Алексей Баканов - «Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.

• Название: «Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.
• Автор: Алексей Баканов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0782-9

Профессиональными историками и публицистами сломано немало копий в дискуссиях относительно сотрудничества украинских националистов с немцами, борьбы УПА с Красной Армией и Вермахтом, участия солдат УПА в уничтожении мирного гражданского населения. «Проблема УПА» все еще остается вопросом, раскалывающим украинское общество. Для одних члены ОУН и УПА – это бандиты, «украинско-немецкие националисты», простые исполнители воли своих зарубежных хозяев. Для других – это несомненные герои, а украинский национализм – сила, сражавшаяся в неравной борьбе против двух тоталитаризмов, и никогда ничего общего не имевшая с фашизмом.

Так кем же были украинские националисты на самом деле? Предлагаемая вниманию читателя работа в некоторой степени отвечает на этот вопрос. Не претендуя на всеохватность и написание исчерпывающей истории ОУН и УПА, автор поставил пред собой более скромную цель: рассмотреть национальные аспекты идеологии ОУН, понять, какой смысл вкладывали украинские националисты в понятие «нация», как формировалось и развивалось отношение украинских националистов к национальным меньшинствам, как представления о роли и месте национальных меньшинств на Украине соотносились с практической политикой украинских националистов.

---

Геополитическая концепция украинских националистов была развита в «Украинской военной доктрине» М. Колодзинского, военного референта КЕ на ЗУЗ[257]. Эта работа активно использовалась и цитировалась украинскими националистами даже после изменения программных положений организации в 1943 г.[258]. М. Колодзинский подчеркивал историческую миссию Украины в освобождении более слабых народов: «Наша революция – это начало осуществления исторической миссии Украины, мы несем освобождение народам Востока Европы, которые слабее нас, за это присоединяем их к нашей системе свободных политических союзов и силой этого политического дела завоевываем для Украины надлежащие ей место в составе политических сил новой Европы. Не за само изгнание иноземца («чужинця») с нашей земли, а за более высокий надлежащий нашему народу ранг между народами мира идет наша борьба»[259]. «Мы хотим выиграть войну, великую и жестокую войну, которая сделает нас властелинами Восточной Европы», – продолжал Колодзинский[260].

М. Колодзинский выступал за то, чтобы украинская военная доктрина учитывала не только этнографический, но и географический фактор: «Когда политика украинского национализма требует опереть восточные границы Украины на Волге и распространить свое влияние в центральную Азию, то военная доктрина не может принимать во внимание только этнографические земли, ведь в этом случае будет разрыв между политическими намерениями и военной потенцией»[261]. «Не может быть над Днепром украинского государства, а над Волгой и Каспием дикого поля, – писал Колодзинский. – Это все есть одна геополитическая целость»[262].

Весьма примечательно, что борьба Украины против «Москвы» объявлялась Колодзинским исторической миссией Украины и приобретала расовый смысл: «борьба за господство над степью еще не окончена. Ныне нет кочевых народов печенегов и половцев, но есть москали. Это, возможно, уже последняя орда в Европе с азиатской степной психикой. …В действительности москали в душе и доныне являются кочевниками, и всегда будут стремиться к тому, чтобы удержать степь в ее первоначальном состоянии. Как не степь с травой, чтобы пасти крупный рогатый скот, то коллективизованную степь. В обоих случаях – это гибель для нас как расы. Москва хочет нас превратить в степняков, как гунны – аланов и остготов. Это не преувеличение. Никто не даст себя взбаламутить пятилетками, индустриализацией и тому подобными планами московских ханов. Все эти планы, вся эта работа не истекают из желания продвинуть вперед прогресс культуры. Все эти московские планы разрушили с корнем старую земледельческую культуру Украины, а ее саму превратили в пустыню. Поскольку эти планы – это выдумка людей с монгольской и еврейской[263] психикой»[264]. Как видим, даже политике индустриализации и коллективизации Колодзинский нашел подходящее расовое объяснение.

Именно Москва являлась «угрозой для всего мира», а не большевистский режим, поэтому русских следовало прогнать «не до Бендер, но в тайгу и тундру сибирскую»[265]. Украина должна была перенести границы Европы до Алтая и Джунгарии, дать Европе простор, лежащий «залежью», что принесло бы пользу не только Украине, но и самой Европе[266].

Несмотря на предательство немцами Карпатской Украины, обе фракции ОУН рассматривали Германию в качестве союзника Украины в борьбе против СССР. Разница между двумя фракциями ОУН была лишь в той степени сотрудничества, на которое националисты были готовы пойти для достижения своих целей. Если ОУН-М накануне нападения Германии на СССР связывала возможность обретения украинской независимости с победой Германии в войне, то ОУН-Б больше рассчитывала на свои собственные силы.

