Сергей Чуркин - Спецслужбы мира за 500 лет

• Название: Спецслужбы мира за 500 лет
• Автор: Сергей Чуркин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-09582-6

Термин «спецслужбы» возник не так уж давно, однако само явление старо как мир. Публикация труда И. Б. Линдера и С. А. Чуркина «Спецслужбы мира за 500 лет» помогает пролить свет на многие тайны, над которыми бились лучшие умы человечества. От XVI до XX века прослежено участие, которое спецслужбы мира принимали в судьбоносных событиях, стремясь повлиять на ход истории. В книге рассказано о самых громких делах и операциях спецслужб; обнажены «тайные пружины» многих исторических процессов. В мире гораздо больше закономерного, чем случайного, – такой вывод сделает каждый, кто ознакомится с полной профессиональных тайн летописью деяний спецслужб мира. Для тех, кому небезразлично прошлое и будущее нашей страны, недооценка деятельности спецслужб была бы явной ошибкой.

Предисловие написано генерал-майором государственной безопасности Ю. И. Дроздовым, начальником управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР с 1979 по 1991 годы.

---

Русские инструкции тех лет гласили:

«Беречи накрепко, чтоб к послом и к их посольским людем подозрительные иноземцы и русские люди никто не приходили и ни о чем с ними не розговаривали, и вестей никаких им не рассказывали, и письма никакого к ним не подносили».[136]

Наружное наблюдение велось не только «приставниками» и «караульщиками», которые по долгу службы охраняли и сопровождали дипломатов, но и тайными постами, окружавшими посольское подворье и неотступно следившими за перемещениями представителей иностранных миссий.

При появлении подозрительных лиц их следовало, «поотпустив от посольского двора», негласно задержать и под охраной доставить в Посольский приказ. Горе было тому ослушнику, кто без дозволения пробовал вступить в «преступную связь» с иноземцами и еретиками, – государево «слово и дело» могло настичь его в любой момент, в любом месте державы и даже за ее пределами.

В 1652 г. для иностранцев, проживающих в Москве, была выстроена слобода Кукуй (по названию ручья, впадающего в Яузу). Жители слободы подчинялись общерусским законам, хотя и пользовались некоторыми свободами (в частности, свободой вероисповедания). Однако носить русское платье им категорически воспрещалось, воспрещалось также посещать Сибирь и Поволжье. Вообще, любой выезд за пределы Москвы дозволялся только с письменного разрешения вельможных персон или самого государя. Не стоит забывать, что к тому времени на русской службе находилось большое число иностранцев, заинтересованных в финансовом и карьерном продвижении. И то, что они проживали в России не один год, не снимало слежения за ними.

Предпринимаемые меры значительно затрудняли деятельность резидентов иностранных разведок, действовавших под дипломатическим прикрытием. Информация, получаемая от «нужных людей», позволяла более адекватно строить работу как в области внешней и оборонной политики, так и в области охраны российских должностных лиц. Если кто-то из иностранцев «случайно» заезжал не в то место, то с ним доверенные царя поступали «нечестно»: исчезнуть на неспокойных русских дорогах, или погибнуть от рук «лихих людишек», или заболеть неизвестной хворью было проще простого. Вольно или невольно посвященных в государственные секреты уже никогда не отпускали на родину: арсенал специальных методов воздействия был достаточно обширен и изощрен.

За выявленными лазутчиками и внушавшими подозрение лицами устанавливалось негласное наружное наблюдение. Задерживать лазутчиков следовало, не привлекая внимания посторонних:

«Около того Исайкова двора тихо ходя надзирать, не объявятся ли у него также прибылые рубежные люди, и чтоб тайным обычаем поймать, не розсловя во многие люди».[137]

В деле разоблачения иностранных агентов большую роль играла информация, добытая русской разведкой за рубежом. Такая деятельность по современной терминологии именуется внешней контрразведкой.

«Так, тульские воеводы Федор Куракин и Борис Нащокин в челобитной царю (год не указан) [предположительно 1659–1662-й. – Авт. ] пишут: „Ведома, государь, учинилось тебе, государю, что из литовского городка из Лужи, державец Дуброва отпустил на Тулу лазутчика литовина Андрюшку, а велел ему сказаться русским человеком, потому что он по-русски говорить умеет“».[138]

Стратегическая разведка при Алексее Михайловиче осуществлялась в основном по линии Посольского приказа. Легальными резидентами (по современной терминологии) являлись русские послы, которые опирались на ряд подьячих посольства и завербованных иностранных подданных. Основное направление разведки той поры – оценка внутриполитической ситуации, военной мощи и намерений Османской империи, Речи Посполитой, Швеции, а также иных государств, потенциальных и явных противников или возможных союзников. В ряде случаев в состав русских посольств включались подьячие Приказа тайных дел или особо доверенные лица из ближайшего окружения государя. Однако посольства носили временный характер, фактически являясь дипломатическими миссиями, направляемыми государем с конкретными поручениями.

