Джон Коннолли - Все мертвые обретут покой

• Название: Все мертвые обретут покой
• Автор: Джон Коннолли
• Издательство: Мир Книг
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-8405-0565-X

«Полицейские и их семьи неприкосновенны», — нью-йоркский детектив Берд Паркер, как и многие его сослуживцы, привык к этой мысли и ни разу не усомнился в ее правоте, пока однажды, вернувшись домой, не обнаружил тела жены и дочери, растерзанных неизвестным маньяком. Начав собственное расследование, Паркер примет вызов Странника и, продираясь сквозь паутину зла, сплетенную преступной волей многих людей, будет зорко вглядываться в новые лица, пытаясь отыскать в них черты Зверя.

---

Горбатый домишко Кэрол Стерн стоял в маленьком садике в нескольких кварталах от главной улицы. С фасада он имел один этаж, а со двора — два. Как рассказывал Морфи, Стерн работала в свое время в баре на Сент-Чарльз, но теперь отбывала заключение по обвинению в хранении наркотиков с целью распространения. Ходили слухи, что Ремарр продолжал вносить арендную плату за дом. Остановились мы за углом и, выходя из машины, не сговариваясь, сняли пистолеты с предохранителя.

— Мне кажется, ты забрел в чужой огород, — заметил я. — Здесь не твоя территория.

— Мы просто заехали сюда перекусить и зашли кое-что проверить на всякий случай, и никому на мозоль я не наступаю, — обиделся Морфи.

Он указал мне на вход с фасада, а сам пошел к черному ходу. Я поднялся на крыльцо и осторожно заглянул внутрь через стекло, густо покрытое слежавшейся грязью, что вполне соответствовало несколько запущенному виду всего дома. Сосчитав до пяти, тронул дверь. Она поддалась с негромким скрипом, и я осторожно вошел в прихожую. В дальнем конце коридора звякнуло разбитое стекло, и рука Морфи просунулась внутрь, нащупывая засов.

Характерный запах, хотя и слабый, почувствовался сразу же. Так пахнет оставленное на солнце и притухшее мясо. Внизу нам никто не встретился. Там располагались кухня, маленькая комната с диваном и старым телевизором и еще одна комнатушка с односпальной кроватью и гардеробом, забитым женской одеждой и обувью. На кровати лежал один только затертый матрац.

Морфи первым стал подниматься по лестнице, я не отставал. Мы оба держали оружие наготове. Запах усиливался. Мы миновали ванную. Капавшая из решетки душа вода забрызгала ржавчиной керамическую ванную. На полочке под зеркалом баллон с пеной для бритья соседствовал с лезвиями и флаконом лосьона после бритья.

Три другие двери оставались полуоткрытыми. Справа находилась спальня женщины. Постель покрывали белые простыни, цветы в горшках на окне начинали вянуть, на стенах висели несколько репродукций Моне. Туалетный столик был уставлен косметикой. Вдоль стены во всю ее длину стоял белый платяной шкаф. Окно напротив выходило в маленький запущенный сад. Этот шкаф также заполняла женская одежда и обувь. Видимо у Кэрол Стерн просто мания делать покупки.

Источник запаха находился в следующей комнате. У выходившего на улицу окна на переносной плите стояла огромная кастрюля. На медленном огне в воде с лохмотьями пены варилась какая-то похлебка. Судя по устоявшемуся запаху, мясо варилось довольно долго, возможно, целый день. От варева разило тухлятиной. На новом красном ковре стояли два кресла, на маленьком столике — переносной телевизор.

Третья комната также выходила окном на улицу, дверь в нее была неплотно закрыта. Морфи занял позицию с одной стороны, я — с другой. На счет «три» он резким ударом ноги распахнул дверь и вскочил в комнату, забирая вправо. Я последовал за ним, отскочив к стене слева, не снимая палец со спускового крючка.

Золотистые лучи заходящего солнца освещали комнату и все, что в ней находилось: незастеленная постель, раскрытый чемодан на полу, туалетный столик и рекламный плакат на стене, объявляющий о концерте группы «Невиллские братья» с автографами братьев на портретах.

Плиты с большей части потолка были сняты, открывая балки. Кэрол Стерн замышляла ремонт в доме, но тюремное заключение поломало ее планы. В дальнем конце комнаты несколько переброшенных через балки веревок поддерживали тело Ремарра.

Его останки пламенели в лучах заходящего солнца. Мне были хорошо видны мышцы и вены на его ногах, жилы на шее, желтеющие бугры жировых отложений у талии, мышцы живота, сморщенный пенис. Ремарр частично висел на двух здоровенных гвоздях из закаленной стали, вбитых в дальнюю стену комнаты. Такие гвозди используются для крепления к каменной кладке. Основной же вес тела приходился на веревки.

Я шагнул вправо и увидел третий гвоздь за шеей, удерживавший голову. Она была повернута вправо, и четвертый гвоздь под подбородком закреплял ее в этом положении. Местами сквозь кровь белел череп. Зияли пустотой глазницы, и на фоне десен белели стиснутые зубы.