В декабре 1940 г. ОУН-Б выпустила свой «Манифест»[267]. В нем провозглашалось, что необходимы развал «тюрьмы народов» – «московской империи» и создание нового политического порядка. В манифесте ОУН провозглашала, что борется «за освобождение украинского народа ото всех видов московского империализма, а, в частности, против большевизма»[268]. Большевизм рассматривался не как зло само по себе, но лишь как конкретное проявление московского империализма. На Украину возлагалась особая роль в деле освобождения прочих «порабощенных народов»: «Только Украина является настоящим союзником всех порабощенных народов и народов, которым Москва угрожает в их борьбе с московско-большевистским империализмом». И далее: «Украинцы силой объективных условий являются авангардом всех порабощенных Москвой народов в их борьбе за полное освобождение». В «Манифесте» провозглашались демократические права. В нем утверждалось, что ОУН борется «за достоинство и свободу человека», «за право человека признавать открыто свои убеждения», «за свободу всех вероисповеданий», «за полную свободу совести»[269].

Более подробное изложение геополитической программы дал в своей работе Д. Мирон. Он также полагал, что простого завоевания независимости для Украины недостаточно. По его мнению был необходим полный разгром России и создание вокруг России в ее этнографических границах национальных государств нерусских «порабощенных народов». Украинский идеолог надеялся, что на Дальнем Востоке Зеленый Клин станет украинским доминионом. Он полагал, что миссией Украины является поддержание геополитического баланса сил в Восточной Европе, поэтому он верил, что великие державы, такие как Германия и Великобритания, Япония, Италия, будут заинтересованы в существовании украинского государства[270].

Таким образом, уже в начале своего существования ОУН выступала не просто за создание независимого украинского государства, но хотела образования на месте Советского Союза целой сети независимых государств, которые защищали бы Европу (а также и Украину) от «империализма России». Эта идея укоренилась в идеологии ОУН в 1930-е гг. и в дальнейшем сохранится на протяжении всего рассматриваемого нами периода истории ОУН.

1.3. Расизм в идеологии ОУН

В современных общественных науках существует много определений расизма. Одни авторы определяют расизм сугубо как идеологию, согласно которой человечество состоит из неравноценных рас, которые отличаются по своим биологическим признакам, свойствам и способностям[271]. Другие определяют расизм не только как идеологию, но и как практику, по которой представители различных рас получают разные возможности для самореализации в обществе, получения работы, размера доходов и т. д.[272]. В данном исследовании расизм будет пониматься сугубо как явление идеологическое.

В последнее время ученые, занимающиеся расизмом, стали подразделять расизм на два подтипа: «дискриминационный» (или антиэгалиталистский) расизм и «дифференциалистский» расизм. Первый предполагает иерархическое деление рас на высшие и низшие и презрение к последним. Для второго расизма характерно утверждение, что все расы равноценны, однако они и их ценности не совместимы, и поэтому расы должны жить изолированно друг от друга[273]. Расовая идеология и практика нацистской Германии является ярким примером расизма первого типа. Примером дифференциалистского расизма второго типа могут служить, например, работы В. Зомбарта, который, хотя и признавал равноценность немцев и евреев как рас, более того, иногда восхищался евреями, но восхищался именно как расой, считая, что именно своим расовым свойствам евреи обязаны своими преимуществами и недостатками. Одновременно он полагал, что немцы и евреи должны, по возможности, вести раздельное существование и не смешиваться[274]. Подобное деление расизма может быть продуктивно использовано и для исследования расизма в идеологии ОУН. В данной работе под расизмом будет пониматься учение, согласно которому интеллектуальные и психические качества человека определяются его расой[275].

Содержался ли в идеологии ОУН на каком-либо этапе ее развития расизм? Советская публицистика и историография не жалела слов, обвиняя ОУН и украинское национальное движение в целом («украинский буржуазный национализм») в расизме[276]. Большинство украинских исследователей отвергают обвинения ОУН в расизме[277]. Как обстояли дела на самом деле? Чтобы ответить на этот вопрос проследим предысторию западноукраинского расизма 1920-1930-х гг. и рассмотрим на предмет расизма работы самих идеологов ОУН.

Попытки доказать то, что украинцы биологически, антропологически отличаются от своих соседей поляков и русских появились давно. Еще крупнейший украинский историк XIX в. В. Антонович в своей статье «Три национальных народных типа» на основании данных физической антропологии доказывал, что украинцы представляют собой отдельный народ и не являются ни русскими, ни поляками[278].

Идеи Антоновича впоследствии были развиты другими украинскими учеными. Российский антрополог украинского происхождения Ф. К. Волков (Вовк) первым среди украинских ученых выдвинул идею, что украинцы однородны в расовом отношении и принадлежат к динарской расе[279]. Хотя Волков и считал украинцев в расовом отношении однородными и антропологически более близкими южным и западным славянам (что характерно, за исключением поляков), он не противопоставлял украинцев русским[280].