстречу течению. Жарит солнце, навевая умиротворение и легкую дремоту, но от воды поднимается освежающая прохлада и не дает скатиться в сон. В Десне самозабвенно плещутся Бетси и Димова Аленка. Белочка пыталась переплыть на тот берег, но теченьем ее снесло вниз, в камыши, и она жизнерадостно повизгивает, выбираясь из зарослей, а Алена спешит ей на помощь. Любовь Николаевна увела мужа-энергетика собирать грибы. Он хотел было отвертеться, но Элен оказалась непреклонна – ведь какой может быть пикник в лесу без грибов! А мы – я, Дим, Георгий Иванович – жарим шашлык. То есть сидим на бревнышке в тени, попиваем пиво и с умным видом беседуем, пока за нашими спинами мясо на шампурах темнеет, шипит и наполняет воздух запахом. Дим просвещает Георгия Ивановича и явно наслаждается ролью оратора, а я пропускаю мимо ушей его выпады в адрес аналитиков – поскольку мне хорошо.

– Вот допустим, – продолжает ладья, – парень говорит девушке: «Я тебя люблю». Будь эта трансляция невербальной: скажем, прижатая к сердцу рука, глубокий вздох, глаза подстреленной лани – все это было бы субъективно и оставляло бы сомнения. Но он сказал «я тебя люблю» – и мы можем считать это фактом.

– То, что любит? – уточнил Георгий Иванович.

– То, что сказал, что любит. Содержание фразы – конечно, не факт. Он мог сказать правду, а мог и солгать. Но в любом случае, раз уж парень сказал эти слова, мы можем утверждать: у него была причина сказать именно это. Наличие этой причины – неоспоримый факт, поскольку абсолютно ничего человек не делает просто так, беспричинно.

– Принцип детерменизма, – ввернул я.

– Но ведь парень мог и соврать! Выходит двусмысленность.

– Конечно, мог. Но видите ли, для анализа по большому счету безразлично, правдивы ли слова. Важно, что слова сказаны, что они сказаны по какой-то причине, и сказаны с какой-то целью. Вот эта цель и является предметом анализа. Если парень сказал правду – то зачем? Если соврал – то, опять же, зачем?

– И как нам это узнать?

– Принцип желаемой реакции, – снова влез я.

– Владька, не мешай старшим умничать! Не видишь что ли – я из себя модного лектора строю. Так вот, Георгий Иваныч, в этом случае мы анализируем, какую реакцию хотел бы получить человек в ответ на свои слова. Вот если парень говорит девице: «Я тебя люблю» – как по-вашему, что он более всего хотел бы услышать в ответ?

– Я тоже тебя люблю, – сказал начотдела.

– Ползи сюда, мой единственный, – сказал я.

Дим улыбнулся.

– Владя ближе к теме. Видите ли, на самом деле, человек хочет не просто отзеркаливания своей трансакции, а некоторого развития событий, некоторых действий. Парнишка может этого не осознавать, но в глубине души в ответ на свое признание он надеется услышать, например: «Я тоже тебя люблю. Возьми меня прямо сейчас!» Или: «Я тоже тебя люблю. Женись на мне, и моя киевская квартира станет твоей». Или: «Я верю, что ты меня любишь, поэтому прощаю тебе ту измену с тремя блондинками в сауне». Понимаете?

– То есть ты рассматриваешь слова как некий инструмент?

– Конечно. Разные слова – разные инструменты. Если человек взял в руку молоток, то он, возможно, станет забивать гвозди, или ровнять погнутые шампура, или вколачивать дюбеля. Но абсолютно ясно, что он не станет ни сверлить, ни закручивать гайки.

– Но ты сам отметил, что одни и те же слова могут преследовать разные цели. Отсюда все равно вытекает неточность.

– Разумеется. Если нам известна только сама фраза, то выводы сделать сложно. Однако если мы знаем о человеке еще какую-либо дополнительную информацию, то она резко сужает круг вариантов. Желаемая реакция на слова зависит от системы мотивации этого человека и от его стратегий поведения. Ну, допустим, если о нашем парне из примера мы знаем, что он высокий, крепкий, мордатый и носит майку в сеточку, сквозь которую зияет загорелый торс, то легко предположить: он признается в любви с целью получения секса. А если говорящий, скажем, болезненного вида прыщавый паренек в очочках, то желаемая реакция, вероятно, такова: «Ага, я тебя тоже люблю, так что ты не хуже других парней, можешь перестать считать себя ничтожеством».