Людмила Феррис - Предел несовершенства

• Название: Предел несовершенства
• Автор: Людмила Феррис
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97296-8

Жизнь корреспондентки городской газеты Юлии Сорневой бьет ключом: вчера ей сделал предложение блистательный американский инженер Кевин, а сегодня она становится свидетельницей кровавого преступления на городском предприятии, куда Юля пришла взять интервью у молодой сотрудницы. Давняя подозрительная авария, сложные отношения в семье погибшего, испанская красавица Зэрита, загадочные «золотые солдатики», девушка, ушедшая в монастырь, мужчина со страшным шрамом – только составив из этих разрозненных лиц, событий, встреч и фактов цельную картину, можно вычислить неуловимого убийцу…

---

– Василий Егорович, а как вы можете охарактеризовать Крупинкина?

– Только положительно. Он ветеран цеха, производственные задания выполняет качественно и в срок. Выполнял.

Молодой следователь Володя Агаркин злился и свое состояние скрывал с трудом. Он чувствовал, что начальник цеха что-то недоговаривает и явно что-то знает, знает, но не хочет делиться своим знанием со следствием.

Рабочие тоже оказались из того же «невнятного теста». Термисты и гальваники хором толковали про свою дикую производственную загруженность, про то, что по сторонам смотреть им некогда, халтуру они в работу не берут, и наказуемо это, и, самое главное, времени у них нет, оборудование загружено под завязку.

– И что, никогда левой работы не брали?

– Нет, – словно сговорившись, отвечали они, что, конечно, по мнению Агаркина, не могло быть правдой по определению.

Гальваник Вадим Лазарев, работавший в смену с убитым Федором Крупинкиным, был просто напуган и ничего, что несет в себе смысловое наполнение, сформулировать не мог.

– Да мы вроде волноводы серебрили, загрузили партию в ванны, я на обед ушел, а он остался.

– Он решил не обедать?

– Да почему? Я с обеда бы вернулся и Федора отпустил. Просто когда детали в ванной, кто-то должен находиться на участке.

– У вас не возникало предположения, что его могли убить из-за конфликта на работе, из-за каких-то рабочих проблем?

– Не возникало. Нет у нас рабочих конфликтов. Задание мастер утром дает, в самом начале смены. Загрузки у нас на двоих гальваников выше крыши, драться нам из-за того, что он возьмет в работу волноводы, а я другие детали, бессмысленно. Федор часто в ночную смену выходил. Работаем по техпроцессу, если что-то не идет, к технологу обращаемся, к мастеру. Мы люди маленькие.

– И все-таки Крупинкина убили.

– Не знаю, ничего не знаю. Нет у меня никаких предположений.

Категорична была только пескоструйщица Света Налько. Ее наманикюренные ноготки походили на капельки варенья из вишни. Женщина заметно нервничала, и ее ноготки-вишни негромко стучали по столу.

– Он всегда меня доставал, подкалывал, язвил. Злой был человек.

– Ну, например, что он говорил?

– У него все время был разговор про деньги, доллар сегодня столько стоит, а евро вот столько. Просил у меня доллары в рубли обналичить.

– Это шутка была?

– Конечно, шутка, дурацкая причем. У меня ни одного доллара в жизни не было. Я одна ребенка воспитываю. А он как идиот привяжется, я злюсь, а он ржет, довольный.

– То есть Крупинкин ориентировался, сколько стоит валюта?

– Не знаю, может, прикалывался так, а может, и ориентировался. Сейчас это не секрет. На всех сайтах курсы валют обсуждаются.

– А он что, много зарабатывал?

– Да нет, в среднем выходило, как у всех.

Следователь Владимир Агаркин первый раз в своей жизни столкнулся с гальваником, который предлагал пескоструйщице обналичить доллары. Впрочем, он был молодым двадцатипятилетним человеком, и многие события в жизни становились для него открытием, потому что сталкивался он с ними впервые.

Когда начальник цеха Василий Егорович вышел из кабинета следователя, он тут же набрал телефон своего зама.

– Толя! Давай ко мне, я только вот от следователя вышел, надо встретиться.

С Анатолием Кубаревым ему повезло, парень с головой, толковый, технически грамотно мыслит, новшества внедряет, будет на кого цех оставить. А ему надо уже думать о пенсии, пора на покой, а то вон давление после допроса зашкаливает. Он достал таблетку и положил под язык. Надо прийти в себя, беседа со следователем в любом возрасте стресс, а уж когда тебе до пенсии несколько месяцев, то и говорить не приходится.

– Я чего волнуюсь, – объяснил он заму. – Сейчас могут начать цех «шерстить», а у нас чуть ли не в каждом углу садово-огородные принадлежности валяются. То один начальник притащит со своего участка, то другой, да и рабочие свою утварь в порядок приводят. Ты, пожалуйста, с Костей Ждановым поговори, чтобы он просмотрел все закоулки, и ни одна тяпка не валялась. А то, знаешь, это убийство Федора нам аукнется, прокуратура начнет проверки проводить дополнительные, опять будем объяснительные писать, к гальванике привяжутся, к ваннам золочения… Кстати, ты отчеты последние бухгалтеру сдал?