С Ремарра полностью сняли кожу, затем телу придали задуманную позу и закрепили на стене. Левая рука располагалась под углом к телу, и в ней, как будто приклеенный находился нож с длинным лезвием, напоминающий разделочный нож мясника, но более широкий и массивный.

Но притягивала взгляд правая рука Ремарра, куда смотрели и его пустые глазницы. Согнутая в локте, эта рука удерживалась веревкой, а через нее была перекинута снятая с Тони кожа. Я различал форму рук, ног, видел волосы скальпа, соски груди. Скальп висел почти на уровне его колен, и под ним виднелись окровавленные места, где было вырезано лицо. Кровать, пол, стены — все краснело от крови.

Я посмотрел на стоявшего слева Морфи. Он, крестясь, шептал молитву за упокой души Тони Ремарра.

* * *

Мы сидели, прислонившись к машине Морфи, и пили кофе из пластиковых стаканчиков, наблюдая, как вокруг дома Стерн суетятся федералы и полицейские из Нового Орлеана. За ограждением толклась толпа зевак, среди них соседи и прохожие, направлявшиеся отведать даров моря в заведениях Бактауна. Но они напрасно рассчитывали удовлетворить свое любопытство и поглазеть на труп. Место преступления отличалось исключительной организацией, и полицейские с федералами собирались тщательно все оформить документально.

К нам подошел Вулрич и предложил пончики в пакете, который он достал из кармана коричневого костюма. После чистки костюм смотрелся как новый. Его красный «шевроле» новейшей модели блестел краской за ограждением поодаль.

— Вот, возьмите — вы, должно быть, проголодались, — сказал Вулрич, протягивая нам пакет. Но мы с Морфи дружно отказались. У меня не шел из головы Ремарр, думаю, что и у Морфи перед глазами стояла та же картина: вид у него был больной и лицо бледное.

— Вы говорили с местными полицейскими? — спросил Вулрич.

Мы кивнули. До этого мы уже дали пространные показания двум детективам из отдела по расследованию убийств из местного отделения полиции, один из сыщиков оказался родственником Морфи.

— Тогда, думаю, вам можно ехать, — заключил Вулрич. — Но потом я хочу с вами поговорить.

Морфи пошел вокруг машины, чтобы сесть за руль. Я взялся за дверцу, собираясь занять место рядом, но Вулрич задержал меня.

— Как ты? — спросил он.

— Как будто, ничего.

— Морфи не обманула интуиция, но ему не стоило тащить с собой тебя. Дюран на меня накинется, когда узнает, что ты снова первый оказался на месте преступления.

Дюран возглавлял отдел ФБР в Новом Орлеане. Встречаться с ним мне не приходилось, но я имел общее представление о спецагентах — начальниках отделов ФБР. Они правили в своих отделах, как царьки: направляли агентов в подразделения, давая «добро» на проведение операции. Конкуренция среди претендентов на место начальника проходила очень жестоко. Дюран, как видно, был крепкий орешек.

— Ты живешь в той же самой гостинице?

— Да.

— Я загляну к тебе. Кое о чем надо посоветоваться.

Вулрич пошел к дому Стерн. По пути он вручил пакет с помятыми пончиками сидевшим в машине патрульным. Они нехотя взяли пакет, но держали так, будто в нем находилась бомба. Но стоило Вулричу скрыться в доме, как один из них вылез из машины и швырнул пакет в мусорный бак.

Морфи довез меня до гостиницы. Я дал ему номер своего мобильного, и он записал его в маленькую черную записную книжку, накрепко стянутую резинкой.

— Если ты завтра свободен, Эйнджи приготовит ужин, приезжай, — пригласил он. — Попробуешь ее стряпню — не пожалеешь, что приехал. Кроме того, нам нужно кое-что обсудить, — уже другим тоном заключил он.

Я поблагодарил и сказал, что предложение заманчивое. Но в глубине души, мне не хотелось больше видеть ни Морфи, ни Вулрича, ни вообще кого-либо из полицейских или федералов. Он уже собирался отъезжать, но я постучал по крыше, и Морфи опустил окно.

— Зачем ты все это делаешь? — спросил я.

Морфи проявил достаточную смелость, привлекая меня, он держал меня в курсе происходящего. Мне необходимо было узнать причину. А еще я хотел знать, можно ли ему доверять.

Он неопределенно повел плечами.

— Убийство Агуиллардов произошло на моем участке. Я хочу добраться до того, кто это сделал. Ты знаешь кое-что о нем. Он причинил зло тебе, отнял семью. Федералы ведут собственное расследование, а нам стараются сообщать как можно меньше. У меня есть лишь ты.

— И только-то? — в его лице мне увиделось что-то знакомое.

— Нет, не совсем. У меня есть жена. Я завожу семью. Ты понимаешь, о чем я?

Я кивнул и не сказал больше ничего. Но что-то в его глазах нашло отклик в моей душе. Я хлопнул по крыше на прощанье, и он уехал. А я провожал его глазами, размышляя, насколько сильно нуждался Морфи в прощении за то, что, возможно, совершил.