Андрей Жвалевский - Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1–4

• Название: Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1–4
• Автор: Андрей Жвалевский
• Издательство: «Время»
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94117-118-8, 5-94117-115-3 (кн.1)

После того как над планетой пронесся ураган по имени Мергиона Пейджер, дежурным главным героем стал юный гений политтехнологий Сен Аесли. До сих пор он пребывал в тени Порри Гаттера и Мергионы, и с удовольствием пребывал бы там еще долгое время, если бы не роковые события Вальпургиевой ночи 2003 года… Смогут ли маги освоить неколдовские науки, как встретят в Школе волшебства Первертс реабилитированного Мордевольта, получится ли вернуть магию Сену и Мерги, а также чем за это придется заплатить – в новой книге о Порри и его друзьях.

---

– Не знаю, что и делать. Высококачественная Неуязвимость. Снимать заклятие нужно аккуратно и медленно, а у нас… – ректор глянул сквозь Астрал, оценивая позицию Рыжика возле границы миров, – …всего минуты две.

Лужж опустил голову и принял траурный оттенок:

– Если бы у нас было время… – с каждым словом Югорус становился все темнее. – Можно просто покрыть Боб ослабляющими неуязвимость заклинаниями и оставить в покое… За пару сотен лет он состарится, высохнет и рассыплется в пыль…

«Что-то такое я когда-то слышал, – подумал Порри. – Или видел? Помойка!»

Гаттер подскочил к ректору, который уже напоминал абсолютно черное тело (и продолжал чернеть дальше) и заорал:

– Время! Что может быть лучше времени!

– Проще, – автоматически поправил его Лужж и вдруг начал светлеть. – Как же я сам не додумался![54] Все из кухни! Живо!

Гаргантюа сгреб цыплят, Дуб – Гаргантюа и Гаттера, и ректор остался наедине с Волшебным Бобом.

Небо над Первертсом

Граница миров приближалась с каждым взмахом крыльев Рыжика. Следовавшие за ним хочуги превратились в подобие огромного осиного роя, который глухо жужжал и тянулся к желанной добыче.

Рядом с Мергионой появилась напряженная морда Кисера.

– Мерги, – мяукнул он, – у нас минуты полторы… от силы. А потом они до нас доберутся. Вот попадется тебе хочуга Вечного покоя…

Тут кот вздрогнул, ощутив, как время вокруг стебля начало опасно вибрировать.

– Верблюд! Держись от гороха подальше!

Рыжик заложил вираж, качнув хочужный рой из стороны в сторону, скользнул к проему и нырнул в…

…Тот Мир

Мерги показалось, что они действительно нырнули и оказались под водой. Звуки стали гулкими, движения замедленными, а Кисер, Рыжик и Волшебный Боб – размытыми, будто нарисованными. Зато хочуги внезапно стали резкими, задвигались быстрее, попрыгали с Боба и, растопырив мохнатые края, бросились окружать Рыжика.

Если бы не Кисер, который прекратил ныть и взял на себя роль штурмана, все бы закончилось быстро и печально.

– Вправо-вверх! – командовал волшебный кот, вертя головой так быстро, что его уши слились в меховую дугу. – Левее! Правее! Еще правее! Чуть медленнее! Пропускаем! Теперь полный вперед! На правый разворот! Приготовиться к штопору!

Мергиона глянула вниз и увидела, что зеленый ствол быстро побелел, начал крошиться и… исчез!

– Исчез! – с восторгом закричала она. – Нет Боба!

– Держись крепче! – прорычал в ответ кот, изо всех сил прижимаясь к горбу. – Верблюд, штопор!

Рыжик сделал величественное сальто и по спирали устремился к дверному проему. Миг – и Тот Мир остался позади.

Хочуги ринулись к проходу между мирами, увидели, что добыча ускользнула, увидели, что мост в вещественный мир исчез, и завыли в бессильной ярости… Из воя прорезался потусторонний скрип дверных петель. Дверь между мирами описала полукруг и оглушительно захлопнулась, прищемив нечто вроде носа хочуге Абсолютного Познания. Граница между мирами содрогнулась, и наступила тишина. На этот раз людям повезло.

– С вас вагон сметаны, – проворчал Кисер, кисло улыбнулся и ушел в каком-то смысле по-чеширски: сначала исчезла улыбка, потом голова, потом лапы. Последним, немного повисев в воздухе, испарился кошачий хвост.

Кухня

Что сделал Лужж, Порри не увидел, прижатый к теплому боку Дубля. Просто в какой-то момент гул манки прекратился, а через миг сменился водопадом звуков, главным из которых был треск разрываемой ректорской мантии. После этого тишина стояла довольно долго.

Даже дисциплинированный Дуб не выдержал и заглянул в дверной проем.

С достоинством поднявшись с колен в воздух (простейшим заклинанием левитации Все-выше[55]), просветленный до сияния Югорус вытер холодный пот.

– Дуб, поставь, пожалуйста, Гаттера на ноги. А мсье Гаргантюа подержи пока. Мсье. Вам лучше не спешить на кухню. За последние две секунды на ней прошло около… двух тысяч лет.

