Наталья Блинникова - Первый человек

• Название: Первый человек
• Автор: Наталья Блинникова
• Жанр: Альтернативная история

Она жила в океаническом городе будущего. Но что-то произошло, и она попала в замкнутый мир, окруженный Зимой. Его жители обладали сверхъестественными способностями, но их покою мешал враг, с которым они жестоко воевали сотни лет. Ей нарекли стать их спасителем. Но прежде она должна справиться не только со своими прошлыми страхами, но и с чужим отчаянием. Она должна принять мир, в котором разговаривают деревья, горы и реки, а сознания людей сплетены в единый разум.

---

– Никто не знает, но не думаю, что Берейтор был заколот своими же воинами – как ни опустились тогда люди, но честь у них была.

– Возможно… Но очень странно выглядит, что равнинники и скальники так вот и объединились – просто, из-за того, что равнинники решили не слушаться своего командира и помогать скальникам.

– Ты забываешь, что все они находились под угрозой истребления. Да и вален, как мог, расстраивал их вражду.

– Нелогично в этом то, что именно скальники первые пошли на мир – ведь они были сосланы и унижены.

– Да, все так. Но я могу сказать, что именно «скальники», – он передразнил ее, – были не только униженной стороной – они были благоразумнее, их сослали, потому что они были верны основаниям.

– Да, но ведь именно скальники напали, а не равнинники, именно они должны были бороться до самого конца, а они так просто, по твоим словам, пошли на объединение!

– Я говорил, что многое изменилось в сознании людей…

– Да, да, – нетерпеливо перебила девушка, – Новые поколения и всякое такое, но я не верю, чтобы человек мог так быстро все забыть – ведь как-никак, но их отцы, матери были забиты и отосланы на смерть!

– Тогда люди начали вспоминать принципы таленов, а мы всегда внемлем лишь тому голосу, который указывает на истинное решение, независимо от того, чьему разуму этот голос подчиняется и что было в прошлом, – Падиф был неумолим, но она начинала думать, что он говорит это лишь бы не дать убедить себя – она не верила, что он действительно так думает.

Она не могла собраться с мыслями. Ей казалось, что она упускала что-то важное в этом разговоре, хотя не понимала, почему так волнуется из-за этого.

– Постой, ты постоянно говоришь о каких-то основаниях. Я для себя как будто решила, что какая-то сила, которая помогает вам… ну, вроде деревья заставлять ходить. Да?

– Пока такого объяснения достаточно.

Казалось, он говорил ей все, что она хотела, он не лгал ей – она умела различать вранье, но словно какая-то тайна обуревала его изнутри и снаружи. С виду это был простой человек в обычной одежде, но он говорил, как король, а его ятаган был сработан, как для генерала. Он был слишком терпелив и опытен для того задора, который вспыхивал в его действиях и словах. Она не могла разгадать его.

– Падиф, ведь вчера ты устроил побег – это нормально? Меня ищут? – тревога охватила ее, но она осадила себя – ей не за что волноваться, она не преступница.

– А я все думал, когда ты спросишь – видимо, не так сильно ты переживаешь за свою сохранность! – весело сказал Падиф, – Я как раз целый день разведывал, какие последствия имела наша выходка. Почти все заинтересованные в этом люди считают, что ты выбралась без посторонней помощи, но не приближенные собственно того, кто заточил тебя в темницу, да и он сам. Они, из того, что было в зале у правителя, поняли, что ты особенный пленник, не знаешь таленов, говоришь на забытом языке, ведешь себя иначе, а, следовательно, даже не подумаешь сбежать. Ни братья наши стражники тюрьмы, ни кто-либо другой не подозревается в предательстве, чему я откровенно радуюсь. Более того, я думаю, правитель знает, что ты со мной. Но он не знает, где именно. Это место сокрыто.

Он замолчал. Она тоже не сразу заговорила.

– Если я останусь с тобой, чего ты ждешь от меня?

– Я хочу сотворить тебе мир без сомнений и доказательств. От тебя я жду лишь принятия такого мира: мира, каков он есть.

– Падиф, скажу откровенно. Своими словами ты всего лишь просишь меня жить в этом мире. И верно угадываешь мою растерянность. Что настоящее, что призрачное? Реально ли то, что вокруг, или это разум обманывает мысли… – она потрясла головой, – Выбрать без выбора, поверить без веры… Меня всегда это смешило: вера ведь вроде должна быть от сердца, но человек всегда просто выбирает, какая вера ему по душе, значит, это не вера? Вот ты просишь меня поверить и выбрать то, что я не знаю. А у меня ведь нет альтернатив. Хм… Конечно, я могу просто выйти из этой пещеры и замерзнуть где-нибудь в лесу… или нет? Незнание обезоруживает. И как тут выбрать?

– Я уж говорил, что готов обучать тебя, – раздельно и очень глубоким голосом прошептал юноша, и тишина задрожала, – Ты можешь захотеть узнать и получить альтернативы – и это тоже будет выбор.

