Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Древо жизни

• Название: Мистерии Осириса: Древо жизни
• Автор: Кристиан Жак
• Издательство: ACT: Ермак
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028586-8: 5-9577-1765-7

Юный Икер — всего лишь скромный ученик писца... но почему-то ИМЕННО ОН оказывается в центре изощренной придворной интриги, цель которой — убийство фараона Сесостриса...

КАКИМ образом связаны судьбы бедного сироты и одного из величайших правителей Египта?

Ответ на этот вопрос может стоить Икеру жизни!

...Приключения начинаются!

---

— Вы ошибаетесь, я невиновен! Меня похитили пираты, и я уцелел только чудом.

Управляющий деревней расхохотался.

— Придумал бы хоть что-нибудь поумнее! А еще лучше — заткнись и убирайся отсюда.

— Но... Я так хотел вернуться домой!

— Ты говоришь о доме? Его владелец не оставил завещания в твою пользу. Поэтому я его реквизировал. Вся деревня презирает тебя, и тебе больше нет места среди нас.

— Поверьте мне, я действительно был похищен, я...

— Довольно! Надеюсь, что раскаяние сожжет тебе душу. И если ты немедленно не уберешься, я прикажу слугам выгнать тебя палками. Ах да, стой... Твой благодетель просил перед смертью, чтобы я передал тебе, если ты когда-нибудь появишься, этот ларец. Это очередная наивная благоглупость старика, но я обязан выполнить его последнее желание. А теперь уходи из Медамуда, Икер, и никогда ни под каким видом сюда не возвращайся.

Прижимая ларец к груди, Икер ушел далеко от деревни и только тогда решился открыть его. Он заметил, что деревянная задвижка у ларца была сломана.

Внутри лежал маленький папирусный свиток, скрепленный печатью.

Печать также была сломана и кое-как сложена снова.

В нескольких словах писец проклинал своего ученика и обещал ему тысячу разных казней. Но Икер прекрасно знал почерк своего учителя, чтобы понять, что это — довольно грубая подделка.

На дне ларца Икер заметил тонкий слой гипса. Сев в тени тамариска, юноша потер донце кусочком дерева.

Постепенно проступили строки письма, которые заставили колотиться сердце юноши:

«Я знаю, что ты не бежал, как вор. Я молюсь о том, чтобы ты был жив и здоров. Мои дни сочтены, и я прошу богов лишь об одном — чтобы ты стал хорошим писцом. Если ты вернешься в Медамуд, то, надеюсь, что этот вор управляющий передаст тебе мое завещание, в котором я завещаю тебе свой дом и этот ларец, в котором лежат мои самые лучшие каламы. Но сюда приходил чужак. И управляющий прекрасно с ним поладил. Я чувствую, что вокруг собираются темные силы, поэтому я предпочитаю скрыть свое письмо и написать его в той технике, которой я тебя учил. Не задерживайся в этом месте, отправляйся в провинцию Джу-ка[6], «Высокий холм». Это станет первым этапом твоего пути. Пусть боги доведут тебя до цели твоего Поиска. Какими бы ни были испытания, не поддавайся отчаянию. Я всегда буду рядом с тобой, сын мой, чтобы помочь тебе выполнить то предназначение, о котором ты еще не ведаешь».

9

Когда казначей Медес вошел в свой роскошный дом в центральной части Мемфиса, двое слуг бросились омывать ему руки и ноги, обувать сандалии для дома, натирать его ароматами и предлагать ему молодое белое вино, привезенное из оазисов.

Медес был утончен и богат, его часто приглашали во дворец, он не раз обедал за одним столом с самим фараоном и считался в столице одним из самых высокопоставленных чиновников. Он прекрасно выглядел со стороны в тунике из первосортного льна, когда проверял распределение доходов, собранных у населения, и отчеты, присланные из храмов.

С момента своего назначения Медес сразу понял все преимущества, которые он сможет извлечь из привилегированного положения. Наилучшим образом используя службы писцов-счетоводов, начальников складов и хранителей архивов, казначей воровал понемногу, но часто. Действуя с исключительной осторожностью, он не оставлял никаких следов своих «отчислений» и подтасовывал административные документы с такой ловкостью, что даже наметанный глаз ничего не мог заметить.

И, тем не менее, Медес не был ни доволен, ни счастлив.

Во-первых, он оставался на одном и том же месте. Да, разумеется, фараон Сесострис поручил ему важный пост, но казначею хотелось большего. Не было в Египетском царстве человека более сведущего, чем он. Медес считал себя лучшим и хотел, чтобы его таковым признавали. И если упрямый царь упорно не желал этого понимать, следовало вмешаться, возможно, даже резко. У Сесостриса было много врагов, начиная от богатейших правителей провинций, с которыми у Медеса были прекрасные отношения. Если фараон совершит ошибку и нанесет удар по их привилегиям, то его царствованию скоро конец. Разве не ходили по стране слухи о том, что один из его предшественников был убит?

