Анатолий Ярмолюк - Поспорил ангел с демоном

• Название: Поспорил ангел с демоном
• Автор: Анатолий Ярмолюк
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017

История, рассказанная в повести, никакая, по сути, не новость. Она – общеизвестна. Историю эту (или, другими словами, ситуацию) знали и наши деды, и прадеды, и прапрадеды, и все наши пращуры, начиная от Адама и Евы. Можно сказать, что на этой ситуации держится весь мир, зиждется вся человеческая жизнь от самого ее начала до последнего вздоха. И даже – после последнего вздоха. Когда человек рождается на свет, к нему приставляются два незримых существа – Ангел и демон. Задача демона – всячески нас искушать, вынуждать делать разнообразные скверные поступки, дабы тем самым человек погубил свою душу. Задача Ангела обратная – удерживать человека от бесовских искушений и совершения нехороших поступков. Такой вот расклад… …Встретились однажды Ангел Господень и бес. Они были приставлены к одному и тому же человеку – герою повести Семену Вербицкому. Заспорили (а откуда нам знать – может, и вправду где-то там, в какой-то иной реальности, Ангел и бес ежедневно спорят о нашей жизни и судьбе?). Бес утверждал, что погубит бессмертную Семенову душу в кратчайшее время, Ангел же обещал Семена уберечь. И началась решительная битва – с вольным и невольным участием самого человека. С одной стороны за человеческую душу бился Ангел, с другой – бес. Демон – искушал, Ангел – предостерегал. Кто одержит победу в этой битве? Какова, соответственно, будет посмертная участь героя повести?

---

Анатолий Ярмолюк Поспорил ангел с демоном

Ангел помогает, а бес подстрекает.

Народная пословица

Кто сподобился видеть самого себя, тот выше сподобившегося видеть ангелов.

Исаак Сирин, 41-е слово

Однажды в никому из смертных не ведомое время и уж тем более на никому из смертных не ведомых путях-дорогах произошла встреча. Встретились Ангел Господень и исчадие ада – демон. Разговорились. Само собою, больше говорил демон, Ангел же молчал и только изредка ронял короткие фразы. Вероятно, Ангел и вовсе не стал бы встречаться, а уж тем более беседовать с тварью из преисподней, ибо что может быть общего у света с тьмою, но, надобно сказать, у них, то есть у Ангела Божия и демона, имелась-таки некая общая тема для разговора, которой, при всем старании Ангела, избежать было весьма непросто.

Темой этой был некто Вербицкий Семен Юрьевич, тридцати лет от роду, имеющий дочь и жену на сносях и работающий инспектором в областном управлении по надзору за рациональным и законным использованием лесных ресурсов. Ангел Божий был у этого самого Вербицкого Ангелом-хранителем, демон же, наоборот, бесом-искусителем. Потому – как же им, то есть Ангелу и демону, было не встречаться при наличии общего интереса? Поневоле приходилось встречаться, вот ведь какое дело-то.

– Наш-то, – начал разговор демон, – каков! Любо-дорого смотреть: прямой дорогой идет в правильном направлении, то есть в преисподнюю! Без всякого, прошу заметить, стремления за что-либо уцепиться по пути!

– Я бы не стал торопиться с выводами, – коротко обронил Ангел Господень. – Его смерть еще не скоро… может, еще и образумится.

– Ха-ха! – хохотнул демон. – Напрасны, старинушка, все твои ожидания! Как же – образумится! Скорее – усугубит. Ну, ты сам посуди – с чего бы вдруг он взял да и образумился! В Бога не верует, в церковь, само собою, не ходит, о своей бессмертной душе, можно сказать, не размышляет, а потому и каяться не стремится. Я уже не говорю о более мелких грехах… да вот, не угодно ли: только позавчера он, пользуясь своим служебным положением, незаконно выписал три кубометра леса какому-то… на обустройство его дачи… как бишь его звать-величать, этого самого дачевладельца?… а, да неважно, как его звать, не в том суть… а намедни он и вовсе получил незаслуженную премию! Да! Главное-то дело, осознавал, что премия незаслуженная, а таки ее получил – и глазом не моргнул, а ведь это полновесный грех – стремиться получить то, что не заработано тобой, так сказать, трудом и потом! Да вот, пожалуйте еще… у меня тут все записано… и то, что уже свершилось, и то, что свершиться обязано… через год или через десять лет – неважно. Так сказать, мои творческие планы… Ага… вот. Вот! Итак, старинушка, вообрази картину, которая случится лет этак через десять. Конторская… корпоративная, так сказать, вечеринка. Сама по себе такая вечеринка, может, и не шибкий грех, но – какими глазами он на этой самой вечеринке станет смотреть на свою новую сослуживицу… да что там глаза, дело даже не в глазах – какие у него при этом возникнут помышления в отношении этой сослуживицы! Просто-таки мое почтение, а не помышления! Срамные беспредельно, и это ли не грех!..

– Ну, а кто ему предварительно внушит подобные помышления? – спросил Ангел Господень.

– А это, старинушка, совершенно неважно! – опять коротко хохотнул бес. – Дело вовсе не в том, кто ему их внушает, а в том дело, что он эти помышления от себя не отгонит, не восстанет против них всеми своими силами и не станет с ними бороться, а совсем наоборот, будет лелеять их и творчески, так сказать, развивать… вот в чем дело-то! Да я ему, если хочешь знать, и сотой доли того не внушу, что он самостоятельно возомнит по поводу этой сотрудницы! И это, старинушка, когда-нибудь да случится – о чем, собственно, я тебя уже проинформировал. Ну и при чем тут, спрашивается, я? Что это за порядки, в самом деле! Чуть что – сразу поминать черта! Черт внушил, черт попутал… А как же они сами, люди? Ведь они, как известно, – творения самостоятельные, с правом выбора… наделенные свободной волей… по образу, так сказать, и подобию… при чем тут, спрашивается, я? Хи-хи-хи…

– И все-таки – я бы не стал торопиться с выводами, – повторил Ангел Господень. – Бывает – одно мгновение жизни переворачивает до основания все их дальнейшие помыслы и чаяния – и тогда отъявленный грешник становится образцовым святым.