Девушке нравился ход мыслей Падифа: он был понятен ей.

– А если я не захочу остаться с тобой, но и уходить из нагретого гнездышка здесь не захочу – выкинешь меня в озеро под нами?

– Ну ты ведь его боишься, потому, думаю, придется, – резко разбивая задумчивость в воздухе, с нескрываемой иронией буркнул Падиф, а она улыбнулась.

Впервые за то время, пока она здесь, она вдруг перестала бояться. Она не знала, что именно окрыляло ее, но чувствовала, что в глубине уже приняла решение.

– Послушай Падиф… Чтобы окончательно решиться, мне нужно знать некоторые вещи…

– Ты сказал, что правитель знает, кто мне помог. Значит и ты в опасности?

– Если ты не заметила, то он изувечил меня и взял в плен так же, как и тебя.

– В этом то и дело, Падиф. Как же ты выбрался из плена и разведывал последствия побега? Как же ты спас меня?

Из ее головы, как из клетки, будто выпорхнула птица на волю: она поняла, что хотела задать этот вопрос с самого начала, и он сковывал ее сознание. Падиф долго не отвечал ей, и она понимала, что он обдумывает свой ответ, чтобы не сказать лишнего.

– Я выбрался из пленения по тем же причинам, что позволили мне разузнать последствия нашего вчерашнего дела, а тебя – освободить, – наконец с суровостью в голосе произнес он, – Дело в том, что мне прекрасно и дословно известно устройство всех наших темниц, я знаю, как проходит охрана, почему разные по статусу пленники содержаться в разных камерах, и, что немало способствует всему предприятию побега, я все-таки обладаю большими способностями, чем многие из таленов!

– Ты так говоришь, словно сидел во всех тюрьмах, что у вас есть! – пошутила она и с ужасом обнаружила, что сама не считает эти слова во всех отношениях шуткой.

– Ну, сидел, может быть, и не во всех, но бывать доводилось в каждой.

– Ага, – она приняла к сведению этот факт как человек, которого клоун в цирке обещает убить ножом, что уже стремится к груди, – Значит, ты сам охранял тюрьмы?

– Да, это так.

– Значит, ты работаешь на правителя?

– Работаю? – неподдельное, невинное непонимание скользнуло в его голосе, – Не понимаю, что это значит. Я защитник горы Ревен и ее народа, потому охранять тех, кто угрожает нашей безопасности – мой долг.

– Да, но ведь правитель заведует тюрьмами?

– Да, он отсылает приказы и пожелания к режиму и участи пленных.

– Значит, ты подчиняешься ему, так?

– Все мы живем под рукой правителя.

Она закрыла глаза. Гнев разлился по ее телу, затрепетал пальцы на ее кистях.

– Но ты ослушался. Почему ты ослушался? Это как-то выгодно тебе и правителю?

Падиф вскочил на ноги, а она испуганно отшатнулась. Он поднял сжатые кулаки перед собой, а лицо его перекосилось в ярости.

– Ты не слушаешь! – прошептал он с трудом и дрожью в голосе, и с каждым звуком он говорил все громче, – Я освободил тебя, потому что верю в тебя! Что бы сделали с тобою? – он сердито, почти свирепо посмотрел в самые ее глаза, – Талены не устают защищать свой народ, а узнать, кто ты, представлялось нам бы первой важностью обороны. Мы ведь не просто посчитали бы тебя за ярика – ты слишком странная и отличаешься ото всех, мы бы посчитали тебя за нового, еще неведомого нам врага! Я служу правителю, почитаю и уважаю его так же, как и гору Ревен с ее жителями, но я выбираю, следовать его указаниям или нет!

Неопределенность ужасна – тебе самой не противно то вверяться мне полностью, то с подозрением подумывать о моих действиях? Сегодня, – ему, похоже, не хватило воздуху, чтобы договорить, – Сегодня, я прошу тебя, определись, ибо далее еще много времени ты не сможешь понять меня, потому только вера в мою преданность будет удерживать твое доверие! – он сорвал со стены свой ятаган – Энди невольно вздрогнула, но он всего лишь закрепил его на поясе и быстрыми шагами вышел из пещеры.

Неожиданно давящее, кромешное одиночество навалилось на нее, холодом, проникая в грудь, каким-то непереносимым весом тесня ее как снаружи, так и изнутри. Она быстро последовала за Падифом наружу.

Темный океан неба благоухал букетами звездных цветов, разбухавших в лиловых облаках. Сонным ропотом ложился шум водопада на холмы, по которым матово разливался иней. Лес нависал, угрюмый и непроницаемый, а камень лоснился под мягким светом луны. Края утеса неожиданно не вписывались в этот пейзаж, как ножом, свирепо разрезая это девственно-чистое пространство.

Прямо у самого обрыва сидел Падиф. Он запрокинул голову вверх, словно пытаясь рассмотреть созвездия. Она в нерешительности остановилась за его спиной. Голова Падифа медленно опустилась, он расправил плечи, не производя ни одного лишнего движения, встал.