Таким образом, в секретных службах Алексея Михайловича развивались посольская, военная, пограничная разведки, военная и внешняя контрразведка. Любой «слуга государев» в случае необходимости мог стать (и по первому слову становился) секретным сотрудником, тайным порученцем, а то и резидентом – в зависимости от пожеланий патрона, своих возможностей и сложившихся обстоятельств. Принцип тотальности, использовавшийся при дворе, позволял царю эффективно проводить в жизнь свою «тихую» и тайную политику.

Расследование государственных (политических) преступлений по сообщениям с мест (доносам) обычно начиналось с формулы «Слово и дело государево» (впервые сакральная фраза упоминается в 1622 г.). Произнесший эту фразу имел право требовать, чтобы его доставили лично к местному воеводе или даже к самому царю для сообщения особо важных и секретных сведений, касавшихся царствующей особы и государства в целом. При этом он знал, что его могут подвергнуть задержанию и провести тщательное следствие, включая применение пытки. Информация с мест немедленно докладывалась в Москву в соответствующий приказ. В случае неумелого допроса или смерти человека, выкрикнувшего «слово и дело», прежде чем государь или лицо «в имени государевом» примет решение о ценности информации, ответственный воевода, боярин или иной «служивый» могли понести тяжкую кару, вплоть до публичной казни всей семьи.

В целом, отношение к произнесшему «слово и дело» было подозрительно-осторожным: с первого взгляда было трудно разгадать, «царев» ли это «ближний доверенный» или «человек лихой в кознях». Но чиновники различного уровня все же предпочитали оказывать повышенное внимание таким лицам, дабы самим не попасть «в опалы великие», а если «кликнувшийся» оказывался «вор и разбойник», то и отыграться позднее на нем можно было безо всякой опаски.

Наиболее полно законодательные и судебные меры защиты жизни и здоровья государя излагаются в Соборном уложении 1649 г., скрепленном подписями 315 выборных представителей от всех социальных слоев. Всего в Уложении было 25 глав, вмещавших 967 статей, посвященных различным вопросам государственного и уголовного права. В частности, в главах 2 и 3 дается понятие о государственном преступлении, под которым в первую очередь подразумевались действия, направленные против личности государя и царской власти. Принятие и скрепление подписями важнейшего государственного документа выборными людьми – своеобразным парламентом той поры – обеспечивало Уложению легитимность, «чтобы те все великие дела, по нынешнему его государеву указу и Соборному уложенью, впредь были ни чем нерушимы».[139]

По нашему мнению, созданная при Алексее Михайловиче система личной безопасности царствующей особы была одной из лучших в мире по меркам того времени. Всякое действие против или во благо государя закреплялось законодательно не просто царским указом, а утверждалось высшими лицами государства и выборными от всех сословий. Такая система всеобщего одобрения сравнима с общегосударственным референдумом, результаты которого обязательны для всех. Укрепление законодательной базы, введение в действие положений о социальной и материальной ответственности каждого участника событий, меры по предупреждению «умышлений» на государя гарантировали высокий уровень безопасности российского самодержца, поддерживали его честь и достоинство.

Нашим современникам, особенно действующим в области правоохранительной деятельности, корпоративной охраны и безопасности, не следует забывать об этом. Участь «иванов, родства не помнящих», обычно плохо отражается на их карьере и карьере их детей.

Глава 4 Призраки смутного времени

Уничтожу бунт или положу жизнь за государя, чтобы глаза мои на старости лет большей беды не видели.

А. С. Матвеев

После смерти Алексея Михайловича, последовавшей в конце января 1676 г., при дворе развернулась открытая борьба за власть между двумя партиями. К первой принадлежали родственники покойной царицы М. И. Милославской и их сторонники, ко второй – группа, поддерживающая вдовствующую царицу Н. К. Нарышкину. Когда партия Нарышкиных потерпела поражение, на престол взошел пятнадцатилетний Федор Алексеевич, сын Марии Ильиничны Милославской и Алексея Михайловича. Чтобы закрепить успех, победители (в большинстве своем – представители древних боярских родов) начали расправу с конкурентами.

В частности, для устранения А. С. Матвеева была предпринята многоходовая комбинация, разработанная в Сыскном приказе под руководством В. С. Волынского. Вначале с помощью датчанина Магнуса Гэ был сфабрикован грамотный донос, на основании которого Матвеев был отправлен воеводой в Верхотурье. Затем последовал другой донос – лекаря Давыда Берлова, обвинившего боярина «в злоумышлениях и чаровстве». По делу о «чаровстве» Матвеева сослали в Казань, а затем в Пустозерск.