Николай Потапов - Летчицы. Люди в погонах

• Название: Летчицы. Люди в погонах
• Автор: Николай Потапов
• Жанр: О войне
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4329-0040-1

В книгу вошли две остросюжетные повести. Одна из них посвящена легендарным летчицам Великой Отечественной. На боевые задания девушки летали ежедневно, часто совершали по два вылета в сутки! Уставали, но молодость брала свое. Они любили и были любимы! В повести детально нарисованы картины воздушных боев, созданы яркие характеры этих удивительных женщин, переживших драматические события своей жизни – и победивших!..

Повесть «Люди в погонах» – о том же времени, о страстной и искренней любви. Но одно, казалось бы, рядовое событие на фронте повлияло на всю последующую жизнь главных героев. Что они пережили? Как сложилась их судьба? Мы невольно погружаемся в атмосферу тех драматических лет и не можем остаться равнодушными…

---

Тревожило не само ранение, нет, беспокоило другое: как бы это ранение не лишило ее возможности летать. Вот что пугало и страшило Ольгу.

Как всегда, шумной толпой пришли девушки, в руках несли посылки.

– Получай подарки от шефов! – говорила Надя, подавая Ольге посылку. – Посмотрим, что нам прислали шефы.

Небольшим ножом она открыла ящик, стала извлекать из него вещи. Вера тоже вскрыла ножом обшивку своей посылки, вытащила сверток.

– Девочки, колбаса, да еще копченая! – воскликнула она, показывая завернутый в прозрачную бумагу круг колбасы.

– Угадали, – лукаво посмотрела на нее Надя. – Будто знали твое желание.

Вера достала бутылку.

– Смотрите, водка! Надо же… Все есть: и выпить, и закусить. Предусмотрительный хозяин. Спасибо тебе за это.

– Только не тому досталась, – заметила Надя.

Вера вытащила кисет, расшитый яркими нитками, потрясла им в воздухе:

– А вот и кисет с махорочкой!

– Сразу видно, на мужчин рассчитывал, – подала голос Ольга.

– А мы мужчинам все это и отдадим, – проговорила Вера, складывая подарки обратно в ящик. – Кроме, разумеется, колбасы.

В Надиной посылке оказались платочки, шерстяной шарф, перчатки, носки, галеты и письмо.

«Здравствуй, незнакомый боец, – читала Надя неровные мелкие строчки. – Посылаю тебе свои скромные подарки. Надеюсь, это пригодится. Если не затруднит, то напишите о своих делах на фронте. Мы всегда думаем о вас и желаем скорой победы. Валя».

Надя отложила письмо, задумчиво посмотрела на подарки. Ей представилось уставшее лицо девушки, натруженные руки, и сердце наполнилось жалостью к далеким труженицам, работающим день и ночь, чтобы обеспечить огромный фронт оружием и хлебом. Она отложила письмо, подошла к Ольге.

– Как чувствуешь себя?

– Лучше… На живой, как говорят, все заживет.

– Это верно, – вздохнула Надя. Помолчав, добавила: – Я бы, наверное, так не смогла, как ты. Раненой в голову бомбить мост, да еще с пикирования, и вернуться, и посадить самолет на свой аэродром…

– Что женщина не сможет, Надюша, если надо…

– Ты права, Оля, что женщина не сможет… – повторила Надя в раздумье. Встала, взяла гитару, слегка тронула струны. По саду поплыла, хватая за душу, песня:

Поговори хоть ты со мной,
Гитара семиструнная.
Вся душа полна тобой…
А ночь такая лунная.
Эх, раз, еще раз…
Еще много, много раз…

– Тебе артисткой быть, не летчицей, – ласково посмотрела на нее Вера.

– Можно и в артистки, – улыбнулась она. – За этим дело не станет. Петь я люблю.

Тяжело дыша, прибежала Аня.

– Ой, девочки! – воскликнула она радостно и замолчала, опускаясь на лавку.

– Чего сияешь, как летнее солнышко? – спросила Надя.

– Угадай!

– Артисты приехали?

– Вот еще! – обиженно фыркнула Аня. – Наградили нас. Олю и меня. Оле – орден Ленина, а мне – Красную Звезду…

– Откуда такие вести? – недоверчиво посмотрела на нее Вера.

– Узнала вот… Из дивизии сообщили. Сама телеграмму в штабе читала. Я так рада, так рада!

– Поздравляю, – Надя встала, обняла подругу.

– И я поздравляю, – подошла Вера. – Обмоем? Аня растерянно развела руками:

– Да нету у нас. Я сбегаю к техникам, у них всегда спирт в запасе есть.

Вера показала бутылку:

– Вам повезло.

– Всегда ты вовремя! – кинулась к ней Аня.

– Интуиция…

Незаметно в сад пробрались капитан Костенко и лейтенант Кикнадзе.

Они узнали о награждении девушек и пришли их поздравить.

– Ашуги[12] Кавказа поют вам славу! – произнес торжественно Кикнадзе, снимая фуражку и низко кланяясь.

Девушки испуганно обернулись на голос, не ожидая у себя мужчин, а потом набросились на незваных гостей.

– Напугали так!.. – колотила Аня маленьким кулачком по спине Кикнадзе. – Откуда узнали?

Кикнадзе вскинул кверху руки:

– На одной земле живем, в одном небе летаем – как не узнать!

Офицеры преподнесли им цветы, чем окончательно растрогали девушек.

– С вас причитается, – подмигнул Костенко Ольге.