Кроме того, Медеса постоянно тревожил вопрос об истинной природе власти и о наилучшем способе завладеть ею. Чтобы лучше «распределять» некоторые государственные отчисления, предназначавшиеся храмам, Медес стал временным жрецом. Участвуя в ритуалах, он стал причастным к святая святых. Выказывая рвение к духовным упражнениям, льстя тем, кто стоит выше него, раздавая щедрые пожертвования, Медес постоянно думал о тех таинствах, к которым еще не имел доступа; мысль о них завораживала. Лишь фараон и некоторые из постоянных жрецов допускались к высшим магическим ритуалам. Не в них ли был сокрыт источник могущества царя?

Двери закрытого храма оставались запертыми для казначея. И эта область, которую Медес считал такой же важной, как и область экономическая, оставалась для него недоступной. К тому же он и сам не был готов отказаться от мирской жизни, своих дел и обязанностей ради того, чтобы жить затворником.

Ситуация, казалось, не имела выхода, но вдруг... Эта болтовня чиновника из храма богини Хатхор в Мемфисе дала ему главную информацию о божественной земле — Пунте. Как и все, кому была знакома эта легенда, Медес над ней потешался. Простому народу и детям нравятся чудеса, и их следовало развлекать подобными баснями.

Но это было раньше. Теперь, по мнению чиновника, Пунт вовсе не был легендой.

Божественная земля определенно существовала; она хранила в себе удивительные вещи, среди которых электрум и священное золото, которое раньше использовалось под огромным секретом во время некоторых таинств. В обмен на дорогие подарки болтун сообщил туманные географические сведения, а потом внезапно умер от сердечного приступа. Этого было мало, но вполне достаточно, чтобы предпринять самостоятельные поиски.

— Хозяин, — сообщил домоправитель Медеса, — ваш посетитель пришел.

— Пусть подождет, мне нужно отдохнуть несколько минут.

С некоторого времени Медес стал полнеть. Гладкие черные волосы, прилипшие к круглому черепу, лунообразное лицо, широкое тело, короткие ноги и пухлые руки — Медес был плотно скроенным и коренастым. Очень энергичный, вопреки своим сорока двум годам, он был жаден до жизни как в юности. Чтобы успокоить свою ненасытную натуру, он стал много есть и слишком много пить. Его жена, тоже довольно кругленькая, была вынуждена все время что-нибудь изобретать и придумывать, чтобы угодить домашнему гурману.

Иногда ему казалось, что он задыхается — особенно, если он не сразу же получал то, к чему страстно стремился. Но его алчность была так сильна, что, едва получив желаемое, он тотчас же бросался вперед, за следующей добычей.

Он чувствовал, что волнуется все сильнее. Предстоящая встреча с одним из агентов вполне могла стать решающей.

Со стороны улицы дом был хорошо защищен: окна с деревянными ставнями, тяжелая входная дверь из толстых досок с массивным засовом, служебный вход, за которым вели постоянное наблюдение стражники. Два этажа, пятнадцать комнат, терраса, открытая лоджия с видом на сад, где устроен бассейн с чистейшей водой.

Медес принял своего посетителя в тени террасы. Это был тот «стражник», который допрашивал Икера.

— Надеюсь, ты принес мне хорошие новости.

— Более или менее хорошие, господин.

— Ты знаешь, где священное золото?

— И да, и нет. В конце концов, возможно...

Медес почувствовал прилив гнева.

— В делах я не терплю неточности. Давай перечислим все по порядку. Когда «Быстрый» вернулся в порт?

— Он не вернулся, господин, потому что он утонул сам, а с ним и все, что там было.

— Утонул! Ты в этом уверен?

— У меня лишь одно свидетельство, но, как кажется, серьезное.

— Свидетельство капитана?

— Нет, паренька, которого вы приказали мне похитить в Медамуде и которого я перехватил в селении неподалеку от Коптоса. Вы помните, тот паренек-сирота, который так любил одиночество и учение.

— Знаю, знаю! Идеальная жертва, чтобы успокоить бурю. Управляющий Медамуда нам сообщил об этом наивном юнце и не пожалел об этом. Однако как могло случиться, что он остался единственным уцелевшим свидетелем?

— Это мне неизвестно, но это факт. Он сказал мне, что «Быстрый» накрыла огромная волна, что он чудом оказался выброшенным на пустынный остров, и что его подобрал корабль, капитан которого не поверил ни слову из его рассказа. Тем не менее, он завладел двумя сундуками с острова перед тем, как высадить своего пассажира, которого все принимают за безумца.

«Неужели тот, кто выжил во время кораблекрушения, добрался до Пунта?» — этот вопрос не давал покоя Медесу.