– Не волнуйтесь, Василий Егорович, с отчетами полный порядок. Претензий по драгметаллам к цеху нет. Отчитываемся по золоту и серебру до шестого знака.

– Самое главное, почему Крупинкина убили, за что? Он, конечно, мужик вредный был, на язык острый, но за это не убивают. И еще, как ты думаешь, кто эти злосчастные пики приволок?

– Да кто угодно мог. Сами знаете, кому не лень, всякую шнягу в цех тащат. Одному просверли, другому припаяй, третьему в печь сунь. Любой термист безо всякого ведома мог халтурку взять. Нам этого не узнать, будут молчать, как партизаны. А что касается Крупинкина, даже и предположить не могу. Вы ведь его давно знаете, может, какие старые делишки всплыли?

– Какие делишки, Толя? Он на заводе со мной почти тридцать лет трудится, я его мальчишкой помню. А истории, ну, помню одну, когда его на «Скорой» из цеха увозили с приступом аппендицита. Женился на нашей девчонке из цеха, дочка у них. Вот вроде и все истории. Хотя помнишь, у нас недавно на этом участке технологическая авария была, когда все содержимое гальваники спустили в канализацию?

– Ну, смутно так.

– Как смутно? Комиссия еще была. Первый случай в моей практике. Федька тогда в смену работал.

– Василий Егорович, что старое ворошить, про эту аварию все забыли, и вы не вспоминайте.

– Да, лучше забыть. – Василий Егорович хорошо помнил, что это была смена Крупинкина, но воспоминания негативно отражались на его здоровье, и он категорически не хотел к ним возвращаться.

Когда он только стал начальником цеха, был молодым и амбициозным, произошла история, в которой тоже действующим лицом был Крупинкин. Этот случай он давно вычеркнул из памяти, но сейчас вдруг вспомнил, как будто произошло это вчера. Василий Егорович Половцев поежился – воспоминания отравляли ему жизнь.

– А то представляете, что в свете убийства могут «довесить», – продолжал зам.

– Ты же в комиссии от цеха был, комиссия сделала вывод о технологическом характере аварии, а я выговор получил и премии лишился. Нет, что-то тут другое, Толя, другое. Были у Крупинкина свои загадки. Может, Маша что знает?

– Маша – это кто?

– Жена его. Были у Феди свои странности.

– У всех у нас, Василий Егорович, свои странности.

– Нет, тут что-то другое. Другое. Не дай бог, отголоски старой истории!

А у него давление, и часто давит сердце, и вообще он хочет дожить до пенсии.

Глава 9

Где-то далеко звонил колокол, и Юлька не понимала, то ли этот звон идет с неба, то ли из земли. Она открыла глаза, и выяснилось, что мелодия звучит из телефона.

– Да! Говорите!

– Джулия, ты проспишь работа. У меня уже вечер, Мед, а ты в кровать.

– Я не в кровать, Кевин, я спала, и спасибо, что ты меня разбудил.

Телефон запиликал, и связь прервалась. Юлька вдруг совсем без причины вспомнила пушкинскую Татьяну из «Евгения Онегина»: «И ранний звон колоколов, предтеча утренних трудов, ее с постели поднимает». Как красиво говорили и писали тогда о женщинах, как восхищались ими! А что сейчас, как пишут в Интернете, ждала девушка принца, ждала, а пришел почтальон и принес ей пенсию, никакого звона колоколов и романтики…

– Как жаль, что ты уехал, и как я не хотела тебя отпускать! Мне так хорошо было засыпать и просыпаться в твоих объятиях, слышать твой голос, твой смех, видеть твою улыбку и глаза, готовить завтрак и все время чувствовать тебя рядом! Как я не хотела тебя отпускать! Мы не совпадаем сейчас по времени, у тебя вечер, а здесь утро, между нами огромные расстояния, моря и океаны, но мы вместе, несмотря на то что я не могу бросить все и уехать с тобой, точно так же, как ты не можешь бросить все и остаться…

Юлька прошлепала на кухню, налила кофе и вспомнила, что сегодня она планировала встретиться с Марией Петровной Крупинкиной, вдовой убитого гальваника Федора. Правда, об этой встрече Мария Петровна не ведала, но у хорошего журналиста всегда есть пара приемов, чтобы завести нужное знакомство.

Все, что ей удалось узнать про эту семью, умещалось в две строчки репортерского блокнотика. Пенсионерка, дочь уехала в Турцию на заработки, там и осталась. Дом, в котором жили Крупинкины, был так называемой «старой застройки», с массивными окнами и дверями. Подъезд оказался открыт, а вот дверь в квартиру была на удивление дорогой и стильной. Юля нажала на звонок несколько раз, и только через несколько минут дверь открыли.

– Здравствуйте, я журналист местной газеты Юлия Сорнева, готовлю материал о реформе ЖКХ, о советах домов, хочу узнать, как вы оцениваете работу вашего ЖЭКа.

Тетка в старом халате уставилась на нее блестящими очками.