Юлия Фирсанова - Великолепная шестерка: Божий промысел по контракту. Час «Д». Шестеро против Темного. Тройной переплет (сборник)

• Название: Великолепная шестерка: Божий промысел по контракту. Час «Д». Шестеро против Темного. Тройной переплет (сборник)
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-102730-8

Какой нормальный человек примет предложение о работе на Совет богов от чертей? Пра-а-а-вильно, нормальный не примет. А Елена Белозерова, как настоящая авантюристка, приняла и угодила в компанию мрачного воителя, пройдохи-вора, эльфийской целительницы, красавчика мага и рассеянного технического гения. Бесплотный наблюдатель и советчик Связист прилагается. Спасайтесь, миры, вздумавшие пожаловаться в Совет на свои проблемы, – помощь уже близко!

Вашему вниманию будет предоставлена летопись самых гениальных, кошмарных, смешных и героических деяний великолепной шестерки!

---

– Аэроволны, – переведя дыхание, заметила девушка, только сейчас постигнув смысл загадочной рекламы, благоразумно отодвинулась от магического творения Д’Агара подальше и заявила: – За рецепт этого заклинания парфюмеры точно продали бы душу!

– Жаль, что я этот бизнес не веду, – усмехнулся Лукас, ловко подбрасывая шарик на ладони. На секундочку изысканный мосье куда-то подевался, а на его месте появился чрезвычайно обаятельный пройдоха.

Потом маг спрятал улыбку и, поднеся шарик к фигурке Хотэя, звучно воскликнул: «Тражен!» Шарик мгновенно растворился в статуэтке, приобретшей едва уловимый оливковый отлив.

– Теперь поистине все готово для вызова призраков сна, – сказал Лукас. – Скоро вы увидите в комнате нечто странное, мадемуазель. Это будут нематериальные сущности, мороки, не способные причинить вреда бодрствующему. Что бы они ни делали и как бы ни выглядели, не пугайтесь.

– Ладно, – радостно ответила Элька, оживившись и даже заерзав в кресле от нетерпения. Кажется, наконец-то намечалось что-то любопытное.

Лукас улыбнулся, поняв, что и без его предупреждения девица не собиралась впадать в панику, должно быть, просто не ведала покуда, насколько опасным может быть колдовство, и приступил к делу. На сей раз не было никаких манипуляций с коробочками и трубками, причудливых жестов рук. Маг обернулся лицом к кровати, где по-прежнему тихонько спала Мирей, не ведая о том произволе, что творится в ее спальне, и нараспев, отчетливо и властно начал читать заклинание-зов:

– Те нюр да хут ту пав! Се мег ле трен эн нав!..

К своему удивлению, Элька через некоторое время поняла, что за загадочными мелодичными фразами, легко слетающими с уст мага, стоит некий смысл, и пусть она не смогла бы перевести заклинание дословно, но общее его содержание благодаря браслету-переводчику вполне ясно: «Без промедления явитесь, вас призывает сильный, о духи сновидений, предстаньте же сей миг передо мной!»

Шар-светильник наверху продолжал исправно гореть, но девушке начало казаться, что свет в комнате стал распределяться подозрительно неравномерно. Правая половина спальни погрузилась в сумрачные тени, а левая, наоборот, словно засияла отраженным золотистым светом.

Думая, что все это ей кажется от недосыпа, Элька несколько раз честно моргнула и даже потерла кулачком глаза. Но видение не исчезло, напротив, темнота стала более концентрированной, а в самой сердцевине ее появилось зловещее уплотнение, нарыв, черный комок, с какими-то резкими, неприятными глазу гранями, вызывающими ассоциации с когтями или клыками. Девушка поспешно перевела взгляд на светлую половину спальни. Там тоже наметились некоторые изменения. Свет сгустился и стал похож на пушистый клубок золотистого мохера, от которого ощутимо повеяло теплом и лаской. Нежно-золотистый пушистик и когтистый ошметок темноты висели почти неподвижно, словно скованные невидимыми узами друг с другом и спящей девушкой.

– Voila, призраки снов! Явились, mes chers. Сейчас мы с вами разберемся! – довольно улыбнувшись, позволил себе маленький комментарий Лукас и вновь вернулся к заклятию.

– А товарищ Ганс Христиан Андерсен, оказывается, был прав насчет «зонтиков» Оле-Лукойе. Только у каждого, оказывается, своя личная пара имеется, да вдобавок почти живая, – задумчиво пробормотала Элька, подперев ладошкой подбородок.

Маг вытянул правую руку по направлению к темному сгустку, который как-то нервно содрогнулся и попытался отлететь подальше от кровати эльфийки, но скрыться не смог, только беспомощно задергался, словно пес на крепкой цепи. Темный призрак снов Мирей, он был привязан к своей невольной создательнице узами крепче любой самой прочной железной цепи. На мгновение Эльке стало жаль черного, но потом девушка вспомнила безнадежный крик Мири в ночи и ее судорожные рыдания, и жалость тут же испарилась бесследно.

Лукас уже властно и жестко читал следующее заклинание, медленно, но неумолимо охватывающее темный морок черным огнем:

Энтре аукс абос филер,
Ля барде энджисте сагифэр!
Эр лиседж а туре де алер,
ту дивэр!

Элька снова завороженно вслушивалась в мелодику чуждого ей языка, силясь понять, что именно говорит Лукас, что он приказывает темному призраку, и понимание пришло. На сей раз она восприняла заклинание как стихотворение, и мурашки невольно побежали по коже от явной мощи, что ощущалась в словах заклинания:

Заклинаю тебя своей силой,
Стань незримым, неощутимым,
Твое место в Безмирье, где вечная ночь,
Я велю тебе: прочь!