– Такое не держим. – Вера спрятала бутылку в ящик и пододвинула им корзину с яблоками. – Вот, угощайтесь…

– Ай, как жаль, как жаль! – с наигранной грустью покачал головой Кикнадзе. – Нам бы по стопке – сразу на душе весна, а в голове – девятый вал, а в ногах – лезгинка. Музыку давай!

И он пустился в пляс.

В это время в сад вошла Звягинцева, замполит полка, и, увидев девушек в обществе мужчин, изрядно удивилась.

– Это что еще тут за хоровод? – недовольно проговорила она.

Офицеры растерянно переглянулись, потянулись к фуражкам.

– Да вот… поздравить пришли, товарищ майор, – замялся Костенко, испытывая неловкость.

– Откуда вам об этом известно? – хмуро вскинула брови Звягинцева.

– Разве такое утаишь, товарищ майор? – развел руками Костенко. – Как-никак, мы соседи ваши. А соседи должны жить друг с другом в мире и согласии.

Звягинцева смягчилась, смуглое от загара лицо ее потеплело, под уголками глаз сбежалась мелкие морщинки. Она протянула руку.

– Ну, здравствуйте, соседи! Что-то зачастили к нам в гости.

– А почему хороших соседей не проведать? – улыбнулся Костенко.

– Я на танцах не раз видела вас.

– На танцах? – с деланым удивлением воскликнул он. – Да какие же мы танцоры?! Весь день: взлет – посадка, взлет – посадка. К вечеру с ног валимся.

– Видела, видела… Не увиливайте. А еще капитан…

– Так ведь молодость, Вера Петровна! – рассмеялся Костенко. – Ну, счастливых вам взлетов и посадок…

Они раскланялись, ушли.

Некоторое время в саду стояла неловкая тишина.

– Товарищ майор, – подошла к Звягинцевой Аня. – Вот кстати, что пришли.

Звягинцева неловко обняла ее, тепло проговорила:

– Поздравляю, Аннушка, поздравляю, милая.

Потом подошла к Ольге.

– Поздравляю, Оля, от души поздравляю.

– Вера Петровна, с легкой руки, да чтобы ордена были не последние, – подала ей стакан водки Надя.

– Вы уж извините нас, – оправдывалась Аня, – поздравить они приходили.

Звягинцева покосилась на стакан:

– Откуда это у вас?

– Шефы, – показала бутылку Вера.

– Не эти ли пугливые? – кивнула она в сторону ушедших офицеров.

– Нет… В посылке обнаружили, – уточнила Вера.

– Уж потерпите до вечера. Отметим в столовой. Весь полк соберем.

Видя, что Звягинцева оттаяла, смягчилась, Надя спросила:

– А посторонних можно пригласить?

– Можно, в порядке исключения, – улыбнулась она.

– А мне, Вера Петровна? – засмеялась Аня.

– И ты с ухажером? – всплеснула руками Звягинцева.

– И я… – опустила глаза Аня. Звягинцева покачала головой.

– Что с вами делать? Ума не приложу… Надя обняла Звягинцеву, притворно вздохнула:

– Баба без мужика, Вера Петровна, что цветок без солнца… Завянуть может.

– Ты эти присказки оставь, – погрозила ей пальцем Звягинцева. Взяла из корзины яблоко, стала есть. – И вообще, любовь, свадьбы – после войны.

– Это уж как получится, Вера Петровна, – засмеялась Надя.

– Все равно не разрешу… И на свадьбу не пойду, так и знайте, – отшучивалась Звягинцева. Повернувшись к Ольге, участливо спросила: – Оля, домой на недельку хочешь?

– Домой?! – не веря своим ушам, переспросила Ольга.

– Все равно пока не летаешь. Завтра самолет в Саратов пойдет. С Макаровым я говорила, он не возражает. Пелагее Петровне кланяйся. – Звягинцева помолчала, потом с грустью добавила: – Так хочется своих ребят повидать. Двое их у меня… Оба на фронте.

Все замолчали. В саду стало тихо, лишь слабо шумели верхушки деревьев да трепетно дрожали на ветру листья.

Пришла адъютант эскадрильи Якубович.

– А я к вам, товарищ майор. Письмо вот принесла, – помахала она конвертом. – Так что придется, Вера Петровна, поплясать…

– Давай, давай! Заждалась этих писем, – она нетерпеливо взяла письмо и посмотрела на конверт.

Лицо ее сразу потускнело: адрес был написан незнакомым почерком. Звягинцева разорвала конверт, руки ее мелко дрожали, буквы прыгали перед глазами. Она никак не могла сосредоточиться.

– Саша… – произнесла она глухо, хотела сказать что-то еще, но спазмы сдавили горло.

Сутуло покачиваясь, она медленно вышла из сада.

– Сын? – спросила Аня у Якубович.

– Сын… – зашмыгала она носом и расплакалась. – Разве я знала, что там похоронка на сына?.. Разве я знала?..

4

Домой Ольга попала поздним вечером. Мать возилась на кухне с посудой и не слышала, как вошла Ольга.

– Здравствуй, мама!..

Пелагея Петровна обернулась, всплеснула руками.

– Оля…

Ольга подбежала к ней, обняла, почувствовав, как под кофтой затряслись худые плечи матери.

– Ну, успокойся, успокойся… Радоваться надо, а ты в слезы… – мягко проговорила Ольга и заспешила к кроватке сына.

Сережа спал, разбросав руки поверх одеяла, рот был чуточку открыт, и было слышно, как он посапывал.