– Ну да, ну да… – иронично заметил демон. – Минус, так сказать, становится плюсом, а плюс минусом… или что-то в подобном роде. Как же – слыхали мы и о таком… предостаточно слыхали! А только…

– И к тому же, – вел далее Ангел, не обратив внимания на реплику демона, – этот Вербицкий – вовсе не такой уж плохой: искренен, умеет любить и помогает тем, кто в беде, стало быть, способен к состраданию…

– А в Бога он все-таки не верует! – воскликнул демон. – Не верует он в Бога… и вот эта-то правда перевесит все твои жалкие доводы!

– Не все сразу, – сказал Ангел. – К Богу – дорога длинная и трудная. Это к вам она короткая и легкая.

– Ох, ох! – ухмыльнулся демон. – Начинается заумная софистика и прочая философия… а что такое – софистика и философия? Они – последний аргумент в споре, и пользуются такими аргументами те, кто, по сути, спор уже проиграл! Да-да! Когда иссякают стоящие аргументы, тогда и начинается всякая софистика, которая, по сути, есть сотрясение воздухов и ничего более! Старинушка! Ты лучше припомни, который этот Вербицкий по счету наш с тобой общий клиент? Всех и не перечтешь… Ну и много ли среди них наберется таких, которые предпочли твою долгую дорогу моей, короткой? Ну – много ли таких насчитается?

– Один спасенный, – сказал Ангел Господень, – ценнее всего сонмища падших. Тебе ли не знать?

– Опять-таки – софистика! – запальчиво воскликнул демон. – Потому что – какую ценность и какой смысл имеют эти твои слова для тех, кого ты называешь падшими? Ну, ответь – какую?

– Мои слова – не для мертвых, – сказал Ангел. – Они – для живых… для тех, кто имеет надежду на спасение.

– Для Вербицкого, например! – фыркнул демон.

– Поскольку я являюсь его ангелом-хранителем, то – и для него. Такова Божья справедливость.

– Ну, уж коли дело дошло до Божьей справедливости… – по-прежнему иронично и вместе с тем нервно сказал демон. – Что ж… Оставайся со своей Божьей справедливостью. А я – уж как-нибудь так… И поглядим в итоге, кто из нас более преуспеет в отношении нашего опекаемого – ты или я. Могу тебе заранее сказать: я! Я! Сострадание, умение любить и быть искренним… Ох, ох… Сколько их там, – демон ткнул пальцем вниз, – таких вот искренних и сострадательных! И он там будет – как дважды два!

– Я бы не стал торопиться с выводами, – в третий раз сказал Ангел Господень. – У него еще есть время…

– Ну-ну, – ухмыльнулся бес. – Время, чтобы сотворить еще больше грехов, чем у него имеется. Вот как возьмусь я за него по-настоящему…

– Души его касаться не смей! – предупредил Ангел.

– Ой! – скривился демон. – Души касаться не смей… Будто я сам не знаю! Сдалось оно мне – касаться его души! Да он сам мне ее принесет в свое время, и еще будет униженно умолять, чтобы я ее взял! Я, разумеется, возьму, но прежде…

– Имей в виду, – прервал Ангел, – что я его душу буду оберегать!

– А я, – кривляясь, сказал демон, – в это самое время буду играть в шахматы! Да-да, в шахматы! Ибо – кто есть я, и кто есть человеки? Я – игрок, а они – шахматные фигурки на доске, именуемой жизнью. Короли, ферзи, кони, пешки… у всех у них очевидные возможности и вполне предполагаемые ходы… кто – может ходить только по диагонали, кто – исключительно буквой «г»… словом, никаких отклонений от шахматных правил. Итак, я буду играть в шахматы. Я разыграю свой собственный, неповторимый и непостижимый ни для кого из них гамбит! Какую-нибудь неслыханную партию! Я сделаю всего лишь несколько изящных ходов, передвинув некоторые фигурки из одной клеточки на другую и из одной диагонали на другую диагональ! И – ничего более: все получится, как надо, и притом весьма эффектно! И вот тогда-то наш опекаемый самолично принесет мне свою бессмертную душу, о чем я уже, кажется, тебе говорил! Если желаешь, можем даже побиться об заклад…

Ангел не дослушал, взмахнул крылами и полетел. Демон посмотрел ему вслед и также подался восвояси.

…И прошло со времени той непостижимой встречи по земным меркам десять лет.

1.

Поздний вечер. Дети, 15-летняя Маринка и 10-летняя Галка, уже давно спят. Затихли за окном трамваи, зажглись фонари, дневные звуки сменились ночными, а жены Ирины все еще нет. Подумав о жене, Семен досадливо и устало скривился: опять, наверно, придет пьяная. Если будет в состоянии, то попытается солгать, что отмечала чьи-нибудь именины, сороковины, круглую годовщину какой-нибудь даты, задержалась на чьем-нибудь неожиданно образовавшемся юбилее… Хоть бы, зараза эдакая, пришла по-тихому и сразу улеглась спать: а то ведь начнет, как оно неоднократно бывало, выискивать повод для ссоры, поднимет шум, разбудит детей, ухватится, чего доброго, за нож, за утюг, либо за любой другой тяжелый и убийственный предмет, что также неоднократно бывало…