Шейх Нафзави - Сад услаждений. Средневековый эротический трактат

• Название: Сад услаждений. Средневековый эротический трактат
• Автор: Шейх Нафзави
• Жанр: Эротика

«Сад услаждений» был написан в XV веке арабским учёным Шейхом Нафзави. Этот эротический трактат, обнаруженный в Алжире в 19-м столетии, выдержал десятки переизданий на многих языках мира. В частности, до английского читателя он дошёл с лёгкой руки знаменитого исследователя, поэта и путешественника Р. Бэртона (1821—1890). Как «Камасутра» и другие подобные сочинения, книга является любопытным гендерным памятником Средневековья.

---

Негры, не унимаясь, один за другим приставали к прекраснейшей женщине, коя отказывала говоря:

«Никогда не добьётесь согласия».

И тогда подступил к ней Дорерам, державший руками свой уд исполинских размеров. Удом он бил по ланитам её и кричал:

«Шесть раз этой ночью я домогался тебя, и шесть раз я тебе уступал; но сейчас я возьму тебя!»

Та увидела, до чего негр пьян, и решила его укротить обещаниями.

«Сядь со мною, – сказала она, – и сегодня же ты утолишь свою страсть».

Негр сел; уд его был напряжён, как колонна. Эмир наблюдал в изумлении.

Женщина, исторгая из самых глубин сердца, пела стихи:

С юношей я слюбляюсь,
В нём мои упованья;
Уд его непреклонный, —
С куполом, как жаровня, —
Пьёт моё девство храбро.
Мощный, первый из первых,
Готовый на труд всечасно,
В слиянии он бессытен.
Со вздохами входит в вульву,
Слезу проливая в лоно;
Не дремлет, не просит пауз
И побеждает усталь.
Та не рождалась в мире,
Что спада его дождалась бы.
Полный любовным пылом,
Вторгается он в вагину,
Действуя неослабно
Вперёд от начал и всюду.
То входит махом резким,
То пробует скромно двери.
О, юный! Тиская перси,
Сося горячо мои губы,
Меня он кладёт на ложе,
И в дланях его я щепка.
Со страстью меня кусает,
Лобзания учиняет.
Узрев же, что я запылала,
Меж бёдер моих ложится,
Дрот свой даёт мне в руку,
Дабы в себя постучалась…
Вот он в пещере счастья!
Меня он трясёт, вращает,
Оба пылко трудимся.
Он мне: «Возьми мою влагу!»
Я отвечаю: «Милый!
Муж, насыщающий мёдом!
Жизнь моих чресл! Старайся!
Рано ещё исторгаться!
Минет сей день в блаженствах!»
Делает он, что хочет,
В объятьях моих и в стонах.

Она завершила. Эмир произнёс: «О, до чего обольстительной создал Аллах эту женщину», – и, обернувшись к сопутникам: «Несомненно, у женщины этой нет мужа и непорочна она, ибо негр этот любит её, а она не даётся».

«Ты сказал истину, о, повелитель! – свидетельствовал Омар. – Муж её в дальних краях уже год. Многие добивались её, но она – непреклонна».

«Кто муж её?»

Спутники отвечали:

«Она жена сына визиря отца твоего».

И эмир продолжал:

«Несмотря ни на что, я решил обладать ею, – а после, оборотившись к Омару, добавил: – Здесь ли твоя госпожа?»

И Омар отвечал:

«Я не вижу её, повелитель».

На это эмир: «Потерпи, и увидишь, – после спросив: – Негр этот – Дорерам?»

«Да, и мой раб», – начал великий визирь,

«Помолчи, не время ещё разговаривать», – кончил эмир.

И пока они беседовали, негр Дорерам вскричал:

«Я устал от твоих лживых слов, Бедр аль-Бедур24», – ибо её звали так.

И, желая принудить её, он ударил её по лицу.

Преисполненный гнева и ревности, эмир крикнул визирю великому:

«Что выделывает твой раб! О, Аллах, он умрёт смертью вшивой собаки!»

Женщина обратилась к Дорераму:

«Ты обманываешь твоего господина с женою его, а сейчас ты обманываешь её. В самом деле, она влюблена в тебя страстно, а ты домогаешься прочих».

Эмир тогда молвил визирю великому: «Слушая, преисполнись терпения».

Бедр аль-Бедур прочитала стихи:

Слушай о женщине правду.
В глазах её похоть блещет.
Не верь её клятвам – пусть будет
Она дочь самого эмира.
Гнев женский султан из султанов
Бессилен пресечь своей властью.
Женской любви ты бойся!
Не думай: она меня любит.
Не думай: она мне помощь.
О, были б слова мои ложью!
Она тебя любит ночью,
Но эта любовь минутна.
Ты, груди ей мнущий, – нужен.
Пока с нею слит, – желанен.
После ей безразличен.
Сей истины свет бесспорен.
Жена на семейном ложе
Раба встречает дурного,
Раб утоляет похоть.
Всё это скверно, грязно.
Женский характер лживый.
Жалей же глупого мужа:
Муж умный жене не верит.

Великий визирь заплакал. Эмир повелел замолчать.

Негр ответил такими стихами.

У негров довольно женщин,
И нам не страшны их козни.
Мужи нам вверяют, что имут25.
И это не ложь, но правда.
О, жёны! Вас не удержишь,
Коль уда всхотите, в коем
Для вас ваша жизнь и гибель,
Конец и начало целей.
Ваш гнев на мужей на ваших
Смиряется уда вводом.
А вера у вас – в вагине,
Душа ж ваша – в уде, только.
Вот ваш характер, жёны.

