Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер и орден феникса

• Название: Гарри Поттер и орден феникса
• Автор: Джоан Кэтлин Роулинг
• Жанр: Иностранное фэнтези

«Ты воспринимаешь мысли и эмоции Черного Лорда. Директор считает, что это следует прекратить. Он пожелал, чтобы я научил тебя блокировать сознание».

В «Хогварце» настали темные времена. После того как дементоры напали на его кузена Дудли, Гарри Поттер знает, что Вольдеморт ни перед чем не остановится, чтобы найти его. Многие отрицают возвращение Черного Лорда, но Гарри не один: в доме на площади Мракэнтлен собирается тайный орден, цель которого – бороться с темными силами. Гарри должен позволить профессору Злею научить его защищаться от яростных атак Вольдеморта на сознание. Но они становятся сильнее день ото дня, и у Гарри остается все меньше времени…

---

– Ты куда это направился?! – закричал дядя Вернон и, не получив ответа, тяжеловесно затопотал по кухне, чтобы перекрыть выход. – Я, парень, с тобой еще не закончил!

– Прочь с дороги, – тихо сказал Гарри.

– Ты останешься и объяснишь, каким образом мой сын…

– Если вы не уйдете с дороги, я наложу на вас заклятие. – Гарри угрожающе поднял палочку.

– А вот этого не надо! – зарычал дядя Вернон. – Тебе нельзя колдовать за стенами дурдома, который у вас называется школой!

– Из дурдома меня выперли, – сообщил Гарри. – Так что я могу делать все, что хочу. Даю вам три секунды. Раз… два…

И тут что-то громко задребезжало. Тетя Петуния закричала, дядя Вернон завизжал и пригнулся, а Гарри уже третий раз за вечер заозирался в поисках источника непонятного шума. И на сей раз быстро его обнаружил: снаружи на подоконнике сидела встрепанная, недоумевающая сипуха, которая только что врезалась в стекло.

Не обращая внимания на мученический вопль дяди Вернона: «СОВЫ!» – Гарри подбежал и распахнул окно. Сова протянула лапку и, как только Гарри отвязал маленький пергаментный свиток, встряхнулась и улетела. Дрожащими руками Гарри развернул второе письмо, написанное в явной спешке и заляпанное черными кляксами.

Гарри,

Думбльдор только что прибыл в министерство. Он старается все уладить. НИКУДА НЕ УХОДИ ИЗ ДОМА. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ КОЛДУЙ. НЕ СДАВАЙ ПАЛОЧКУ.

Артур Уизли

Думбльдор старается все уладить… что это значит? Разве он может указывать министерству? Значит ли это, что у Гарри появился шанс не вылететь из «Хогварца»? В груди затеплилась робкая надежда, почти сразу же задушенная приступом паники, – что значит «не сдавай палочку»? Как же тут без колдовства? Что ему, драться с министерскими? Да за такое уже не исключение, а хорошо, если в Азкабан не посадят.

Мысли в голове заскакали… Можно попробовать бежать, с риском попасться в лапы представителям министерства, а можно остаться и дожидаться их здесь. Первый вариант привлекал гораздо больше, но, с другой стороны, Гарри понимал, что мистер Уизли плохого не посоветует… и потом, Думбльдор улаживал и не такие дела.

– Ладно, – сказал Гарри. – Я передумал. Я остаюсь.

Он устало шлепнулся на стул у кухонного стола напротив Дудли и тети Петунии. Дурслеев, казалось, неприятно удивила эта его неожиданная перемена решения. Тетя Петуния бросила отчаянный взгляд на мужа; у того на виске все сильнее билась жилка.

– От кого вообще эти проклятущие совы? – страшным голосом спросил он.

– Первая – из министерства магии, уведомление об исключении, – спокойно объяснил Гарри. Он напряженно ловил малейшие звуки с улицы – не идут ли представители миниитерства, – и ему было проще без лишнего шума ответить дяде на вопросы, чем доводить того до скандала и крика. – А вторая – от отца моего друга Рона, который работает в министерстве.

– В министерстве магии? – возопил дядя Вернон. – Ваши люди в правительстве? О, это все объясняет, все, все объясняет. Теперь я понимаю, почему эта страна катится в тартарары.

Гарри промолчал. Дядя Вернон некоторое время негодующе смотрел на него, а потом злобно выплюнул:

– И за что же тебя исключили?

– За колдовство.

– А-ГА! – загрохотал дядя, стукнув кулачищем по холодильнику. Дверца открылась, и на пол высыпались низкокалорийные батончики, припасенные для Дудли. – Признался! Говори, что ты сделал с Дудли?

– Ничего, – повторил Гарри, теряя терпение. – Это был не я…

– Ты, – неожиданно заговорил Дудли.

Дядя Вернон с тетей Петунией замахали руками на Гарри, чтобы тот замолчал, и низко склонились над сыном.

– Говори, сынок, говори, – упрашивал дядя Вернон. – Что он сделал?

– Скажи нам, милый, – шептала тетя Петуния.

– Направил на меня свою палку, – промямлил Дудли.

– Ну, направил, но я ничего не сделал… – сердито начал Гарри, но…

– МОЛЧАТЬ! – хором заорали дядя Вернон и тетя Петуния.