– Какой кошмар, – просипел шеф-повар. – А как же «употребить до…»? Неужели все мои продукты просрочены?

Цыплята принялись сочувственно поклевывать начальника кухни.

Столовая

То, что произошло с Сеном, продолжало с ним происходить, причем чем дальше, тем с большей интенсивностью. Передав МакКанарейкл в руки Мордевольта, он вскочил на стол и провозгласил:

– А сейчас мы определим королеву бала! То есть не сейчас, а… Харлей! Дайте мне звук!

– Долби-молби, – сказал Харлей. – А что делать?

– Эту ночь, – теперь многократно усиленный голос Аесли был слышен каждому, – счастливые рыцари Первертса в благодарность за то, что прекрасные дамы не оставили их, посвящают вам, наши королевы и принцессы!

Королевы и принцессы, чуть не испепелившие своих счастливых рыцарей, потупили глазки и расправили плечики.

– Цветы нашим красавицам! – продолжал самопровозглашенный распорядитель бала.

Харлей, который к растениям относился чуть лучше, чем к животным, взмахнул палочкой. Охапки белых, алых, желтых букетов спланировали из-под потолка в руки кавалеров. Некоторое время порассматривав этот дар небес (то есть потолка), кавалеры передали цветы своим дамам.

– Уинстон! – чуть не задохнулась от восторга мисс Сьюзан. – Ты – прелесть! Ультрамариновые гвоздики! Мои любимые… Неужели ты помнишь?

Мордевольт издал глухой звук, обозначающий, что да, конечно, он помнит, как он мог забыть, не идиот же он в конце концов.

– Дамы! – не унимался Сен. – Вы можете выбрать себе на время бала рыцаря, который будет ухаживать за вами и выполнять все ваши капризы. Чтобы обозначить выбор, воткните своему избраннику в петлицу бутон!

В зале началась деловитая суета, напоминающая посадку пассажиров в субботнюю электричку. Немного испортила торжественность момента мадам Камфри, которая поняла из речи Сена, что нужно что-то заложить за воротник. Харлей принял ромашку Амели лишь после того, как убедился в отсутствии на ней (на ромашке) насекомых. Некоторые кавалеры пользовались повышенным спросом, а на шее галантного и практичного Клинча образовалась настоящая клумба.

Крыша столовой раздвинулась и в центр бала опустился Рыжик с Мерги. Тут же раздался тройной хлопок и рядом возник Лужж, перенесший с собой Порри и Дуба.

– Пострадавшие есть? – деловито спросила Мерги.

– Только один, – сказал Порри.

– Почему не веселимся? – Сен Аесли уже подпрыгивал рядом. – Пошли со мной! Вы будете ведущими конкурса на лучшее признание в любви… Нет, в любви школьникам рановато – на лучшее признание в уважении… Привет, Рыжик! Как там хочуги? Побеждены? Волшебный Боб? Говорите скорее, скорее, скорее!

Аесли совершил несколько оборотов вокруг собственной оси. Порри вспомнил рассказ Клинча о том, как раньше зажигал Бубльгум.

– Все в порядке, – произнес Лужж, с непонятным выражением глядя на Аесли.

– Вот видите! А теперь… Эй, вы там! Что вы делаете? Уйдите оттуда, мы там сейчас будем играть в заклинания![56]

И распорядитель, мгновенно забыв о хочугах, Волшебных Бобах и прочей ерунде, умчался реализовывать решение, которое вскоре примет, а потом логически обдумает.

Черная комната

Часы на главной башне Первертса приоткрыли один глаз и сонно пробили четыре утра. Они собирались заодно пробить и пять утра – чтобы два раза не просыпаться – но решили не халтурить. Светало. Вальпургиева ночь с некоторым разочарованием покидала Британские острова.

Школа волшебства погрузилась в заслуженный утренний сон. Не спали лишь четверо – Лужж, Клинч, Порри и Сен.

Ректор с завхозом только что завершили приблизительную ликвидацию последствий ночных гуляний и зашли проведать Аесли. Гаттер, безостановочно зевая, нес вахту у кровати раненого друга. А Сен…

А Сен лежал на кровати и думал. Но в отличие от Аесли пятичасовой давности, лежавшего и думавшего из принципиальных соображений, утреннего Аесли удерживало на кровати только то, что он к ней привязан.

Ремешки не позволяли Сену совершать решительных поступков, но не мешали делать решительные заявления:

– Профессор! Если вы немедленно не расскажете мне о хочугах, я немедленно уезжаю домой! Считаю до трех! Три! Все! Пока вы мне все не расскажете, я с места не сдвинусь!

Югорус Лужж, который никак не мог привыкнуть к новому Сену, вздохнул.

– Хочуги – это такие концентрированные нереализованные заклинания. Они живут за Границей Миров. Там вообще очень много чего обитает: невыполненные желания, неосуществленные проекты, невоплощенные мечты, несбывшиеся надежды. Хочуги – это наиболее деятельные из них. Если бы вся эта ватага хлынула к нам…

– А они раньше уже хлыновали, – вмешался Клинч, – то есть хлыняли. Короче, вторгались. Наш спецназ обучали сдерживать их до подхода основных сил.