Закончив, он бросился на ту женщину.

Сердце эмира взыграло; он, обнажив меч, ринулся в помещение. Негры и женщины видели только сверканье мечей.

Кто-то из негров накинулся на эмира, однако телохранитель отсёк ему голову. И эмир закричал:

«Пусть Аллах прославляет тебя! Длань твоя не ослабла, и мать твоя породила не тряпку. Ты убиваешь врагов твоих, отдохнёшь ты в раю!»

Негры немедленно устрашились и успокоились, и эмир повелел их связать, и потом вопросил Бедр аль-Бедур:

«Чья ты жена и откуда у негров?»

Она рассказала всё то, что рассказывал раньше Омар. И Али бен Дирам, произнёсши: «Аллах благословит тебя!» – задал новый вопрос: «Долго ль женщина может быть без мужчины?»

Она отвечала:

«Знатная может полгода, простолюдинка не может и месяца».

Указав на какую-то женщину, эмир вымолвил:

«Кто это?»

Бедр аль-Бедур отвечала: «Жена кади26».

«А эта?».

«Жена одного из визирей твоих».

«Ну, а эта?»

«Жена старшего из муфтиев27».

«И вот эта?»

«Жена казначея».

«И те две в соседних покоях?»

«Там молодая, которую привела вчера старая; негр ещё с нею не был».

Омар произнёс: «Эта та, о которой я говорил, господин мой».

«Старая женщина, чья она?»

«Это жена старшины плотников», – отвечала Бедр аль-Бедур.

Эмир продолжал: «Эти девушки, кто они?»

«Дочь чиновника казначейства, дочь мухтасиба28, дочь судебного пристава, дочь старшины муэззинов, дочь хранителя знамени», – называла она.

И эмир вопросил, почему здесь присутствуют столько женщин.

Бедр аль-Бедур отвечала:

«О, повелитель, слабости негра – вино и соитие. Он сочетается денно и нощно; уд его отдыхает, когда он отходит ко сну».

«Чем он питается?»

И она отвечала:

«Желтками, поджаренными на масле, обмазанными мёдом, наложенными на хлеб; он не пьёт ничего, кроме мускатных настоек».

«Как оказались здесь жёны моих приближённых?»

«О, господин, у него есть старуха, которая вхожа в дома, и она выбирает ему многих женщин, отмеченных красотой».

«Где же негр достаёт деньги, чтобы расплачиваться? Объясни».

Взглядом она намекнула, что он достаёт у супруги визиря великого.

И эмир продолжал:

«Бедр аль-Бедур! Я тебе верю. Рассказывай, не таясь, о себе».

И она отвечала:

«Я непорочна. Сколько бы негр ни старался, он бы не взял меня».

«Так ли?» – заметил эмир.

Иона отвечала, что так.

«Покушался ли негр на мою честь? Поведай об этом».

«Не покушался, если иметь в виду твоих жён. Он не осмелился б посягнуть на такое».

Эмир продолжал:

«Бедр аль-Бедур, ты мне нравишься. И, во имя Пророка (слава Аллаха с ним!), расскажи, наслаждался ли негр тобой? Ибо я убеждён, что из вас ни одна не избегла его посягательств и не спасла свою честь».

И она отвечала:

«О, вечный эмир! Он, он ком говорится, был бы отвергнут мной будучи и законным супругом, тем более в незаконной любви!»

«Ты правдива, однако стихи, что я слышал, исполнили душу сомнением».

«Были причины для этих стихов. Я, во-первых, была распалённая, как кобылица; Иблис, во-вторых, совращал меня; наконец, я хотела сдержать негра с тем, чтобы он отступился, пока Всеблагой выбирает заступника».

«Бедр аль-Бедур, ведай, что ты прощена», – эмир кончил.

Женщины, окружив, умоляли её попросить за их жизнь у эмира. Они обливали ей руки слезами и пресмыкались в отчаянии.

«Мой повелитель, прости этих женщин и девушек ради них!»

И эмир отвечал:

«Нет ни силы, ни власти, кроме как у Аллаха Всевышнего!»

Он повелел отрубить неграм головы. И Дорераму, кой имел бычью шею, отрезали уши и уд, коим, вбив ему в глотку, его удушили.

Утром эмир послал за Бедр аль-Бедур, и он жил с нею, найдя её лучше других. Мужа её он спровадил в темницу.

Смысл же таков, что мужчина, влюбившийся в женщину, подвергается многим опасностям.

Глава III

О мужчинах, заслуживающих презрения

Брат мой, ведай (Аллах милосерден к тебе), что мужчина, который несчастен, имеет невзрачную внешность и чей уд короткий и вялый, – жёнами пренебрегаем.

Когда он слюбляется с женщиной, то он не действует с пылом, дабы принести ей блаженство. Укладываясь на нее сходу, он не целует её и не треплет, он не кусает её, не сосёт её губы и не щекочет.

Он забирается на неё до того, как она вспыхнет от страсти, и сразу с натугой внедряет он уд, безучастный и квёлый. Едва он начнёт, как уже и кончает; он делает пару движений и, падая ей на груди, уже изливает; и это вершина того, что он может. Потом он выуживает инструмент и спешит от неё.