– Продолжай, сыночек, – ласково сказал дядя, яростно взмахнув усами.

– Стало ужасно темно, – хрипло начал Дудли. – Везде-везде. А потом я услышал… ну, всякое такое. В голове.

Дядя Вернон и тетя Петуния обменялись взглядами, полными непередаваемого ужаса. Самой распоследней вещью на свете они считали колдовство, а предпоследней – соседей, умудряющихся хитроумнее, чем они сами, обойти запрет на полив из шлангов. Люди же, которые слышат голоса, в их табели о рангах занимали одно из десяти последних мест. Было понятно, чтó сейчас думают дядя и тетя: наш бедный сын сходит с ума.

– Какое такое ты слышал, Попкин? – Лицо тети Петунии мертвенно побелело, а в глазах стояли слезы.

Но Дудли не мог рассказать. Он сильно содрогнулся и затряс большой блондинистой головой. Гарри, невзирая на безразличное отчаяние, овладевшее им после первого письма, даже как-то заинтересовался. Дементоры заставляют человека заново пережить худшие моменты жизни. Что же всплыло в памяти испорченного, избалованного, наглого Дудли?

– А как получилось, что ты упал, сынок? – спросил дядя Вернон неестественно тихо, как говорят у постели тяжелобольного.

– С-спотыкнулся, – дрожащим голосом ответил Дудли. – А потом…

Он показал на свою широкую грудь. Гарри понял. Дудли вспомнился тот жуткий липкий холод, что наполняет душу, когда дементоры высасывают оттуда счастье и надежду.

– Ужасно, – надтреснуто простонал Дудли. – И холодно. Жутко холодно.

– Хорошо, – подчеркнуто спокойно сказал дядя Вернон, а тетя Петуния пощупала сыну лоб, проверяя температуру. – Что же было потом, Дудлик?

– Я чувствовал… чувствовал… как будто бы… как будто бы…

– Как будто бы затосковал навсегда, – бесцветным голосом закончил за него Гарри.

– Да, – прошептал Дудли, не переставая дрожать.

– Итак! – Дядя Вернон выпрямился, и его голос вновь достиг обычной (и весьма значительной) громкости. – Ты наложил на моего сына идиотское заклятие, так что он стал слышать голоса и решил, будто он… обречен на несчастье?

– Сколько раз вам говорить? – взвился Гарри. – Это не я! Это дементоры!

– Де… кто? Это что еще за дрянь такая?

– Де-мен-то-ры, – повторил Гарри по слогам, – двое.

– И кто это такие, дементоры?

– Охранники колдовской тюрьмы, Азкабана, – сказала тетя Петуния.

Две секунды после этого в кухне стояла абсолютная, звенящая тишина; потом тетя Петуния прихлопнула рот ладонью, словно у нее нечаянно вырвалась отвратительная, грубая непристойность. Дядя Вернон в ужасе выкатил на нее глаза. У Гарри в голове все гудело. Миссис Фигг – ладно, но тетя Петуния?..

– Откуда вы знаете? – потрясенно выпалил он.

У тети Петунии был такой вид, словно она противна самой себе. Она бросила на дядю Вернона испуганный, извиняющийся взгляд и чуть опустила руку, приоткрыв лошадиные зубы.

– Я слышала… как тот негодяй… говорил ей… тогда, давно, – не вполне связно объяснила она.

– Если вы имеете в виду моих маму и папу, почему бы не называть их по именам? – с вызовом сказал Гарри, но тетя Петуния не обратила на него внимания. Она до крайности разволновалась.

Гарри тоже был поражен до глубины души. Тетя Петуния никогда не упоминала о сестре – лишь однажды в истерике кричала, что мать Гарри была ненормальной. И вот надо же, столько лет хранит в памяти какие-то обрывочные сведения о колдовском мире – хотя так старается отрицать самое его существование.

Дядя Вернон открыл рот. Потом закрыл. Потом снова открыл, снова закрыл, а затем, с явным трудом припоминая, как люди разговаривают, открыл в третий раз и прокаркал:

– Так… так… они… э-э… и правда… э-э… существуют? Эти… э-э… демей… как их там?

Тетя Петуния кивнула.

Дядя Вернон поочередно обводил глазами всех, точно надеясь, что скоро кто-нибудь закричит: «С первым апреля!» Не дождавшись, он в очередной раз открыл рот, но от необходимости подбирать слова его избавило прибытие третьей за вечер совы. Мохнатым пушечным ядром птица влетела в открытое окно и шумно приземлилась на кухонный стол. Дурслеи так и подскочили от испуга. Гарри выхватил из совиного клюва официальное на вид послание и сразу надорвал конверт, а сова бесшумно вылетела из дома и скрылась в ночи.

– Хватит с нас этих – гадских – сов, – рассеянно пробормотал дядя Вернон, протопал к окну и опять с грохотом его захлопнул.

Уважаемый м-р Поттер!

В дополнение к нашему письму от сего числа сего года, отправленному приблизительно 22 минуты назад, сообщаем, что министерство магии пересмотрело свое решение касательно уничтожения Вашей волшебной палочки. Вы имеете право сохранять ее у себя вплоть до дисциплинарного слушания Вашего дела, которое состоится 12 августа и на котором относительно Вас будет принято окончательное официальное решение.