Темная клякса морока, кажется, начала распухать, извиваться, охваченная пламенем силы Д’Агара. А потом взорвалась темными брызгами, которые, так и не успев ничего заляпать, тут же истаяли без следа. Исчезла и наведенная тьма. Теперь в комнате по углам прятались только привычные мирные тени, не связанные ни с какими кошмарами и обязанные своим существованием только времени суток и особенностям освещения. Золотистый «клубок мохера» засиял еще ярче и нежнее, словно, избавившись от темного собрата, смог работать в полную силу.

Лукас поворотился к «клубочку» и снова заговорил, только теперь в его голосе не осталось ни капли угрозы, он стал мягким и ласковым, уговаривающим и даже немножко льстивым:

Энтре верне, этре дранс,
Лес петитс пирес де гранс.
Ун бени дэ кью лаве
Тенюс рансе туавье!

Пока маг говорил, руки его метались в странных жестах, то в сторону светлого морока, то в направлении хотэйчика. Элька увлеченно следила за танцем гибких кистей и чуть отстраненно внимала музыке слов, кажется, на сей раз маг говорил что-то вроде этого:

Светлый призрак сладких снов,
Да услышишь ты мой зов.
Оставайся с девой сей,
Лишь покой и радость сей!

Перевод браслетки вышел довольно неуклюжим, но общий смысл девушка уяснила. Мосье уговаривал «клубочек» переселиться в статуэтку. «Так вот как создается Хранитель Снов!» – осенило Эльку.

Пушистик с каждым словом мага светился все сильнее и сильнее, потом он, словно поддавшись на его уговоры, обернулся светлой лентой и перетек в статуэтку у изголовья кровати эльфийки. Радостно улыбающийся толстячок Хотэй некоторое время золотисто мерцал, а потом стал совершенно прежним, пожалуй, только снова сменил отлив с оливкового на соломенный.

– Voila! Все! – довольно улыбнулся маг, готовый принимать поздравления. – Хранитель Снов сотворен! Теперь сон мадемуазель Мирей будет безмятежен.

– Отлично! – Элька сладко зевнула, аккуратно прикрыв рот ладошкой. – Значит, и мы теперь можем расползаться по кроваткам? Мири будить не нужно?

– Нет, Хранитель сам выведет девушку из-за грани в мирные сновидения, а утром она проснется, как обычно, – ответил маг. – Наша работа завершена.

– Наша? – скептически переспросила Элька, поднимаясь из кресла. – Скажи уж лучше твоя, ты же все проделал сам, Лукас. Я была нужна только в качестве сопровождающего в дамскую спальню, чтобы утром Мири, прознав о твоих фокусах, со стыда не умерла. Да вдобавок мне почему-то кажется, ты лишний шанс покрасоваться перед зрителями никогда не упустишь! Признание и восхищенное внимание подавай.

– Мадемуазель, как всегда, проницательна, – усмехнувшись, развел руками маг, без зазрения совести признаваясь: – Я люблю работать на публику, это дарит вдохновение!

Шарик-светильник снова уменьшился в размерах, покинул насиженное место под потолком и полетел перед хозяином, покидающим спальню эльфийки.

– Слушай, Лукас, а почему, когда ты поначалу заклинания читал, я их не понимала, а три последних стишка смогла перевести? – вдруг поинтересовалась Элька уже в коридоре.

– Хм, а ты их поняла? – вздернул бровь маг.

– Что-то в общих чертах, а последние два длинных даже дословно, – созналась девушка.

Лукас кивнул и, немного поразмыслив, серьезно ответил:

– Обычно амулет-переводчик не действует на заклинания, таков общий принцип работы наложенных на него чар. Но наши сделаны очень искусно, возможно, к их созданию приложили руку боги или же их благословили Силы. Кроме того, вспомним, что мадемуазель сама хаотическая колдунья. Я думаю, поэтому, если заклинание звучит сколько-нибудь длительный промежуток времени, вы, Элька, при желании можете на него настроиться и воспринять общий смысл. Но пробовать запоминать и читать заклинания самостоятельно я бы вам не советовал. Напомню, эффект будет абсолютно непредсказуем.

– Да ладно, ладно, не стращай, – отмахнулась Элька, немного раздосадованная этой нравоучительной проповедью. – Я уяснила, не маленькая, оставь все эти «да хут ту пав эн нав» себе! Жалко, что ли?

– Мадемуазель! – почувствовав, как по коридору пронеслась сумасшедшая волна хаотической магии, отчаянно воскликнул Лукас, воздев руки.

Почти одновременно с горестным воплем мага на уровне полутора метров над полом перед парочкой материализовалось и незамедлительно рухнуло на пол три мужских тела. Кто спал, тут же проснулся, жестко приложившись о паркетную твердь. Взъерошенный, точно воробей, заспанный Макс, в одних фиолетовых плавках, оказался в самом низу. Совершенно обнаженный, но цепко сжимающий одеяло Рэнд плюхнулся следом, а уже сверху ухнул Гал в стильном черном халате с гербами. Образовалась живописная куча-мала, наиболее пострадавшей стороной в которой, конечно, оказался бедолага Шпильман. Постанывая, ругаясь и потирая ушибы, трое кое-как распутали свои конечности, поднялись с пола и оторопело, но со все нарастающим праведным возмущением уставились на Лукаса и Эльку. На долю Лукаса гневных взглядов пришлось ровно в три раза больше.